Часть 2 Джастин (1/1)

Беру апельсиновый сок и с силой захлопываю дверцу холодильника. — Господи, Брайан, сколько раз надо повторить, чтобы ты понял — я не собираюсь никуда идти! Брайан развалился на диване, откинув голову на спинку и положив ноги на кофейный столик. Он сегодня устал. А если быть точнее, теперь он устаёт каждый день. Потому что всё ещё пытается придерживаться привычного графика на работе, несмотря на протесты практически всех. Но это — Брайан, и в некоторых моментах он непробиваемо упрям. — Ты не выходил никуда целую неделю.— И я не хочу выходить. — Выпиваю немного ?O.J.? прямо из коробки, потому что знаю, Брайана это сильно раздражает, но, возможно, таким способом получится его отвлечь. Он недовольно кривит губы и отводит глаза в сторону, а я ставлю сок обратно в холодильник и возвращаюсь к компьютеру, где просматривал сайты об альтернативных методах лечения рака. — Тебе нужно трахнуться. Отрываю взгляд от экрана:

— Прошу прощения? Он смотрит на меня с серьёзным выражением лица, без намёка на издёвку или сарказм.

— Я сказал, тебе нужно трахнуться. — Брайан... — Тебе нужен хороший, большой член в заднице. Так что иди и трахнись. Громко вздыхаю и откатываюсь на стуле от стола.— Прекрасно. То есть ты хочешь, чтобы я отправился на поиски какого-нибудь здоровенного горячего парня, который вставит мне так, что я буду визжать как свинья? — Да. — Серьёзное выражение его лица не меняется. — Отлично, я понял. — Очищаю историю на компьютере, закрываю браузер и направляюсь в прихожую. С раздражением засовываю ноги в ботинки: — Если это заставит тебя заткнуться, пойду и трахнусь с десятью парнями! — Хорошо, — тихо отвечает он. Хватаю куртку и вылетаю из лофта.***В ?Вавилоне?, как всегда, оживлённо — толпа потных, полуголых, обкуренных парней, которые трахаются, сосут и танцуют в синем свете ночного клуба. Встаю на подиум, не в силах к ним присоединиться. Вернее, не желаю этого делать. Брайан думает, что знает, в чём я нуждаюсь, хотя иногда мне кажется — он ни хрена не знает. Но иногда...*** Раньше я часто фантазировал, что будет, когда он наконец произнесёт эти три коротких слова. Я всегда представлял себе громкую музыку и торжественную тишину, ослепительный солнечный свет и сверкающие звезды, причём всё это одновременно. И счастье бальзамом разливалось в душе. Но когда это случилось, я почувствовал самое глубокое горе, которое только приходилось испытывать. Потому что осознал — Брайан может умереть. Имею в виду, естественно, что все мы когда-нибудь умрём, но в тот момент, стоя на коленях на полу в ванной, вдыхая зловонную рвоту, я вдруг понял, что это ?когда-нибудь? произойдёт не в далёком будущем, а, возможно, скоро. Совсем скоро. И Брайан понял это. И он испугался.Мне казалось, я замер на целую вечность, глядя на его заплаканное лицо. В мыслях отчаянно крича, царапаясь и раздирая эту грёбаную болезнь голыми руками. Потом, придя в себя, я поцеловал Брайана и обнял. И да, действительно почувствовал то счастье, о котором всегда мечтал. Я знаю, что никогда не любил никого так сильно.И буду любить его вечно. И знаю, что он меня тоже любит. Я не лгал Майклу о том, что Брайан признавался в своей любви сотнями разных способов, а я просто не слушал. И это всего лишь ещё один способ. И он значит, чёрт возьми, гораздо больше, чем слышать ?Я люблю тебя? от Итана тысячу раз. Больше, чем серенады, ужины при свечах и все красные розы в мире.Когда Брайана снова вырвало, я дал ему ещё воды и помог помыться. Он практически лежал на мне, пока мы шли к кровати, но всё равно старался ухватиться хоть за что-нибудь, пытаясь таким образом облегчить мне ношу. Пришлось усилить хватку и сказать, что не позволю ему упасть. После этого он перестал тянуться к стенам. Мы тихо лежали, сплетясь в темноте, положив головы вместе на подушку. Он быстро заснул, а я продолжал надёжно прижимать его к себе, пока в окна не забрезжил рассвет. И заплакал, только оказавшись в душе, оставив крепко спящего Брайана в нашей постели.***Когда возвращаюсь, в лофте темно. Но я знаю, что Брайан не спит — воздух слишком густой от ожидания. Он лежит в кровати на спине с закрытыми глазами. Сбрасываю одежду и забираюсь внутрь. Не прикасаюсь к нему, просто укладываюсь рядом. — Ну что, повеселился? Кошусь краем глаза — он открыл глаза и смотрит в потолок. — Ага.— Нашёл крепкий член? — Ага. — Ты врёшь, — в его голосе звучит смирение. — Ага. Некоторое время мы молчим, а затем рука Брайана скользит в мою.— Джастин, не хочу, чтобы ты чувствовал себя обделённым. Я не могу... не могу пока дать то, в чём прямо сейчас нуждается твоё тело. — Брайан, мне кажется, ты сильно приврал про свой высокий средний балл в колледже, потому что ведёшь себя как отстающий ученик, который до сих пор так ничего и не понял. Брайан издаёт смешок, больше похожий на вздох. Потом поворачивается, налегая сверху, и находит мои губы своими. Я мог бы целовать Брайана всю ночь, но чувствую его усталость и мягко отстраняюсь. Он удобно устраивается, прижавшись лицом к моей шее и положив руку мне на грудь. Обнимаю его, и через несколько минут он засыпает.*** Когда я был маленьким глупым педиком, думал, как только Брайан произнесёт это, он тут же изменится. Внезапно начнёт писать мне любовные сонеты, в которых в витиеватых подробностях будет рассказывать, что я его наречённый, отрада сердца и яркое Солнышко. Не удаётся сдержать смех, но Брайан не шевелится. Он крепко спит, оставляя дорожку слюны на моей шее. Я слегка поглаживаю его спину, нежно касаясь пальцами кожи. Брайан никогда не напишет любовный сонет в мою честь и не станет называть меня своей ?сладкой булочкой? или ?милым? и ?дорогим?. Но всё в порядке, потому что это не то, в чём я нуждаюсь. Пожалуй, мы с ним оба пока отстающие ученики.