Ноябрь,1984 (2/2)

Не зная, что сказать, Майкл нежно пробегал ладошками по спине Брайана, как делала его ма, когда у него болел живот. Его руки чувствовали мягкую поношенную ткань рубашки Брайана, и Майкл не мог с собой ничего поделать: он слегка покраснел, пока трогал своего друга. Он нечасто касался Брайана: они лишь иногда обнимались и держались за руки. Он не был достаточно смелым. Мальчики не должны были трогать друг друга. "Исключение - тот поцелуй", - подумал Майкл, краснея еще сильнее. Тот единственный поцелуй, который Брайан оставил на его щеке. Тот поцелуй вселил в него уверенность, что трогать Брайана таким образом было нормально.

Плечи Брайана стали трястись еще сильнее, но он расслабился от прикосновений Майкла.

- Я ненавижу их, - наконец-то выдавил он.

Майкл почувствовал, как сжалась его сердце, он скользнул руками до талии Брайана и затем медленно обнял его. Он прислонил лицо к волосам Брайана, вдыхая охмеляющий запах мальчика. Его грудь полностью касалась спины Брайана, и Майкл почувствовал ускорение своего сердцебиения. Отодвинется ли от него Брайан? Оттолкнет ли он его? Будет ли Брайан называть его... именами, которыми так часто его называли?

- Я ненавижу их, - снова сказал Брайан, его голос дрожал от слез. Он прислонился к Майклу и затем зажмурился, шипя: - Черт.

Спина Майкла выпрямилась, и он поспешно убрал свои руки.

- Извини.

Брайан покачал головой и повернулся к Майклу. Все лицо Брайана было залито слезами, его глаза были красными и безжизненными, а нижняя губа слегка подрагивала.

Майкл уставился на своего друга, чувствуя, как его глаза тоже застлали слезы. Брайан выглядел таким маленьким, таким беспомощным. Он впервые выглядел, как четырнадцатилетний мальчик, а не мужчина.

- Мне очень жаль, - снова прошептал он. Он никогда не чувствовал себя таким потерянным рядом с Брайаном, таким сбитым с толку и таким бесполезным. Чтобы было не так? Как он может это исправить? Как он может помочь?

Брайан ухватился за край своей разорванной рубашки и одним рывком стянул ее через голову. Он застонал от боли и кинул рубашку на пол, прикладывая ладонь к груди.

Майкл смотрел на него широко открытыми глазами, открывая и закрывая свой рот. Почему он раздевается? Зачем он снимает свою рубашку? Почему он... - как только Брайан снял верх, тут же исчез жар в пижамных штанах Майкла.

- Брайан, - прошептал Майкл, аккуратно трогая запястье своего друга. Он потянул его руку от груди, и его взору предстал огромный, темно-фиолетовый синяк. - Что случилось?

Брайан опустил голову вниз, краснея. - Все в порядке, - прошептал он. Но слезы, продолжавшие падать на его потертые джинсы, говорили об обратном.

Майкл неуверенно провел кончиками пальцев по темному синяку.

- Ты упал со своего велосипеда? - Спросил он.

Как кто-то мог получить подобный синяк? Он покрывал ребра Брайана по всей левой стороне, и создавалось такое ощущение, будто он рос прямо у него на глазах.

Брайан выдавил слабый смешок.

- Я был недостаточно быстрым, когда мыл посуду, - сказал он слабым голосом. - Это его сильно вывело из себя.

Сморщив свой лоб от непонимания, Майкл попытался прояснить, что имеет в виду Брайан.

- Кого? - Спросил он.

Карие глаза с резкостью посмотрели на Майкла.

- Джека, - прорычал он.

Майкл почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его спине и как сжался его желудок, несмотря на его заполненность. Он никогда не понимал, что значит ненависть, настоящая ненависть, до этого момента. Теперь он знал. Кто бы не был Джек, что бы он не сделал, Брайан ненавидел его. Он ненавидел его в полном понимании этого слова.

- Кто такой Джек? - Прошептал Майкл, боясь услышать ответ, боясь, что он его уже знает.

- Мой отец, - снова прорычал Брайан.

Он сделал глубокий, шаткий вдох и плотно закрыл глаза, пытаясь хоть как-то остановитьслезы.

Слезы мгновенно полились из глаз Майкла. Его отец? Отцы же должны быть теплыми, любящими и учить тебя, как кататься на велосипеде, и помогать с домашней работой и еще все то, что обычно делают отцы по телевизору. В голове Майкла тут же выстроился образ отца, которого он никогда не имел, но которого он представлял всю свою жизнь. И затем он наблюдал, как рушится это его изображение, как оно распадается на куски и исчезает словно пыль. Где-то на задворках сознания он знал то, что знают только взрослые: что родители не идеальны, и что отцы могут причинять боль своим сыновьям. И какая-то часть его на доли секунд возненавидела Брайана за то, что он ему это показал.

- Больно, - сдавленно произнес Брайан, пряча лицо в ладонях.

Моментально забыв образ идеального отца, которого он уже начал оплакивать. Моментально забыв свое негодование на Брайана из-за того, что тот ему открыл глаза на правду. Все, что мог видеть Майкл, был его друг, морщившийся от боли. Он вытер краешком рукава свое мокрое лицо и потянулся к прикроватной тумбочке, начав копошится в верхнем ящике. Его пальцы перебирали детали Lego, комиксы, фигурки супергероев, пока наконец не наткнулись на холодную, гладкую бутылку с болеутоляющим.

