35. (2/2)
— Тебе вряд ли нужны мои проблемы, — он выдыхает и набирает в руки песок, который тихонько спускает обратно.— Все в порядке, я всегда готова быть подушкой, — обнимаю его за плечи, — рассказывай.Он немного молчит и поднимает свой взгляд на горизонт, внимательно изучая морские волны перед собой.— Знаешь, — все же нарушает молчание, — иногда нам встречаются люди, уйдя от которых, ты не представляешь, как будешь жить дальше.Лу кладёт руки в замок на свои коленки и продолжает.— Мы расстались с Эль, — он выдыхает, — это единственный человек, который принимал меня любым.Его выражение лица меняется на хмурое, а голос становится печальным с каждым новым словом.— Все просто оборвалось... Не закончилось, а именно оборвалось. Представляешь, мы даже не поссорились, не поругались, не выясняли отношения, — он издаётгорький смешок, — мы просто оставили друг друга. И это больно.Он проводит руками по волосам, потихоньку выпуская воздух из своего организма.— Это так странно ощущать... Мы так долго были вместе, что теперь мне тяжело находится без неё. Чувствую себя таким одиноким, таким пустым, — он опускает руки назад на песок, с трудом говорит каждую фразу. — Не могу привыкнуть, что она больше не прикоснется ко мне. Что не отпустит на мой счёт глупую шуточку, которая всегда поднимала настроение. Что не будет писать доброе утро каждый день... Невыносимо, — он проводит пальцами по губам, — я ещё никому не сказал, но я с этим живу уже больше месяца.Я слушаю каждое слово, не добавляя ничего, чтобы он смог полностью высказаться.
И когда наступили минуты молчания, я решаю их нарушить.
— Нельзя расстаться с человеком так, чтобы никто не страдал, — я также смотрю на океан, как и он. — Я бы сказала тебе, что?время лечит, но это?неправда. Время никого не?лечит. Просто мы?становимся сильнее, привыкаем к?боли и?перестаём обращать на?неё внимание. Она?превращается во?что-то привычное, в то, с?чем можно смириться, как?смиряются с?неизлечимыми болезнями. Люди, потерявшие руки, учатся жить дальше, в конечном счёте начинают писать ногами, но они находят выход… Так?и?мы учимся жить с?истерзанным сердцем и?улыбаться новому дню, будто никто нас не сломал, — я глубоко вдыхаю прохладный воздух и на несколько секунд закрываю глаза. — Раны не?затягиваются, это?мы?становимся достаточно сильными, чтобы жить с?ними и?даже быть счастливыми.
Самое сложное, начать жить без этого человека. Снова научиться сдерживать внезапно забившееся сердце, когда на?улице за?поворотом померещится знакомый силуэт. Не?опускать глаза, когда на?скамейке перед тобой целуется парочка. И?больше никогда не?ждать, когда зазвонит телефон с важным именем на экране.
— Я боюсь, что я не смогу...— Все?расставания подобны прыжку с?обрыва. Самое трудное — решиться. Как?только окажешься в?воздухе, тебе придется отпустить.
— Но вдруг это ошибка? — никогда не слышала его таким поникшим.— Нужно умереть для одной жизни, чтобы войти в другую. Нужно уметь отпускать, — я стараюсь говорить мягко. — Я?не согласна с?теми, кто?предлагает держаться за?отжившие отношения. Союз двух людей длится ровно столько, сколько нужно. Иногда несколько недель, иногда всю?жизнь. И если пришло время, нужно расстаться с?тем, чего уже?нет, а не цепляться за воздух.
— Но это ужасно сложно.— Конечно, сложно. И тебе надо перестать об этом думать. Перестать себя терзать и мучить ложными надеждами. Надо отвлечься, — я поворачиваюсь к нему, — пей, гуляй, веселись, работай без передыху, наслаждайся моментом, — он внимательно смотрит на меня, — в конце концов у тебя появился такой же безбашенный друг, который поддержит все твои безумные идеи, — я подмигиваю ему, и на его лице наконец-таки появляется легкая улыбка.— Человек, который никогда не любил, не смог бы сказать такие слова, пропитанные прожитым опытом, — он на момент замирает, — и кто же разбил тебе сердце, Дженни Стоун?— К сожалению, я часто привязывалась к людям, а это разбивает сердце не меньше. Поэтомуя знаю чувство, когда тебе кажется, что ты остался один. Но тебе лишь кажется.— Наверное, ты права, — он выдыхает, — я слишком зациклился на этом, что прекращаю жить, а тупо существую. Нужно хотя бы попробовать. Ведь если это моё, оно ведь никуда не уйдёт, — спокойно говорит каждое слово.— Вставай, — я подпрыгиваю и тяну его за руку со всей силы.— Что? — непонимающе смотрит на меня.— Вставай, говорю, — он поднимается, и я убираю наши телефоны подальше с видного места и, крепко взяв его за руку, бегу к океану.— В одежде? — кричит Томмо, когда волны уже касаются его ног.— Да, — отвечаю ему, и мы сразу же ныряем в воду, словно это некий обряд очищения.— Кто первый до того буйка? — Лу выныривает и смотрит на меня.— На счёт три.— Раз.— Два.— Три!
