Часть 14 (1/1)
Сегодня был последний день пребывания Роберта и Рея во Франции, завтра утром они уже должны были уезжать.Автобус, хоть и назывался микро, но при необходимости в нём могли разместиться двадцать человек, используя откидные сидения в проходе. Поэтому к сегодняшней нашей поездке решили присоединиться Кевин, Клод и четверо друзей Клода, приехавших только накануне – две гейские пары, кстати, и, как я подозреваю, тоже свингеры.Божоле праздник замечательный, однако если отмечать его непрерывно в течение недели, потихоньку начинаешь уставать – и от возлияний, и от многочисленных и довольно длительных переездов. Поэтому мы с Иванкой завтра решили сделать перерыв, чтобы проводить уезжающих Роберта и Рея, а заодно погулять по старинным улочкам городка А*, откуда отправлялись поезда до Парижа.
В таком завтрашнем раскладе нам невольно помогли Тим и Дэнни. Предсказуемо разругавшись – вот что за люди, никак не живётся им мирно! – они сорвались обратно в Прагу, причём все наши парни совершенно не были уверены, что эта парочка направилась в свой общий дом. Впрочем, их ссоры и примирения происходили с частотой приблизительно раз в неделю, и все к этому давно привыкли. Но в результате их отъезда освободилась машина, которую они арендовали в местном прокатном бюро, и срок аренды которой истекал только через три дня. Мы с Иванкой застолбили эту машину на завтра – отвезти к поезду Боба и Рея и покататься самим, не будучи привязанными к остальной группе.Сегодня же наш путь лежал на юг, в один из крупнейших винодельческих районов этого края. Там было ещё больше виноградников, винокурен и винзаводов.* * *Домой наша развесёлая команда вернулась только к ужину, голодная и продрогшая. В предгорьях, куда мы ездили, погода была холоднее, чем на здешней равнине, и особо затягивать поездку мы не стали. Поужинали, но расходиться из каминного зала, с уютно потрескивающим пламенем и запахом дымка, не хотелось. Слуги сноровисто убрали со столов, оставив только на одном вино и нарезки. Погасили верхнее освещение – света от живого огня вполне хватало для создания романтической атмосферы. Мы расселись на диваны и кресла, стоящие полукругом в непосредственной близости к камину. Пили вино, вели пустые, но приятные разговоры. Кто-то из друзей Клода принёс гитару, они начали петь французские романсы и баллады. Мы слушали, наслаждаясь сытым теплом и покоем.Один из французов – я так и не запомнил, кого из них как звали – сказал на не слишком правильном английском:- Клод поёт хорошо. Его просить надо петь.- Да, Клод, спой! – обрадовался Кевин.Тот улыбнулся своему юному любовнику:- Пур туа, мон амур.Взял гитару, легко пробежался пальцами по струнам и запел:- Je suis allé au marché aux oiseauxEt j’ai acheté des oiseauxPour toi mon amourJe suis allé au marché aux fleursEt j’ai acheté des fleursPour toi mon amourJe suis allé au marché à la ferrailleEt j’ai acheté des cha?nesDe lourdes cha?nesPour toi mon amourEt puis je suis allé au marché aux esclavesEt? je t’ai cherchéeMais je ne t’ai pas trouvéeMon amourФранцузские песни, за редчайшим исключением, всегда бывают о любви. И песня, которую сейчас пел Клод, тоже была о любви, в ней постоянно повторялись слова ?мон амур? - самые, пожалуй, известные французские слова в мире.* * *- Мон амур, - вздохнул Джош. – Про любовь, наверное. – Он прижался к Мэтту и вдруг спохватился. – Ой, Мэти, ты же французский знаешь, переведи.- Я и песню эту знаю, - улыбнулся Мэтт. – Вернее, стихи. Они во многих учебниках и самоучителях французского языка присутствуют. Автор – очень известный поэт и сценарист Жак Превер. У него вообще много красивых стихов о любви. А в этом... Даже не очень понятно, к кому автор обращается – к мужчине или к женщине.- Гей-стихи? – хмыкнул Джеф. Мэтт кивнул:- Можно сказать и так.- Это уже интересно, - оживился Джулиан, а Томми подхватил:- Мы её выучим и тоже петь будем.Мэтт пожал плечами:- Я не знаю, есть ли рифмованный перевод, я подстрочно переводить буду, ладно?
- Да переводи уже, хватит болтать! – надул по-детски пухлые губы Джош.Мэтт, улыбаясь, чмокнул его в щёку и повернулся к остальным:- Я пошел на рынок за птицамиИ купил?птиц -Для тебя,Любовь моя.Я пошел на рынок за цветамиИ купил цветов -Для тебя,Любовь моя.Я пошел на рынок железаИ купил цепи,Тяжелые цепи -Для тебя,Любовь моя.Я пошел на рынок рабов.Я искал тебя,Но не нашел тебя,Любовь моя.* * *В зале повисла тишина, парни переваривали услышанное. Первым раздался ехидный голос Джулиана:- Я знал, конечно, что французы извращенцы, но чтобы вот так...Томми скептически скривился:- Нет уж, пожалуй, мы эту песню петь не будем.- А с чего вообще Клод её завёл? – удивился Джош.Остальные парни тоже пребывали в недоумении, выражая его соответствующей мимикой и пожатием плеч.Я же не реагировал никак, потому что смотрел на Боба и Рея. Смотрел – и не понимал, что такое с ними происходит.* * *То, что Клод адресовал песню Рею, как знающему французский, я не сомневался ни секунды. И внимательно следил за парнем – как он воспримет это завуалированное ?любовное послание?.
