Глава 25 (1/2)
Ёнджэ резко выдохнул, когда Дэхён, выйдя из ванной, снова завалился на кровать. А точнее, прямо на Ю.— Эй, ты тяжелый! — возмутился Джэ, пытаясь сдвинуть Дэхёна, разлегшегося поперек его живота.— Не-а, я легкий как перышко, — отозвался Дэхён приглушенным из-за подушек и одеял голосом, а затем нарочно навалился на Ёнджэ всем весом.
Ю театрально захрипел:— Н-не могу дышать!Дэхён скатился с него, и Джэ смог приподняться на локтях.— Тогда почему разговариваешь?Ёнджэ нахмурился и пихнул Чона в плечо.— Умник.Слегка улыбнувшись, Дэхён плюхнулся на спину и взглянул на Ёнджэ.— Ну да, такой вот я, — сказал он и засмеялся, когда Ю кивнул в ответ. — Ты должен был это отрицать, — произнес Дэхён, чуть закатив глаза.Повисшая в воздухе тишина казалась уютной, парни просто молча лежали друг рядом с другом. Дэхён скользнул рукой к ладони Ёнджэ и переплел с ним пальцы.— Кстати... Ёнджэ?— Да?— Мы можем... эм... не говорить остальным... о нас?Ёнджэ посмотрел на Дэхёна и слегка сжал его руку.— Конечно. Но почему ты не хочешь рассказать им?— Не то чтобы не хочу. Я знаю, что они примут нас, просто... — Дэхён вздохнул. — Химчан-хён. Всё сложно, Ёнджэ.— Это как-то связано с тем, как Ёнгук спас его?Дэхён быстро перевел взгляд на Ёнджэ.— Ты знаешь?Ёнджэ покачал головой.— Нет, не совсем. Просто Джело упоминал как-то, — произнес он. — Что произошло?— Не мне рассказывать чужую историю, — Дэхён сжал его ладонь. — Ты должен спросить Ёнгука.— Почему не Химчана?— Он не хочет говорить об этом... ни с кем из нас.Ёнджэ мялся в дверном проходе и нерешительно теребил край футболки. Они с Дэхёном еще долго лежали в постели, пока наконец в дверь не заколотил Химчан и не утащил Чона бог знает куда заниматься непонятно чем из особого химчановского списка дел. И теперь Ёнджэ выбирал между тремя дальнейшими вариантами действий: выследить, куда Химчан увел Дэхёна, найти Джело с Чонопом или пойти поговорить с Ёнгуком.
Не совладав с безжалостным чувством любопытства, Ёнджэ остановился на последнем варианте и не спеша подошел к дивану, чтобы осторожно усесться рядом с Ёнгуком. Тот продолжал пялиться в телевизор.— Эм... хён...— М-м?— Мы можем поговорить?Ёнгук тотчас взял пульт и, поставив фильм на паузу, повернулся к Ёнджэ.— Что случилось?— Ч-что? — Ёнджэ слегка покраснел и, откинувшись на диванные подушки, снова принялся теребить край футболки. — Ничего такого, я просто... хотел спросить у тебя кое-что.Ёнгук молча вскинул бровь, ожидая, когда Ёнджэ продолжит. Поняв, что Гук не собирается никоим образом облегчить ему задачу, Джэ в конечном счете позволил своим мыслям сорваться с уст непрерывным потоком.
— Джело как-то упомянул, что ты однажды сделал что-то, чтобы B.A.P казались более грозными, чем были на тот момент, и это было сделано ради Химчана-хёна, но Дэхён посоветовал мне не спрашивать у Химчана-хёна о том, что тогда случилось, потому что он стопроцентно не расскажет, поэтому я хотел спросить у тебя, если, конечно, ты расскажешь мне, — закончил Ю и, сделав глубокий вдох, замер в ожидании.
Ёнгук откинулся на спинку дивана и устремил взгляд в потолок.— Ох... да, Дэ был прав, Химчан не рассказал бы тебе об этом...Ёнджэ осторожно посмотрел на Ёнгука.— А... ты расскажешь?Еле заметно кивнув головой, Ёнгук опустил взгляд на Ёнджэ.— Да, но... не говори об этом Химчану. — Ёнджэ вывел пальцами над сердцем крест* и чуть улыбнулся, показывая Ёнгуку, что не скажет об этом ни слова. — Ладно. Итак, Джело рассказывал тебе, как я... помог ему? Пока его родители ссорились...
