Кто боится Деверо Джуд? (джено-слеш, юмор, флафф) (1/1)
— Ангел, а ты раньше не говорил, что за задней комнатой у тебя есть еще… хм... комната. Или комнаты?— Всего одна. Совсем небольшая.— А что там?— Ничего интересного, мой дорогой. Во всяком случае — для тебя там точно ничто не представляет интереса. Ни малейшего.— Хм... Ангел! Весь мой шеститысячелетний опыт общения с разумными и не очень существами буквально-таки вопиет о том, что такими словами обычно прикрывают нечто просто-таки до жути интересное! Что ты там прячешь от меня, ангел?— Что ж, иногда и на пожилую женщину находитсядырка.— Э-э-э… что?— Ну, прореха. На старую женщину.— Проруха, ангел!— Ой, да какая разница, мой дорогой? Ты же меня понял, а это главное.— Я не понял только того, что находится за этой вот дверью. Которую ты так поспешно прикрыл. И запер. От меня.— И вовсе и не поспешно. И вовсе и не от тебя.— Ты все еще плохой лжец.— А ты все еще очень назойливый демон.— Да! И горжусь. Так что у тебя там? Микробордельчик со всякими миленькими хлыстами-плетками, кандалами, цепями и дыбами? С черными кожаными корсетами и кожаными же стрингами с шипами, сапогами до середины бедра, тоже черными, в металлических заклепках, и...— Кроули!— Ладно, ладно, не возмущайся так, беру свои слова обратно! И сапоги и стринги там наверняка исключительно белые. Как и ремни для фиксации. И плетки. И...— Кроули!!!— Или ты там хранишь отрубленные головы врагов? Заспиртованные в банках? Или в соли. Или замороженные. Или…— Или кто-то пересмотрел фильмов класса С.— Да ладно тебе, ангел! Там встречаются любопытные идеи.— Не сомневаюсь.— Вот, например, в ?Атакуют куриные зомби? был один прикольный момент, когда…— Избавь меня от подробностей, мой дорогой, тем более перед посещением ресторана, специализирующегося в том числе и на куриных фрикасе.— И все-таки — что там, ангел?— Тряпки и ведра? Сломанные стулья, которые тебе жалко выбросить, потому что их сиденья когда-то почтила задница твоего обожаемого Оскара? Или мне надо было сказать: обожаемая тобою задница твоего обожаемого...— Там книги, Кроули.— Книги? Ангел! У тебя полный магазин книг! Зачем прятать часть в темную комнатку, да еще и запирать в нее дверь?!— Это… неприличные книги, мой дорогой. То есть они в непристойном виде. Их нельзя показывать посетителям.— Ангел! Так Гавриил все же был прав?! У тебя таки есть порнография! Что, правда?!— Кроули. Это уже даже не смешно. Конечно же, там нет никакой порнографии! Просто книги там не в том виде, в котором их можно было бы выносить в основной зал, их нужно сначала подклеить, собрать, одеть в приличную обложку, если их собственная утрачена или повреждена… Выставлять их на полки сейчас — все равно что позволить себе прийти на званый ужин в ночной рубашке! Да еще и драной. Это я и подразумевал под ?неприлично?, Кроули, а вовсе не то, что ты там себе навоображал.— Да ладно, ангел. Воображать было весело, но я тебя слишком долго знаю, чтобы всерьез… Не обижайся, ладно?— Не обижаюсь. Я ведь тебя тоже очень хорошо знаю, старый змий.— А почему ты мне ни разу за двести лет не говорил, что ремонтируешь книги? И комнату ту не показывал.—Я говорил. Но тебе это было не интересно, и ты сразу забыл. И я не стал упоминать более, раз уж книги тебе настольконе интересны.— Да. Совершенно не интересны.Кроули отвел глаза.Это была ложь, но демонам ведь и положено лгать, у них такая природа, не так ли? Вот и глупо краснеть по этому поводу. Кроули были очень даже интересны книги определенного толка, но он скорее откусил бы себе язык, чем признался в этом… ну хоть кому-нибудь. А Азирафаэлю — особенно. Он старалсяне хранить их дома, чем бы и где бы в данный момент этот дом ни был. Ангел не часто захаживал к нему в гости (если честно — то почти никогда), но это не означало, что он не может заявиться в любой день и без приглашения, беря пример с самого Кроули. А Кроули не хотел рисковать, потому что эти книги (с довольно-таки откровенными названиями и обнимающимися парочками на мягких обложках, иногда зачитанные до полного рассыпания и удержанные в целостности только небольшим демоническим чудом) ангелу точно видеть не стоило. Особенно у Кроули.Электронная библиотека решила проблему — теперь все эти столь дорогие сердцу Кроули творения за авторством Деверо, Маккнот, Линдсей, Картланд, Хейер и прочих были надежно спрятаны от глаз ангела в жилетном кармане Кроули, в маленьком гаджете с надкусанным яблоком на крышке*.
