the two. Часть первая. от 15.11.10 (1/2)
My sweet prince.Километры дорог, светофоров, отражателей, мокрого асфальта, километры струй дождя и тысячи мелькающих фонарей, окон чужих домов.. Сотни пачек тысяч сигарет, выкуренных до фильтра, сотни литров бензина, не смененного вовремя масла, тысячи минут прокрученного по кругу диска с одной единственной песней, бессчетное число попыток заменить мысли словами из ее текста, чужими словами, чужими чувствами, чужими эмоциями..
Киноленты воспоминаний, миллиарды кадров, сто сорок в секунду, столько невозможно воспринимать. Невозможно вычленить суть — самые яркие вспышкой возникают перед глазами сами по себе, морщусь, пытаясь прогнать навязчивые образы. Дворники смахивают капли со стекла — вот бы они так же расчистили мое затуманенное сознание. Дождь усиливается, бьет по крыше. Освещенный тусклым светом фар асфальт передо мной бликует, картинка рябит в глазах, как изображение неисправного телевизора. Слежу за сотнями указателей, дорожных знаков, считаю автозаправки от города до города, считаю железнодорожные переезды, уступаю поездам в скорости, выбираю маршруты, параллельные пути их следования.
За окнами сменяются пейзажи. Городские улочки, подворотни, шоссе, автобаны, грязно-серые поля и пыльные стены придорожной лесополосы, однотонное стальное небо и закатные всполохи, тусклые звезды мегаполисов и яркие неоновые вывески, огни дискотек вдали, фейерверки в ночном небе, ночное небо, ночь, мое отражение в лобовом стекле.. мое отражение в лобовом стекле.. мое отражение.За окнами сменяются сезоны. Осень переходит в зиму, зима вступает в свои права, зима заметает мои следы, следы исчезают под хрупким снегом, снег кутает мои мысли, мысли сдаются колыбельной динамиков и засыпают.
Я провожу за рулем десятки часов только чтобы не спиться, чтобы не было соблазна снова приложиться к горлышку бутылки, чтобы не просыпаться снова с отвращением, чтобы не было соблазна сесть за руль пьяным. Десятки складываются в сотни. В сотни часов за рулем.
Счетчик крутит километры, память крутит свои киноленты, я кручу руль и плавно снимаю ногу с педали, разминаю суставы, сбавляю скорость и тянусь к бардачку за новой пачкой, пачка начинается со сломанной сигареты, прикуриваю другую, выпускаю дым носом, дым рассеивается, и я бросаю взгляд в зеркало заднего вида — вижу ночь и свои черные глаза, чернее бархатной ночи, жестче стального ночного неба. Перевожу взгляд обратно на дорогу, расслабляю пальцы на руле. Спина затекла. До ближайшего города часа полтора пути.
Автоматически включаю поворотник, направо въезд — мимо бетонной стены и мусорных куч с одной стороны и черно-белого ограждения с другой. Пятнадцать минут по изощренным колдобинам выкорченного местами асфальта — путь до очередной гостиницы, оплатить до утра одноместный номер и уснуть, не расправляя постель. Проспать без снов семь часов, сдать ключи и снова за руль. Мобильник на соседнем сиденье, молчит черным экраном в режиме полета. Два месяца абсолютной тишины.Я управляю виражами, я расслаблен и сконцентрирован только на дороге. Мной же не управляет ничто кроме заданной кем-то программы. Может быть, заданной мной. Повороты. Светает — выключить фары. Уйти вправо — пропустить фуру. Чуть прибавить скорости и добраться до следующей заправки. Полный бак, канистру с собой. Сэндвичи, вода, купить пакет зеленых яблок на рынке и взять путь на шоссе. Сто двадцать километров до ближайшего города.
Гнать на максимально возможной здесь скорости. Не нарушать правил, некуда торопиться. Я трезв, пристегнут, курю. Пошел снег, застилает дорогу, залетает в щелку опущенного стекла, оседает на волосах, тает.Не обращаю внимания. Скоро снова начинаются поля — однообразный пейзаж, мое путешествие стремится в вечность.
Between the bars.
Будильник я не завожу почти никогда — таймер встроен в мой мозг. Открываю глаза без четверти восемь — еще пятнадцать минут, и можно вставать. Опускаю тонкое одеяло до пояса, в комнате тепло. Кладу руку на живот, глажу, чтобы себя окончательно разбудить, это приятно.
Чашка кофе с корицей, аромат на всю квартиру, это тоже приятно. Вдыхаю запах и делаю глоток, не отходя от разделочного стола. Горячо. Вкусно. На завтрак листья рукколы и два йогурта с абрикосом.Понедельник, вчерашние возлияния в баре почти не дают о себе знать — только чувство легкого недосыпа, но я привык спать мало, мне достаточно пяти часов, чтобы чувствовать себя человеком. Я спал три.