- Держи, - прошептал Майкл, протягивая бутылку своему другу.

Брайан взял ее и тут же открыл. Он потерянно смотрел на малюсенькие белые таблетки, прежде чем высыпал три себе в ладонь и проглотил их всухую. Его плечи и руки все еще дрожали. Еще несколько слез скользнуло по его щекам.

- Я ненавижу их, - повторил он. - Но они тоже меня ненавидят.

Майкл опустился на подушку и потянул одеяло на себя, затем положил руку на плечо Брайна, придвигая его ближе к себе. Брайан медленно лег, жмурясь от боли в ребрах, и, минуту спустя, свернулся в крепкий комок под одеялом. Майкл укрыл их обоих покрывалом. "Они не ненавидят тебя", - хотел сказать он. "Родители не ненавидят своих детей". Но он не мог. Что он вообще мог знать? Возможно они ненавидят.

Но как они могут?Майкл сделал глубокий вдох и обнял Брайана за талию, прижимаясь к нему всем телом, пока их поза не стала напоминать большую и маленькую ложки. Он бережно держал Брайана в своих руках. Хотя Брайан и был выше, чем он, причем намного выше, он удивительным образом идеально устроился напротив груди Майкла.

- Ты ненавидишь меня? - Прошептал Брайан, и через все его тело прошла судорога.

- Никогда, - не раздумывая, ответил Майкл. - Ты мой друг.

Брайан слабо рассмеялся, тут же жмурясь от боли в ребрах. - Да. Конечно.

Майкл немного усилил свою хватку вокруг Брайан.

- Мы друзья, - снова повторил он. Он был в этом уверен так же, как и в том, что Дебби делала лучшую лазанью, которую он когда-либо пробовал, и что дядя Вик был тем мужчиной, на которого он хотел бы походить, когда вырастет, и что "Звездные войны" был лучшим фильмом, когда-либо снятым. - Лучшие друзья.

Тишина снова заполнила комнату, прерываясь лишь всхлипами и шумным дыханием Брайана. Майкл закрыл глаза и прислонил лицо к волосам Брайана. Его сердце стучало прямо напротив спины его друга, и он мог чувствовать, как сердце Брайана бьется практически в унисон с его.

Он думал о птенце, которого он нашел на заднем дворе своего дома, когда учился в пятом классе, того, которого он пытался спасти. Он положил его в обувную коробку и поил водой из пипетки. Он пытался накормить его червяками, но тот был слишком маленьким или слишком больным, чтобы есть. Птенец умер, пока он был в школе. "Возможно, если бы он был рядом", - подумал он. "Возможно, если бы он был дома, то смог бы его спасти. Возможно, если бы он любил его сильнее, или обращал на него больше внимания, или просто старался сильнее, этот птенец смог бы вырасти и улететь".

Он не подведет Брайана. Он не будет делать те же ошибки, что он сделал тогда. Он не будет забывать заботиться о нем, он всегда будет помнить о том, чтобы Брайан был накормлен и в безопасности. "Никогда", - сказал он себе. Он никогда не забудет.

- Навсегда? - Наконец-то прошептал Брайан, когда унялась его дрожь. - Друзья навсегда?

Майкл сильнее прижал Брайана к своей груди и почувствовал, как похож стал ритм их сердцебиения.

- Навсегда, - прошептал он.

Брайан повернулся на кровати, чтобы придвинуть свое лицо к лицу Майкла. Он прислонил свой лоб к его лбу и обнял его за талию, чтобы они оба могли держать друг друга.

- Обещаешь? - Снова прошептал он.

Каждый выдох Брайана становился вдохом Майкла. Он чувствовал на языке их смешанное в воздухе дыхание.

- Я обещаю, - прошептал он.

Несмотря на свое красное и заплаканное лицо, Брайан слегка улыбнулся. Он провел ладонью по спине Майкла и немного погодя опустил ее на его затылок. Затем он с силой вцепился в волосы у основания его шеи, словно боясь, что Майкл может раствориться в воздухе в любую минуту.- Навсегда, - снова прошептал Майкл, водя пальцами по гладкой спине Брайана.

- Навсегда, - сказал Брайан. Затем одним легким движением сомкнул их губы воедино.Майкл пытался сделать вдох через нос, но замер, ощущая, как быстро в груди бьется его сердце, словно еще секунда и оно разорвется. Но когда Брайан не отодвинулся, и не засмеялся, и не стал называть его именами... теми, что люди постоянно его называли... он почувствовал, как расслабилось все его тело. Губы Брайана двигались напротив его, целуя медленно и нежно, и Майкл почувствовал, как стал отвечать на поцелуй.

Губы Брайана были жаркими, мягкими, немного вспухшими и солеными на вкус. "И в этом был смысл,- подумал Майкл отдаленно. - Что кто-то такой прекрасный, как Брайан, будет иметь привкус боли".

Когда Брайан прекратил поцелуй, то не стал отодвигаться. Его голова расположилась на подушке рядом с головой Майкла так, чтобы их лбы могли соприкасаться. Они с такой силой цеплялись друг за друга, словно мир был за секунду до того, чтобы их разъединить.

Майкл не заснул, пока не заснул Брайан. Он наблюдал за тем, как закрылись карие глаза, как грудь Брайана начала подниматься и опускаться в постоянном ритме, свидетельствующем о глубоком сне. Он смотрел на его губы, непристойно алые в полуночном освещении, и мечтал о том, чтобы снова их поцеловать.

Но он заснул прежде, чем смог набраться храбрости, чтобы это сделать.