Часть 2 (1/1)
Выехали мы из дома уже в сумерках, сразу после того, как дед и Рекс вернулись из зоопарка. Перекусили перед дорогой на скорую руку, загрузили вещи в мой ?лексус? и отправились в путь. Дед всю дорогу делился впечатлениями от посещения зоопарка и от той части Праги вообще. Восхищался, радовался за нас, что мы живём в таком красивом городе. Мы с энтузиазмом с ним соглашались, говоря, что три часа пути – это такая ерунда, и что он может приезжать к нам в любое время, как только захочет погулять по Праге.- Звонишь и приезжаешь, какие проблемы! Даже необязательно на машине, поезд те же три часа идёт. А на вокзале мы тебя встретим. Как из Франции вернёмся, так и приезжай. Мы ведь собирались на кладбище съездить, могилы Эстер и Урсулы проведать. Через две недели годовщина смерти Урсулы, вот и съездим.Дед сосредоточенно кивал:- Разумеется, приеду.* * *В Айхендорфе мы оказались уже поздним вечером. Я волновался за Иванку, как он перенесёт трёхчасовое пребывание в машине с собакой. Даже заставил мальчишку, в целях профилактики, съесть противоаллергенную таблетку. Парень безропотно проглотил лекарство – боюсь, больше для моего спокойствия, чем в заботе о своём здоровье, потому что за все дни пребывания Рекса в нашем доме никаких аллергических реакций у него ни разу не возникло.Устали мы все, но особенно Рекс. Пёс даже выглядел больным, однако дед меня успокоил:- Он всегда такой, если из дома на несколько дней уезжать приходится. Ничего, к утру в норму придёт.Дома Рекс, и в самом деле, обойдя и обнюхав родные стены, с довольным видом улёгся на свою подстилку и спокойно уснул. Наши хождения и разговоры ему нисколько не мешали, он лишь время от времени приоткрывал один глаз, чтобы убедиться, что хозяин на месте, и снова засыпал.А мы после ужина засели за семейный архив. Показывали Иванке фотографии и документы, на два голоса с дедом поясняли, кто есть кто на старых выцветших снимках. Вспоминали, особенно дед, какие-то мелкие подробности, ещё не рассказанные парню.Он слушал, разинув рот:- Ой, как интересно! И как здорово, Данка, что ты их всех нашёл!Я вздохнул:- Не я нашёл, Франтишек.Дед быстро взглянул на меня:- Не расстраивайся. Никто не виноват, что вы с ним такие разные.Мой мальчик же лишь молча сжал мою руку. Они оба понимали, что несложившиеся отношения с отцом меня всё-таки тяготят. Но, увы, ни они, ни я, ни сам Франтишек ничего не могли с этим поделать.Я встряхнулся:- На ?нет? и суда нет. – Улыбнулся. – И вообще, спать пора, нам завтра вставать рано.* * *Утром, едва рассвело, мы отправились в Мюнхен. Поехали на машине деда, потому что, как он пояснил, новое путешествие в чужой машине Рекс просто не выдержит. А оставить пса дома на целый день одного, без любимого хозяина, мы все сочли бессмысленной жестокостью. К привычной дедовой машине Рекс отнёсся благосклонно, и спокойно улёгся рядом со мной на заднем сидении.