Однако Рей сидел с безучастным видом и дёрнулся только тогда, когда Джош попросил Мэтта перевести слова. Причём ?дёрнулся? – не то слово. Он запаниковал, хотя изо всех сил попытался удержать себя в руках – прикусил губу, наклонил голову, занавесившись своими длинными волосами. Стиснул переплетённые пальцы...И вот этого я понять никак не мог.* * *Ну да, цепи. Ассоциация с цепями возникла и у меня – Роберт с Реем исполняли когда-то совместный стриптиз-номер. Офигенный, надо сказать.Сарацин Боб, взяв в плен европейского дворянина Рея, приковывает его руки цепями к двум столбам и начинает соблазнять. Стандартный ход для множества стриптизных композиций, парни только добавили средневековые костюмы. Ну и своё мастерство, конечно. Боб был очень хорошим танцором, собственно, весь номер вёл он. Однако и Рей, практически ничего не делая, неплохо отыгрывал свою партию сопротивляющегося, но, в конце концов, покоряющегося своему завоевателю пленника.Их номер имел ошеломительный успех, и я до сих пор жалею, что видел его только в записи. Но и по записи было понятно, что танец был потрясающий. Я долго недоумевал, почему они перестали его исполнять, на что мой друг уклончиво ответил: ?Так получилось?, и я отстал. В конце концов, у каждого свои секреты.
* * *А сейчас...Даже если допустить, что Клод умышленно выбрал эту песню, потому что видел их номер... И его интерес к Рею возник именно потому, что он видел их номер... Я всё равно не понимал, что в этом особенного. Сцену видели сотни, если не тысячи людей. Роберт показывал мне запись – значит, и в записи могли видеть те же немереные сотни и тысячи. Из-за чего так болезненно реагировать? Причём даже не на саму песню, которую Рей, разумеется, понял, а на перевод. А главное – ДО того, как этот перевод прозвучал...
Испугался, что Боб поймёт, о чём песня? И что такого? Танец-то они исполняли вдвоём, цепями гремели вместе. Так почему же реакция Боба оказалась ещё более нервной?Как только Мэтт начал переводить, Рей наклонился к уху Роберта и что-то ему сказал. Мой друг резко развернулся... и тут же замер, встретившись взглядом со своим бой-френдом. Пантомима заняла не больше двух секунд, однако увидел я так много, и ещё больше не понял, что теперь мои мысли были заняты только решением этой загадки.* * *Клод пристально смотрел на ?чешскую диаспору?, понимая, что мы сейчас обсуждаем его песню. Мэтт кивнул ему, произнёс несколько французских слов. Пояснил нам:- Я сказал, что перевёл его песню для вас.Клод, улыбаясь, что-то шепнул на ухо Кевину, сидевшему так, что его почти не было видно за спиной любовника. Мальчишка ничего не ответил, но я увидел, как он отрицательно покачал головой. Кевина, похоже, тоже расстроила песня Клода, и даже не столько сама песня, сколько то, кому она была адресована. Расстройство ?херувимчика? я как раз понимал – кому ж приятно, когда твой парень тащит в вашу постель кого-то третьего, прекрасно зная, что тебе это не нравится. Однако мальчишка, по всей вероятности, ничего не мог с этим поделать.* * *Рей поднялся:- Спасибо за приятный вечер, но пора и честь знать. Я вас покидаю. Берти, ты ещё посидишь?- Нет, - с готовностью встал тот. – Тоже пойду. Нам ещё вещи собирать. – Пояснил остальным. – Мы уезжаем завтра утром.- Если не увидимся, - подхватил Рей. – На всякий случай – всем счастливо оставаться.- Пока, пока, - вразнобой отозвались наши парни. – А вам счастливого пути!Рей добавил для французов:- Оревуар.И ещё несколько слов – видимо, объяснял, что они завтра уезжают.Ответом ему было дружеское кивание и пожелание:- Бон вояж!* * *Сидеть спокойно на месте я не мог – свербела загадочность произошедшего. Я раздумывал, пойти ли вслед за парнями и задать вопрос в лоб, или всё-таки не лезть в чужую жизнь. Мои сомнения разрешил Иванка:- Не знаешь, что с ними?- С Бобом и Реем? – уточнил я.Он покивал:- Ага. Их как будто выключили. Раз – и манекены ходячие...- Не знаю, - ответил я и принял решение. – Но сейчас узнаю. Посиди тут, я скоро.- Хорошо, - согласился он.