— Вот и прекрасно, мой дорогой. Думаю, шато мартен приличного года заинтересует тебя куда больше.— Ес-с-стес-с-твенно, ангел!— Рад это слышать.Азирафаэль щелчком пальцев призвал бутылку и разлил вино, стараясь, чтобы облегченный вздох по поводу перемены темы не выглядел таким уж облегченным и таким уж вздохом. Что ж, в этот раз пришедшего не очень вовремя Кроули удалось отвлечь очень удачно. И, может быть, он перестанет проявлять неуместный интерес к той комнате, что находится за задней. Множество старых книг, что может быть скучнее для стильного демона?Множество старых книг — и одна совершенно новая. То есть вот такая новая, что новее попросту не бывает. Недописанная.Нет, Азирафаэль вовсе не обманывал Кроули, когда говорил, что в тайной комнате хранятся пострадавшие от времени фолианты, нуждающиеся в срочной починке**. Но там же был еще и маленький столик, на котором вот уже второй десяток лет обитал новейший по стандартам двадцатилетней давности компьютер, сменивший портативную пишущую машинку. И открытую на нем страницу, над которой ангел трудился все сегодняшнее утро и увлекся настолько, что пропустил звяканье дверного колокольчика, Кроули видеть точно не стоило. Кроули иногда бывает просто несносен в своей язвительности, и если бы эротические сцены он, может быть, и оценил бы, то за остальную сентиментальщину наверняка бы издевался над ангелом не один десяток лет.
Как-то почти полвека назад Кроули обнаружил на одном из столиков томик за авторством Д. Деверо, вовремя не убранный с глаз долой, и, к вящему ужасу Азирафаэля, от скуки прочел… Издевался он потом над тем романом лет десять, не менее, при каждом удобном и не очень удобном случае***.Нет уж. Лучше не рисковать.
Кстати, надо будет придумать новый псевдоним, более раскрепощенный, что ли, более современный... более острый, а то все эти прежние слишком уж целомудренны по сегодняшним меркам, тут Кроули прав. И за идею о черно-белых ремнях и плетках Азирафаэль тоже был ему благодарен, хорошая идея, зажигательная.
Да, пожалуй, следующий его роман так и будет называться: ?Черно-белая страсть?. Вот только надо как можно быстрее разобраться с подходящим псевдонимом, а то издатель уже интересуется.И, конечно же, этот роман он тоже никогда не покажет Кроули.________________________________________________ПРИМЕЧАНИЯ* Хотя произведения Джорджетт Хейер или Барбары Картланд, наверное, чувств ангела бы не оскорбили, и Кроули порою даже задавался идеей как-нибудь ненавязчиво познакомить Азирафаэля с творчеством этих со всех сторон достойных леди… но каждый раз в последний момент пасовал, так и не придумав подходящего ответа на резонный вопрос: а откуда ты сам-то про них знаешь?** Ну или не очень срочной, а когда у Азирафаэля будет подходчщее настроение.*** К слову сказать, тот роман вышел действительно не самым удачным, и сегодня Азирафаэлю за него даже было, пожалуй, стыдно, но все же был он далеко не таким убожеством, каковым его пытался выставить оттачивающий свое остроумие демон.