Погода нам благоприятствовала. Я помнил, что Роберт жаловался на переменчивость местного климата, что дождь здесь может начаться в любую минуту, но, видимо, судьба решила над нами смилостивиться, и, несмотря на низкую облачность, под дождь мы за весь день ни разу не попали.В Мюнхене мало достопримечательностей, во Вторую Мировую город был сильно разрушен, как, впрочем, большинство крупных городов Германии. Основные исторические памятники – Карлсплац, Мариенплац, Фрауэнкирхе, старую и новую ратуши – мы объехали в течение светового дня. При вечернем освещении, впрочем, город тоже неплохо смотрелся. Октоберфест, к сожалению, уже закончился, но иллюминация и пивные палатки во многих местах ещё сохранились. Мы поужинали в одной из них, я выпил кружку немецкого пива, хоть и не был особенным любителем этого напитка, предпочитая ему вино. Но сидеть в немецкой пивной и не выпить пива? Это было как-то неправильно. Мой мальчик тоже отхлебнул у меня пару глотков, скорее символически, чем из желания узнать его вкус. Дед же не пил совсем, потому что был за рулём.В Мюнхене, разумеется, были ещё какие-то достопримечательности, но их громоздких немецких названий я не запомнил. Да и какая разница, что и как называется, главное, что это были красивые, величественные здания. Мрачноватые по сравнению с пражской изысканностью, но не лишённые определённого, слегка тяжеловесного очарования.* * *Спали мы в эту ночь как убитые, но наутро снова вскочили ни свет ни заря, потому что на этот день у нас была запланирована поездка в Альпы, с подъёмом на одну из самых высоких альпийских вершин Германии – Цугшпитце. Конечно, мы не собирались карабкаться на гору пешком, там работала канатная дорога, но три тысячи метров над уровнем моря – цифра впечатляющая.Дед с нами не поехал, сказал, что устал, да и на Цугшпитце бывал неоднократно. Я взволновался:- Ты не заболел?- Нет-нет, - поспешил успокоить меня дед. – Я не так молод, как вы, устаю быстрее. Наверху перепад давлений, опять же. Рекс тоже эти перепады не любит. – Дед внезапно усмехнулся. – Мне иногда кажется, что Рекс стремится страдать теми же недомоганиями, что и я.- А что у тебя за недомогания? – тут же напрягся я.- Не бери в голову, внучек, - махнул он рукой. – Старость – вот моё недомогание. Но ты не переживай, я ещё поскриплю.Я почему-то сразу поверил, что дед и в самом деле проскрипит ещё долго. Наверно, потому, что припомнил сон, когда мне впервые приснилась моя бабушка, Урсула. Она тогда сказала: ?Мы с Клаусом ещё нескоро увидимся?. И я нисколько не усомнился в её словах.* * *Добираться до горы было в два раза дольше, чем до Мюнхена, и мы с Иванкой торопились выехать пораньше, чтобы застать наверху побольше светлого времени суток.Нам снова повезло с погодой – на Цугшпитце светило солнце, хотя было холодно и ветрено. Но даже эти пронизывающие порывы горных вихрей не умалили того потрясающего впечатления, которое произвёл на нас открывшийся с высоты вид.
Мальчишка был просто ошеломлён огромным пространством и грядами высоченных пиков. Я тоже восхищённо любовался великолепной панорамой, не в силах оторвать взор от белоснежных просторов, ослепительно сверкающих на солнце.- Данка, как здесь красиво!Мой мальчик сиял чуть ли не ярче окружающих снегов. Он был настолько переполнен светом и чистотой первозданной природы, что я понял – с американским кошмаром, даже с самой памятью о нём, покончено. Навсегда.Я обнял его, пытаясь защитить от холода:- Не жалеешь, что приехал сюда?Он замотал головой:- Нет, конечно. – Уткнулся лбом мне в плечо. Помолчал. – Я здесь вылечился. Совсем. Честное слово!Я сглотнул комок в горле и лишь теснее прижал парня к себе.
