XX. I’m not in love (1/2)

Lana Del Rey – Carmen ?? Свет. Всё, что видится мне – его слепящие вспышки, нарушающие координацию и ориентацию в пространстве. Я откатала то, что должна была. Месяцы подготовки в перерывах между изнуряющей программы для олимпиады, но теперь я там, где греческие боги приоткрывают дверцы, смело запуская на тучи у вершины Олимпоса. И, мать вашу, здесь так прекрасно дышится, что моё опоздание кажется непростительным. Я должна была попасть сюда ещё много веков назад, ещё на этапе зарождения мира, отрастив крылья и вплетя в косы золотые ветви. Мне так нравится метать грозы Зевса, и, кажется, я не боюсь брать их без спроса, нагло заглядывая старухам-Мойрам в глаза, заодно вырвав с их рук нити судьбы. Мой фатум – на то и мой, ведь я сама распорядилась, захотела и получила, да так, что рот дрожит от всех почестей, свалившихся на мою голову.

?? Коридор из живых тел, с тянувшимися ко мне руками и лестными словами. Ещё десять минут назад эти фигуристы нагло глазели, насмехаясь над девочкой-тенью знаменитого Гарри Стайлса, а сейчас... Только посмотрите, как я перетасовала колоду кадр. Получила все козыри и даже не пришлось играть роль шулера, ведь мои честные четыре оборота отняли речь даже у их хозяйки – меня, единственной исполнившей их женщины в Соединённых Штатах. И холодные кольца Гарольда, что впивались в мои мокрые щеки не смогли вернуть меня на Землю, потому что он подарил мне крылья столь масштабные и пушистые, что они больно ударят, если расправить при тех, кто стоит рядом.

?? В моё поле зрения попадает Луи Томлинсон, берущий меня за руки, что-то воодушевлённо проговаривающий, но я не в силах расслышать; меня буквально контузило на том льду, от чего я живо киваю головой с приоткрытым от экстаза ртом. Гарольд – позади, своими длинными руками отодвигает тех, кто мешает пройти, добродушно улыбаясь, но напоминая льва, попавшему в клетку к тиграм, и я чувствую себя котёнком рядом с ним, к которому так и хочется прильнуть, спрятавшись в углублении его костюма и уткнувшись розовым носом в ласточку, только бы он не позволил растерзать обезумевшей толпе, только бы не поверил в их любовь, в которую не верю и я.

?? Дверь моей гримерки была всё ближе, на её пороге меня уже ждала встревоженная Кайла. Она знала свою задачу на сегодня, запуская меня внутрь. Я не успела предложить ему поплестись за нами, да и возможности не было; он скрылся за поворотом длинного коридора, не обернувшись, забыв выровнять осанку. Что, мой дорогой, больно от того, что устроил на глазах у всех? Да, маленький ребёнок из внутреннего ?Я? заплачет навзрыд за такие бесстыжие движения, да ещё и по отношению к той, которая точь в точь походит на женщину из твоих кошмаров. Но знал бы ты, как я оценила то, что ты сделал, и как было радостно мне, когда, живущее во мне, чудовище выиграло. Сладкая первая победа над тобой. Продолжай глухо шагать, вгрызаясь в собственный разум, ведь и у меня есть незавершенные дела.

?? Транс развеялся, вернув потерянную здравость мысли. Всё, что было на катке – постепенно превращается в мою обыденность, теряя элементы новшества; обесценивается с каждой секундой, как и все вещи в этой жизни. В этом то и драма вечно неудовлетворённого человека; ему всегда легко насытиться, но хочется вкусить ещё и ещё.?? Взглядом указываю на дверной засов, а Кайла незамедлительно понимает, чего я хочу, вдобавок прижимаясь спиной к единственному препятствию, ограждающего меня от того, что снаружи.

— Всё на столе, — с опаской проговаривает, не сводя с меня настороженных глаз, — только не спеши.

?? А как тут не спешить? В первую очередь губы обхватили горлышко бутылки с водой, жадно поглощая содержимое. Жидкость стекает по губам, скатывается к ключицам, нагло смывая все старания Рида. Мне кажется, я задыхаюсь, но остановиться не могу – до того обезвожена.