В четырнадцать лет Ёнгук казался гораздо старше своего возраста — зрелостью он мог потягаться со многими взрослыми. Честно говоря, так получилось само собой: ему пришлось рано повзрослеть, чтобы заботиться о себе и о доме; в итоге это просто стало частью его личности. И изо дня в день Ёнгук слышал одни и те же звуки за соседней дверью: гневные выкрики двух человек, постоянно ругающихся по каким-то пустякам.
Но самое главное: он слышал, как при ссорах кто-то тихонько выскальзывал из соседней квартиры. Каждый день Ёнгук выглядывал из-за своей двери и с содроганием сердца смотрел на подавленного, измученного мальчонку, сидящего на ступеньках. Тот просто пялился в пустоту перед собой, в то время как его родители продолжали ссориться... и игнорировать его.
Вот почему Ёнгук решил помочь мальчику — так, как только четырнадцатилетний подросток смог бы. Он подарил ему способ отвлечься.Всё шло прекрасно первые несколько недель. Каждую ночь, когда он встречал мальчика (которому нравилось, когда его называли Джело) на лестничной клетке, они вместе ели еду, которую Ёнгук наспех готовил специально для этого. Ёнгуку удалось разговорить Джело. Мальчик открылся и, что самое главное, улыбался ему. А потом произошло это. Тот вечер навеки вречатался в его память.Их крики были громче, чем обычно. Более яростными. Затем раздался грохот разбившейся вазы, а следом крик боли. Ёнгук не знал, что на него нашло: выбив ногой дверь, он схватил истекающего кровью всхлипывающего мальчика, попутно бросив на ругающихся родителей полный отвращения взгляд, и, сжав Джело в объятьях, вышел из квартиры.
По правде говоря, Ёнгук боялся худшего, поэтому привел Джело в единственное безопасное место, которое ему было известно. А что, если мальчику нужно в больницу? Он даже не знал его настоящего имени, не говоря уже о противопоказаниях и других медицинских данных. К счастью, порез оказался неглубоким, и после небольшой помощи, оказанной Ёсобом, кровотечение удалось остановить.
Ёнгук знал, что отнимать ребенка у родителей неправильно, но каждый раз, когда он пытался уговорить Джело вернуться домой, уверяя, что ему теперь ничего не грозит, мальчик тут же убегал и нырял под ближайшую кровать, цепляясь за самую дальнюю ножку, отказывался выбираться, пока Ёнгук не поклянется — не поклянется каждой существующей помидоринкой черри на Земле, что никогда не заставит Джело вернуться обратно в тот дом.Спустя три года жизни на улицах Ёнгук понял, что поступил правильно, забрав Джело из того дома. Мальчику было лишь одиннадцать, но он казался самым позитивным ребенком из всех, кого Гук только видел. Каким-то образом Джело удавалось оживлять комнату одним своим присутствием, несмотря на то, насколько тяжелым выдавался день Ёнгука или Ёсоба. Джело даже начал называть их ?лучшими, абсолютно идеальными хёнами?, и Ёнгук решил использовать это прозвище, чтобы назвать их ?банду?**, придать авторитета на улицах объединению, которое давало Ёнгуку возможность заниматься тем, что он считал своим призванием.По какой-то причине больше всего Ёнгук хотел помогать людям, которые были в силах помочь себе сами. Конечно, существовали благотворительные организации, и он мог бы стать волонтером, но это было бы совсем не то. Ёнгуку хотелось по-настоящему помогать кому-то.
Вот как они с Ёсобом пришли к этой мысли. ?Лучшие, абсолютно идеальные? хёны Джело стали оказывать помощь на улицах под видом банды. Джело часами просиживал за компьютером, создавая всё новые слухи, распространяя информацию о возникшей из ниоткуда, набирающей обороты банде, живущей по своим собственным правилам и не терпящей оскорблений от кого-либо. По правде говоря, Ёнгук не знал, насколько сильный это произведет эффект, но совсем скоро столкнулся с последствиями таких ?анонимных? постов, которые явно подтверждали: шепотки о банде приобрели гораздо больший масштаб, чем он ожидал.Легкая улыбка тронула губы Ёнгука при воспоминаниях, как ему удалось достичь того, что он имел сейчас.