* * *Когда мы вернулись в Айхендорф, позвонил Йохан и несколько смущённым голосом поинтересовался, не мог бы мой дед позволить им с Линдой переночевать в его доме.- Через Мюнхен ехать часа на два дольше, чем через Франкфурт-на-Майне, как мы обычно ездим. А если у вас заночуем и выедем пораньше, то в течение одного дня доберёмся.Дед на мой вопрос энергично закивал головой:- Конечно, какой разговор. У меня раскладушка есть, ещё одну у соседей возьму, мы всегда друг друга выручаем. Разместим, пусть не волнуются.Йохан заверил нас, что они уже стартуют. Мы подготовили спальные места, дождались путешественников и завалились спать.* * *Дорога до замка, несомненно, была прекрасной, но устал я так, что окружающих красот не замечал в упор. Ещё бы – десять часов за рулём, с двумя получасовыми перерывами на еду и туалет. Как я жалел, что Иванка не водит машину! Ведь Линда с Йоханом меняли друг друга на водительском месте, а я всё время был один. Да, не рассчитал я своих сил. А ещё бахвалился Роберту: ?Европа такая маленькая, что тут ехать!? Ага, маленькая! Это если на поезде или самолёте, то она маленькая, а когда километраж отматывают колёса твоей собственной машины, и ты при этом беспрерывно держишься за руль... Но, сцепив зубы, я ехал и ехал вперёд, стараясь не выпускать из поля зрения габаритные огни головного экипажа нашей мини-колонны.Иванка развлекал меня как мог, но и он, с наступлением сумерек, всё чаще и чаще поглядывал на меня со всё возрастающей тревогой. И, наконец, взмолился:- Данка, давай остановимся! Ты же вымотался совсем. А вдруг с управлением не справишься? Зачем?..Но я, отрицательно покачав головой, упрямо продолжал давить на газ, хотя и сам понимал, что мои силы на пределе.Однако в упрямстве мой мальчик мне не уступал. Выждав ещё пару минут, он вытащил телефон и набрал номер:- Йохан, нам надо остановиться.Следовавшая перед нами машина тут же начала сбрасывать ход. Прижавшись к обочине, мы остановились, и Йохан поспешил к нам:- Что случилось?Иванка не дал мне и рта раскрыть:- Вас двое, а он один за рулём. Боюсь, как бы в аварию не попасть.Я хотел что-то возразить, но понял, что возразить-то мне и нечего. Иванка был прав – в том состоянии, в каком я находился сейчас, продолжать вести машину было просто опасно.Йохан выругался, что с ним бывало очень редко:- Бля! Как же я не подумал! Чёрт, а я и ?лексус? никогда не водил. Может, Линда... – Он рванул в сторону своей машины, на ходу крикнув нам. – Сейчас спрошу!Я убрал с руля подрагивающие руки и начал понемногу приходить в себя. И ужасаться собственному безрассудству. Идиот, ведь ты не один в машине! Если что случится, наебнёшься не только ты, но и твой самый дорогой человек! Ты же инструктор по экстремальному вождению, учишь людей безопасности на дорогах, а сам!.. Мозги, Дано, мозги! Они у тебя в голове для того, чтобы иногда ими пользоваться. Вот и включи их, сейчас самое время.Иванка молчал, и я был благодарен ему за это молчание. Потом он мне, конечно, скажет всё, что он обо мне думает, но это будет потом. А сейчас мне нужна была передышка. Расслабиться, закрыть глаза, ни на что не реагировать... Я мечтал об этом, как о самом большом счастье на свете.Из полудрёмы меня вывел голос Линды:- Вылезай, рулильщик! Тоже мне, спартанец выискался! Давай, давай, переползай на заднее сиденье, герой. О себе не думаешь, о других подумал бы!Её сварливые интонации я сейчас воспринимал как райскую музыку. Даже дебильно улыбался, по-моему. Линда внезапно смягчилась:- Поспи, хоть час-полтора. Тебе сразу полегчает, вот увидишь. Нам ещё, на самом деле, далеко ехать. Извини, мы, правда, из виду упустили, что ты всю дорогу один машину вести будешь.- Ничего, - бормотнул я, заваливаясь на заднее сиденье и подсовывая под голову подушку. – Только ты меня разбудить не забудь через час.- Спи уж! – прикрикнула Линда, заводя мотор.