Недосып кажется сущей ерундой по сравнению с послевкусием сна, что ясно ощущаетсядо сих пор. Мне снился холодный черный пол, глянцевый, как новенькая фотография. Мне снились длинные пальцы, хватающие тонкую ткань рубашки, лента, перетянувшая лодыжку и короткий судорожный всхлип-смех. Привычный сон из тех, что не воспринимаются всерьез.Съемки назначены на 27-ое. Новая реклама парфюма — чувствую себя комфортно, не нервничаю. Мне нравится моя работа и нравится то, что меня приглашают в разные сферы.
В 16 я сыграл в своем первом спектакле, в 18 — в первом сериале, в 19 — в первом фильме, в 20 я стал лицом Erotti Grando — линии нижнего белья. В 21 я снялся в шести рекламах, половина из них оказалась на ТВ, половина — на плакатах в метро. В 22 у меня на руках было еще четыре контракта, три из них — долгосрочных. Меня познакомили с кем надо, и я попал в модельный бизнес. Поздновато, но я и не собираюсь делать карьеру. Участие в паре показов в год на отечественных подиумах дало мне выбор — продолжать или же остаться в фотомоделях, что я и сделал. К 24 у меня за плечами был внушительный опыт съемок и на сцене, и в кино, и на тв. К 24 у меня была своя квартира, машина, деньги и слава, открывшая мне многие двери — и на светские тусовки в том числе. К 24 у меня уже было несколько наград (пылятся на полке) — "Лучший актер второго плана", "Открытие года" и "Лучший молодой актер театра и кино". В 24 я провел серию мастер-классов в лучших школах и училищах страны по приглашению министерства культуры. В 24 я был абсолютно независим, успешен и востребован. И в 24 я встретил Лорана. Энзо-Лорана Рошель.В паре со мной сниматься будет 21-летняя модель по имени Хлоэ. Конечно, псевдоним. Наверняка слышали. Лицо "Пан дю Коми" в прошлом, сейчас она сменила агентство, и эти съемки — первые для нее на новом месте. Она родилась в Канаде, в Монреале, ее родители — переселенцы из Бургундии. Несколько лет живет и работает здесь. Больше ничего не знаю о ней. До съемок осталось четыре дня.
Привычка просыпаться рано, конечно, связана с моим образом жизни. Работа не позволяет расслабляться слишком сильно. График плотный, расписание на месяцы вперед.. я живу в своем ритме, и мне он подходит. Я умею быстро переключаться, легко концентрируюсь, схватываю, как говорят, на лету, для меня не составляет труда влиться в новую для меня среду, в новый процесс. Иногда кажется, что, если я остановлюсь, то жизнь закончится. Привычка — интересная вещь. Даже в выходной просыпаюсь, как на работу, ранним утром. Хотя день совершенно свободный.Душ, завтрак, тренажерный зал, бассейн, обед, сценарий, легкий ужин. Весь мой день. Интересное начинается с десяти вечера — я сажусь в машину или вызываю такси и еду в бар. Бывает, что необходимо присутствовать на какой-нибудь вечеринке или фуршете, или выставке, но не сегодня. Еду в бар.
Начинаю с привычного — ром-кола, за стойкой и под Cafe del mar, льющийся из динамиков. Здесь не бывает живой музыки, здесь не пристают с расспросами и здесь очень легко полировать горе спиртным. Горе, усталость или, в моем случае, скуку. Оттачивать привычку, натирать до блеска, как бармен свои стаканы. Привычка приходить сюда, чтоб начать вечер. Часто здесь же я его и заканчиваю. Реже — перебираюсь в другой. Например, в "Блёр" или "Руж". Но чаще здесь, в "Ноар", полирую свою привычку. Ром-кола, позже обязательно заказываю что-нибудь экзотическое, и всегда заканчиваю виски-колой. Последний люблю за то, что горчит послевкусие. Мне это привычно, ведь так похоже на многое в моей жизни, — сначала сладкий ром, потом игривый и бестолковый коктейль, и в итоге чувство одиночества в обнимку с виски. С колой — потому что я не люблю его чистым, как не люблю абсолютное одиночество. Точно так же я сижу один в полном посетителей баре. Иллюзия компании, иллюзия одиночества, 50 на 50. Не смешивать.