Мы как два ребёнка, радующиеся любым мелочам, помчались покорять океан. Надо сказать, что нырять в такой одежде куда приятнее и удобнее, чем в купальнике.
***— Это самый лучший день за эту Коачеллу, — заявляет Томмо, и я ещё раз выжимаюсь волосы, когда мы заходим в отель.
— Да, определено особенный, — он все также держит мои плечи, слегка пошатываясь, потому что мы не вылезали из воды в течение часа точно.— Теперь нужно напиться, — он нажимает кнопку нашего этажа, — вдвоём.— Но только не сегодня, потому что я не выдержу такое количество кайфа, — начинаем хохотать на весь лифт на последних силах, как двери открываются и на нас смотрят три пары глаз.
— Эм... — начинает Лиам, — где ваша одежда? И почему вы мокрые?— Блять! Одежда! — Томлинсон бьёт себя по голове, и, посмотрев друг на друга, мы начинаем так дико смеяться, отчего падаем на пол, держась за стены.— Вы пьяные? — спрашивает Стайлс, но мы ничего не слышим.У вас бывали приступы смеха, когда вы не можете остановиться? Когда вы так смеётесь, что из глаз текут слёзы. И неважно, что вас так развеселило, важно, что в данный момент вам хорошо.— Так, ладно, — говорит Найл, — это бесполезно.— Будем ждать и смотреть на них? — Стайлс складывает руки на груди.— Ну когда-то же их отпустит, — продолжает Найлер, пока мы медленно приходим в себя.— Может они накурились? — Лиам смотрит на ребят.— Все нормально, — Томмо встаёт, протягивая мне руку, — мадам, пройдемте в опочивальню.— С удовольствием, сударь, — я встаю и делаю реверанс.— Ну, пиздец, — говорит Лиам, из-за чего нас снова пробивает.— Пока ребят, — быстро выстреливает Лу, и мы идём в мой номер.— Томлинсон, твой номер в другой стороне, — немного нервно бросает Стайлс.— Я сегодня ночую с Джейн, — он мне подмигивает, тихо говоря ?подыграй?, — мы уже придумали, чем будем заниматься этой ночью.— Даже так? — продолжает Найл.— Это будет лучшая ночь, да, милый? — мы поворачиваемся лицом друг к другу.— Я сделаю все, чтобы ты её запомнила, — мы наигранно приближаемся губами, и заметив, как парни напрягли свои кулаки, мы снова начинаем смеяться.— Очень смешно, — фыркает Найл.— А мне понравилось, — Лу крепко меня обнимает, — до завтра.
— До завтра, — обнимаю в ответ, — а вы куда собрались?
— Мы хотели пойти вас искать, потому что вы за весь день не ответили ни на один звонок, — говорит Лиам, — но раз вы здесь, то мы тоже расходимся.— Тогда всем спокойной ночи, — я помахала им ручкой, и все начали разбредаться по номерам.Хорошо, что ключ от номера я кладу в чехол для телефона, ведь одежду нам всё равно уже не найти. Тем более, я давно хотела перебрать гардероб. Считай, начало положено.Открыв дверь, я сразу же иду переодеваться в лосины и длинную футболку.День был поистине безумный, поэтому хочется завершить его бокальчиком вина в полном одиночестве. Или двумя.Включаю музыку на всю громкость, залезаю в мини-бар и достаю пару миниатюрных бутылок красного.Полностью отдавшись музыке и лёгкому алкоголю, я снова ощущаю себя в невесомости.
Впервые за день разблокировав телефон, я звоню Ханне, которая не берёт трубку. Странно. Время уже одиннадцать.После трёх бутылочек вина, я звоню ещё раз, но она снова не отвечает. Решив, что можно пойти к ней, я выхожу из номера и стучу несколько раз. Неужели они ещё не вернулись?
Простояв пару минут, я иду обратно в номер.— А может... — говорит вслух мой слегка пьяный язык, и я подхожу к соседней двери и пару раз стучу.Мне открывает парень, который явно не ожидал меня видеть.— Выпьем?