ioi, mina x doyeon (1/1)

глубокая трещина протянулась змеёй между ними - где-то посередине двора. доён на другом конце прищурившись смотрела куда-то вверх. рыжие волосы запутались на зимнем ветру.мина смотрела на трещину. и - слегка - на доён.

беспомощно прижимала руки к груди.

опять просыпалась в слезах.так было каждый день: доён смотрела куда-то мимо, а мина всегда на неё. за три года в старшей школе, два из которых они были вместе, она успела выучить её наизусть. как изгибается нос, как идут морщинки от горя, как она кусает губы на летних контрольных, а после улыбка рассекает её лицо ярко-оранжевой полосой. всё это время доён выбирала тинт с апельсиновым мармеладом, горько-сладкий и приторный- под цвет её волосам. на вкус - как сама доён.всё хорошо и пусто.с усталой горечью. с ноткой фальши под сладким запахом цитрусовых духов.каждую ночь трещина раскалывает двор пополам. всё глубже и глубже. мина глядит на доён, а доён смотрит вверх - туда, где в окне второго этажа беззаботно хохочет люси.пальцы привычно цепляют тонкую ткань.в белых стерильных классах нет ни тепла, ни поддержки - только гомон и шум учениц. только мина. и только доён.когда доён видит девочек, глаза у неё блестят. мина плачет в просторной кабинке под тихий далёкий треск."это обязательно произойдет", - говорит ей однажды сэджон. "вот увидишь. этого не избежать".и кому ещё верить, если не ей, когда дело касается чувств, потому что сэджон словно вечный ребёнок, который чувствует тонко, легко и остро. по-настоящему. выцепляя любую фальшь.мина знает, что это правда, но всё равно хочет верить, что этим утром сэджон не права - как и в сто двадцать до этого. в конце-то концов сто двадцать - это практически вечность. это сто двадцать ланчей, сто двадцать касаний на лестнице и поцелуев с утра. сто двадцать оранжевых пятен на липких губах. сто двадцать ночей асфальта, разрубленного пополам.на сто двадцать первой доён говорит "мы, наверное, разойдёмся?"звонок перемены надрывно зовёт их на улицу.