Держа руки глубоко в карманах джинсов, парень устало плелся по улице. Он собирался встретиться с Ёсобом, перекусить, а затем отправиться в кое-какие районы города, чтобы избавиться от парочки низкосортных банд, сбывавших наркотики ученикам местных школ. Ёнгук только прошел мимо темноватого переулка, как вдруг услышал это.— П-пустите!— Заткнись, милашка. Тебе же нравится внимание.— Прекрати!Услышав отчаянную мольбу в голосе, Ёнгук тотчас нырнул в переулок. Его глаза постепенно приспосабливались к неяркому освещению.
— Эй! Какого черта вы творите, парни?! — выкрикнул он, тем самым напугав группу подростков, которые выглядели ненамного старше его самого; они стояли вокруг брюнета, прижимая того к грязной кирпичной стене.
Брюнет съежился, стараясь еще больше натянуть на себя куртку в надежде защититься. Его волосы были спутаны, и это явно свидетельствовало о том, что кто-то тащил его за каштановые пряди. На долю секунды они встретились взглядами, и Ёнгук был уверен, что заметил в глазах парня слезы, но тот быстро отвернулся.
Ёнгук далеко не был глупцом и осознавал, что должно было произойти дальше. И будь он проклят, если позволит этому случиться.— Сейчас же отвалите от него, — прорычал он, его басовитый голос из-за переполнявшего разум гнева прозвучал на октаву ниже.
— Почему бы тебе не заставить меня? — один из парней отошел от брюнета и встал прямо перед Ёнгуком.Словно почувствовав, что это его шанс сбежать, паренек попытался оттолкнуться от стены, к которой был прижат, и выбраться из темного переулка в безопасность освещенной солнцем улицы. Но кто-то грубо схватил его за руку и дернул назад, пригвоздив лицом к грязному кирпичу.Енгук услышал, как брюнет коротко всхлипнул, пытаясь отбиться от более крупных парней. Стоявший прямо перед Ёнгуком тем временем толкнул его в плечо, и Ёнгук резко перевел внимание на него.— Слышь! Я с тобой разговариваю, мудила!Ёнгук приподнял бровь.— Мне плевать, что бы ты там ни собирался сказать. Я хочу, чтобы ты отозвал своих друзей и убрался отсюда.
— Да с чего это вообще тебя волнует? Он лишь грязная шлюшка и сам напросился.Ёнгук мог бы поклясться, что парень всхлипнул еще громче, в то же время переставая бороться: он явно сдался и смирился со своей судьбой. Что-то оборвалось внутри Ёнгука. Он даже едва смог почувствовать острую боль в руке, после того как врезал в лицо стоявшему перед собой парню.— Пока вы находитесь на территории B.A.P, ваши действия напрямую касаются меня, — оскалился Ёнгук и заметил, как лицо собеседника враз побледнело.— Приятель, нам никто не говорил, что B.A.P забрались настолько далеко.— Ну а теперь тебе сказали. Если я еще хоть раз увижу тебя или кого-то из твоих дружков здесь снова, я лично передам это верхушке, и тогда лучше б ты был уверен, что поцеловал свою матушку на прощание утром, — Ёнгук перевел взгляд на отморозков, всё ещё крепко прижимавших брюнета к стене. — И он под нашим покровительством. Чтоб я больше не видел вас рядом с ним.
Паренек рухнул на землю, как только его отпустили. Обидчики быстро слиняли, оставив Ёнгука наедине с рыдающим брюнетом.
— Эй... ты как? — Ёнгук попытался смягчить тон, чтобы не звучать так грозно, и потянулся вниз к парню.
— Н-не трогай меня!Ёнгук опешил, когда брюнет резко уперся пятками в землю и отшатнулся от него. С расширенными от паники глазами парень огляделся вокруг, ища спасение. Затем снова посмотрел на Ёнгука и, нащупав руками опору в стене, медленно поднялся на ноги, следя за каждым его движением.— Д-даже если ты и помог мне... я н-ничего тебе не должен, — проговорил паренек, его голос был на грани истерики, а грудь резко вздымалась и опадала от участившегося дыхания.— Конечно же, не должен. Я просто...