Отрываю взгляд от бокала, смотрю на экран телевизора под потолком — крутится ролик моей прошлой рекламы, морщусь и автоматически поправляю черную шапку, натягиваю пониже. Бармен косится на меня, пультом переключая канал на спортивный. Он все понимает, и я за это ему благодарен. Хожу в самый обычный бар для "простых смертных", просто потому что нравится. Поэтому и объемная шапка на голове — все-таки у меня приметный цвет волос, — и очки в черной оправе без диоптрий.. Не конспирация. Не хочу лишнего внимания, мне и в жизни хватает. А здесь хочется расслабиться. И не заводить ненужных знакомств. Сегодня обошлось без коктейлей — от рома сразу к виски. Сладость и горечь.Знаю, что проведу здесь три вечера подряд — все свободное время до начала съемок. Знакомые бармены, привычные напитки, беспохмельное утро. В 12 поднимаюсь с места, оставляю хорошие чаевые и отправляюсь домой — принять ванну и спать. Откинуть волосы за подушку привычным движением, чтоб не путались ночью, — темно-рыжие пряди в полумраке кажутся почти черными, если бы не красные отсветы.. Засыпаю почти сразу, и эта ночь проходит без снов.My sweet prince.Очередной забытый богом городок, очередная ночевка в дешевой гостинице. Зарядить аккумуляторы, принять душ, побриться, поспать. Здесь холодно. Я люблю, когда холодно. Тонкие одеяла, продавленные кровати, плоские подушки, облезлый кафель, немытые окна, вафельные полотенца, скупые на слова администраторы, выцветшие паласы в коридорах, перегоревшие лампочки в туалетах, вид на привокзальный парк и отсутствие центрального отопления. То, что я люблю. Ночь стоит дешевле, чем полный бак, а это в моей ситуации решающий фактор. Когда же кончатся деньги?..Я оплатил номер, я стою в ванной, чувствую, как леденеют босые ноги на кафельном полу, опираюсь на раковину, опустив голову ниже острых плеч, смотрю, как вода убегает в отверстие, как капает со слипшихся мокрых волос. Вода на удивление прозрачная, и состояние сантехники достойное. А тараканы были везде, где я останавливался, они — мои верные спутники. Хорошо, что не крысы.
Я ложусь в постель, подушка тут же намокает, впитывает воду с волос, я втягиваю носом влажный воздух, я натягиваю одеяло на плечи, я закрываю глаза и никак не могу уснуть, я долго лежу в одной позе на спине, не шевелясь, не размыкая век, вслушиваясь в тишину, тишина шепчет слова, слова эхом отдаются в голове.
"You are the one, you are the one"..Я засыпаю под утро. Меня будит снегопад — головная боль дает о себе знать. Большие пушистые хлопья вьюгой — красиво, но больно. Поднимаюсь, иду в ванну, чищу зубы, умываюсь, поправляю ворот майки, смотрю, как капля воды спускается от запястья к локтю, замираю — она останавливается на середине. Пора уходить. Кидаю вещи в сумку — аккумуляторы, щетку, расческу, грязную майку. В машине кидаю ее на заднее сиденье, включаю печку, вставляю ключ и поворачиваю его, достаю из пачки сигарету, прикуриваю, опускаю окно на пару сантиметров, выдыхаю прицельно. Отъезжаю.Голова болит страшно. Привычная реакция на перемену погоды. Нужно найти аптеку, пока не поздно. Через час-полтора я буду не в состоянии следить за дорогой.. Аптека обнаруживается через пять минуть плутания по узким улочкам. Смотрю на свое отражение в витрине. Это я? Это не я. Просто похож. Хмурюсь. Прошу четыре упаковки обезболивающего. Снова оглядываюсь на витрину — и одну снотворного. На всякий случай. На выходе вспоминаю, что забыл купить воду. Беру три бутылки.
Закидываю в рот три зелененькие таблеточки, запиваю из горла, откидываюсь на сиденье, устраиваю голову удобнее, взгляд падает на зеркало заднего вида — знакомый взгляд. Кажется, мой. Нет, не мой. Совсем не похож. Черные-черные глаза. Уставшие, пустые. Холодные. Противно, а отвернуться не могу, все смотрю и смотрю. Себе в глаза. Вздрагиваю от короткого стука в стекло — чужая рука опускается, вот-вот дернет дверь, я моргаю, вдавливаю педаль газа в пол, дергаю руль, забываю пристегнуться. Выворачиваю с обочины, обливая прохожих грязью. Сердце несется вскачь. Через несколько минут накатывает усталость — торможу у серого забора, закрываю лицо ладонями, большими пальцами массирую виски, наклоняюсь вниз, упираясь локтями в живот. Голова болит. Очень болит.
Вьюга стихает часа через три вместе с болью, а, может, позже нее. Еду на автопилоте, не слежу за указателями. Может, слежу, но тоже на автопилоте. Не замечаю, как торможу на светофорах. Выбираюсь на трассу и понимаю, что еду на юг. Это хорошо. Может, и правда, хватит кружить.
Я изъездил нашу маленькую страну вдоль и поперек. Но ни разу не был на побережье. Северную часть я исколесил достаточно. Решаю придерживаться этого маршрута. Мысль посещает внезапно, одновременно с осознанием того, что боль прошла. Я впервые за два месяца решаю, куда еду. Раньше в голову не приходило. Ехал только с одной мыслью — подальше от Парижа, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Не знаю, сколько времени проходит до следующей остановки. Снова гостиница, снова пустой, тревожный сон, снова кафель ванной и снова утро.Between the bars.