?? Кайла, как и договаривались, подготовила мне трапезу, только вот не учла, что руки человека, не пившего сутки, начинают дрожать, как только адреналин покидает кровеносную систему, из-за чего я раздираю грёбанные твёрдые эко-пакеты не так быстро, как хочется, показавшись ей обезумевшим вепрем. Ну и чёрт с ним, сегодня вечером я позволю себе всё, хоть эти листья салата не способны насытить меня, как следует, от чего я, до ужаса уродливо, набиваю рот кусками жаренного цыплёнка, не стесняясь капель жира на моём подбородке. Веган подле меня скривился с отвращением, но, знаете, когда ты за шаг от голодного обморока, это кажется такой мелочью...— Спасибо тебе, — невнятно бормочу, не отрываясь от пластиковых контейнеров, однако вспомнив о том, что не взяла вилку, — я, должно быть, пугаю тебя всем этим, прости.

?? Лицо, совсем не безразличное, оказалось рядом со мной, а уверенные руки без слов приложили бумажную салфетку к моим щекам. Янтарь в её глазах вцепился в одну точку, а накладные лисьи ресницы не накрывали его лишний раз, от чего застыла и я. Напугала больше, чем нужно было, это так очевидно.

— Я говорила, что хочу путешествовать с тобой на твоих соревнованиях, но то, что я увидела за эти два дня отрезвило меня. Всё это, — она взмахнула рукой по пространству вокруг нас, но её движение включало в себя не только ситуацию в этой гримерке, — настолько страшно, Беллз, что мне хочется запереть тебя в психушке, дабы ты поняла, до чего себя доводишь.

?? Прожевав последний кусок и не почувствовав вкуса всего, что съела, я уткнулась лбом в её плечо, тихо вымолвив:

— Ты видела мой прыжок? — Её руки нежно гладили мои виски, а вибрация по телу указала на то, что она улыбнулась.

— И долго ты так будешь летать? Красиво до смертоносности, скажу тебе прямо, но стоит ли оно того?

?? Резко подняла голову, пристально взглянув. И в этом своём взгляде я пыталась донести ей всю важность, серьёзность и трагичность мною сказанного:

— Я ради подобных аплодисментов готова умереть теперь.

?? Неверующе нахмурилась, в своей реакции подарив мне лишь слово ?спятила?, а я растянула губы в улыбке, подтверждая её умозаключения. Ей не понять, каково это, когда всю жизнь аутсайдер ловит восхваления своего имени, когда вся проделанная работа приводит к этому мгновению в жизни. Вся эта зелёнка на костяшках ног, растяжения, переломы, подъёмы в четыре утра, колкие комментарии тренеров – всё для одного единственного проката, после которого остался след не только от зубцов коньков. Это победа, у которой тысячи отцов. После неё нельзя ошибиться, ведь проигрыш – всегда сирота. Да, я спятила, но моя ли это вина? Я и не думала, что окрылённое состояние столь наркотическое, но я расплачусь за него любой ценой.

?? Как только эта мысль прорвалась в осознанное, я почувствовала спазм в желудке, накрыв ладонью уязвимое место. Словно закон подлости подписал мой приговор, в своём полёте меня отбросило на Землю рикошетом.

?? Насколько смогла, но успела упасть на колени перед пластиковой урной в углу помещения.

— Твою ж мать! — Несмотря на, режущую уши, тональность голоса, пальцы Кайлы поглаживали мою вздрагивающую спину, пока желудок неконтролируемо освобождался от всего, что в нём оказалось.

— Это не должно работать так, Белла, ты пихаешь пальцы в рот и оно выходит, ведь так? Но не тогда, когда ему хочется!

?? Откашляясь желчью, я неаккуратно вытерла рот кистью, а затем опёрлась об стенку, вытянув ноги. Нетипичная тахикардия пугала меня, и да, она была права, это не должно работать так.

— Наверное, слишком быстро съела, организм не ожидал, — приняла надпитую воду с её рук, — спасибо.

?? Умостившись рядом, Кайла поправила выпавшую прядь с моей причёски и громко вдохнула, впрочем, не перебив шум моего быстрого поверхностного дыхания.— Ты заболела и не спорь со мной. Нравится звучание своего имени из уст людей, которым насрать? В этом нет ничего зазорного, однако на твоих похоронах громче всех будет слышно Анастейшу.

?? От мелодичности, услышанных мною,?шипящих звуков, плотно закрыла глаза, игнорируя шум за дверью. С последних сил встала на ноги, направившись к сумке, из которой достала телефон. Всего несколько гудков и её голос раздался на другом конце трубки.

— Детка, я так горжусь! Господи, у нас дома столпотворение, все соседи собрались посмотреть прямую трансляцию, а когда Гарри выбросил тебя на той скорости, у миссис Хоран подскочило давление, ты представляешь? Она раскраснелась! — её смех распространился, передаваясь и мне, от чего я смущенно покачала головой.