* * *А проснулся я во дворе замка. Недоумённо хлопал глазами, оглядываясь по сторонам. Осознав, где я, возмутился:- Почему не разбудили?Заржали они все трое, а Иванка сквозь смех пояснил:- Думаешь, мы не пытались? Ты нас такими матюками обложил, что у Линды, похоже, уши в трубочку свернулись. Я им рассказал, что если ты сильно устал и заснул, то тебя никаким домкратом не поднимешь.Я смущённо вздохнул. Действительно, было у моего организма такое свойство – после сильного утомления, физического или душевного, засыпать мёртвым сном. Вокруг могли рушиться стены, полыхать пожар, про такие мелочи, как гроза с громом и молнией, и говорить нечего – я ни на что не реагировал. Бороться с этим явлением было бесполезно, но, к счастью, стрессы в моей жизни случались достаточно редко, и этот беспробудный сон мне, в общем-то, не мешал. Странно, что я так каменно заснул именно сейчас. Хотя чего тут странного? Я уже больше недели жил в состоянии нервного напряжения, с момента той американской истории – так что же удивляться, что мой целительный сон меня всё-таки настиг?..* * *- А как мы в таком случае добрались? – продолжал интересоваться я, выбираясь из машины. Но тут, при свете уличного фонаря, и сам понял, как – на буксире. Мой ?лексус?, прицепленный тросом, ехал за Йоханской ?ауди?.Иванка похвастался:- Я за рулём сидел, пока они нас тащили.Линда чисто материнским жестом, совсем как пани Тереза, взъерошила Иванке волосы:- Молодец! Герой!Иванка вывернулся из-под её руки. Надулся:- Герой не герой, а за рулём всё равно надо было кому-то сидеть.Линда чмокнула его в щёку:- Не обижайся, я шучу. Ты нам в самом деле помог.Я вздохнул:- Он помог, а я навредил. Думали, караваном легче будет ехать, а оказалось наоборот.- Ничего, - жизнерадостно отозвался Йохан. – Ты нам на обратной дороге отплатишь. – И, так как я смотрел на него непонимающе, пояснил. – Мы с детьми поедем, двоих в одной машине везти никаких сил не хватает, вот вам одного и подсунем.Иванка обрадовался:- Ой, я Изабельку возьму! Она такая забавная!* * *Иванка, два месяца назад побывав в замке, на свадьбе Линды и Йохана, в семимесячную Изабельку, их младшенькую, влюбился сразу и наповал. Возился с ней всё свободное время, буквально с рук не спускал. И всё говорил мне: ?Такую же хочу?. Я отшучивался: ?А мальчика не возьмёшь?? ?И мальчика возьму, - кивал Иванка, подхватывая на руки Даниеля, старшенького брачующейся пары. – Я всех люблю?. Я прижимал его к себе вместе с детьми, смеялся: ?Сделаем?...* * *- Ну вот и посмотрим, - на сей раз позлорадствовала уже Линда, - насколько вас хватит. – Продолжила, поддразнивая Иванку. – Здесь у тебя няньки каждую минуту на подхвате были, а в машине нянек не будет, один крутись как хочешь.- Выкручусь, - задрал нос парень, а я подлил масла в огонь:- Так вот зачем вы нас с собой потащили – использовать наш подневольный рабский труд по доставке ваших сиятельных наследников в отчий дом.Супруги-?рабовладельцы? переглянулись, явно намереваясь достойно ответить, но дальнейшие наши препирательства прервал мсье Даниель, появившийся в дверях.Он заговорил с дочерью и зятем по-французски, но, увидев нас, тут же перешёл на английский:- Дано, Иван! Как я рад, что вы приехали! Устали? Заходите скорее в дом, комнаты вам уже приготовили, можете сразу ложиться, поздно ведь. Помните, где спали в прошлый раз? Или вас проводить? А о машине не беспокойтесь, здесь оставьте, с ней ничего не случится.Троса между нашими машинами мсье Даниель не заметил, и я был этому очень рад. Объяснять ему, почему мы ехали таким аварийным способом, я был совершенно не в состоянии.Мы заверили его сиятельство, что сами отлично найдём дорогу, вытащили из багажника свои чемоданы и направились к месту ночлега. Сил у меня осталось только на то, чтобы раздеться и наскоро принять душ. Иванка пошёл мыться после меня, а как он вернулся и лёг рядом, я уже не помнил – спал.