?? Рядом с ней находилось множество людей, что-то громко обсуждая, должно быть, меня – девочку, из-за домашних прыжков которой, им на голову падала многолетняя штукатурка. Тёплое чувство растеклось под грудью; настолько тёплое, что ладонь сильнее вжалась в телефон у уха. И эту же грудь Кайла вытирала от остатков блевоты, пока я поджимала губы от контраста испытываемых чувств. Возвышенность и упадок, к которому я стремительно приближалась, сама в это не верив.

— Я люблю тебя, мам, — сказала совсем тихо, почти что в нос.

?? Анастейша притихла. Смена её настроения была слишком ощутима, от чего я задумалась об уместности выбранных мною слов.

— У тебя ведь всё в порядке? — спрашивает с натянутым нервом в голосе.

?? О, мама, мои мечты сбываются молниеносно настолько, что мне от этого становится дико страшно, ведь один мой проступок теперь – и я разобьюсь вдребезги.

— А как иначе? Я ведь не упала на льду, — нужно прекращать этот разговор, пока я окончательно не запуталась в своих ощущениях, — Найл рядом?

— Да, сейчас передам ему трубку, — помешкав с секунду, она добавила, — и я тоже люблю тебя, ты – самая большая моя гордость и ценность, никогда не забывай об этом.

?? Знала бы ты, мама, как твоя самая большая ценность перецеловала все здешние унитазы, пытаясь бороться с ветряной мельницей... И теперь жужжащий динамик плотно прикрыт чешуей из костюма, пока гордость протяжно всхлипывает.

— Найл, ты здесь? — прочистив горло, хочу удостовериться, что он на связи.

— Да, Белла, я здесь, — холодно отвечает, заставив меня мысленно попятиться.

?? Мне непонятен этот его выпад, от чего я осторожно сажусь на диван, в ожидании того, что мне предстоит услышать. Не зная, как продолжить этот диалог, подбираю самый неподходящий вопрос из тех, что могла задать:

— Почему не позвонил?

?? Исходя из того, что я поняла, он отошёл от толпы подальше, тихо прикрыв за собой дверь. Не сразу, но ответил, с жёлчью и очевидной злобой:

— Весь мир видел, как пальцы Стайлса скользили между твоих ног, а ты хочешь знать, понравилось ли мне?Закатив глаза, я вжалась в кожу твёрдого дивана спиной. Он выбил из колеи, лишив всех оправданий. Да и что я могла сказать? Одно лишь только глупое:

— Это было частью п-программы, Найджел, не обижай меня этим, пожалуйста, я бы н-никогда...

— У тебя с ним что-то было? — перебил мой бессмысленный лепет, от чего я огляделась в поисках поддержки и спасения. Было ли у нас что-то? Не думаю, что два неудачных поцелуя считается, а значит мой ответ не будет нести в себе вранья.

— Я клянусь тебе, у нас с ним ничего не было. Я бы никогда, слышишь, никогда... — поймав себя на истерическом бесшумном хохоте, мне захотелось вырвать себе клочок волос, потому что я врала, как Троцкий, в первую очередь себе. Мое ?я бы никогда? рассмешило даже Кайлу, подслушивающую наш разговор, и самое печальное – мне не было стыдно за это.

— Хорошо, Белла, мне достаточно этих слов.Может быть, я самый большой придурок на свете, но я верю тебе. Моя Белла никогда бы не подпустила Стайлса к себе, это просто невозможно.

— Мне жаль, что так вышло. — Не уверена, прозвучало ли это в контексте нашей поддержки или того, что я всё же подпустила, но мне не было жаль, более того, я бы сделала это ещё раз, за что ненавижу себя ещё больше, однако правда – есть правда. Ничего тут не поделаешь. Сбылись его недавние опасения, ведь прежней Беллы больше не стало; вместо неё с ним разговаривал совсем другой человек.

— Ты была прекрасной. — Тихо хмыкнув, я положила трубку, ещё долго всматриваясь в дисплей.Забавно, Найл сказал то же самое, что и Стайлс накануне проката, однако слова второго не затронули те струны, по которым яростно провёл пальцами первый; он даже не провёл, ударил, если это можно так назвать, из-за чего моё сердце подпрыгнуло на высоких аккордах. И это сравнение подтвердили худшие опасения, вывернув меня наизнанку.В вакуумной тишине моих мыслей, настойчивый стук в дверь казался приглушённым скребком мелкого грызуна. Попросив Кайлу запустить внутрь того, кто просился, я даже не сменила позу, в которой сидела. Мои привычные прижатые колени к груди заставили Луи Томлинсона смутиться, но я рассеяла это чувство одной только натянутой улыбкой.