Глава 19. Конец? Нет, не дождешься, детка. (1/1)

Когда пришло время убрать капельницу, врач вернулся и, дав еще несколько рекомендаций Ёнгуку, что тот должен сделать, когда омега проснется, он ушел.Дело в том, что после передозировки организм омег ведет себя по-разному и даже такое сильное лекарство как то, что ввел ему врач вполне возможно, не сможет вывести Юнги из того ужасного состояния возбуждения, и ему придется провести курс инъекций.Так что пока он поедет за лекарствами, Ёнгук должен купить чай с успокоительным действием, и когда Юнги проснется, он также поможет ему принять горячую ванну с лавандой, если тот не сможет справитьсясам.Как только за врачом закрылась дверь, Ёнгук пошел принимать душ, а то сперма на животе и бедрах уже давно высохла, и ему было неприятно ощущать её на своем теле.Выйдя из ванной, он взял тряпку и начал протирать Юнги, потом смазав его анус мазью, Ёнгук лег рядом с ним и накрыл их обоих одеялом, жутко хотелось спать, а вид спящего Юнги, который так мило сложил обе руки под щекой, еще больше усиливал это желание.Только ему не суждено было выспаться. Всего минут через двадцать Юнги открыл глаза, сильная боль в теле, особенно ниже спины и озноб так резко вырвали его с объятий сна, поэтому он был не очень доволен.Только увидев рядом, буквально в миллиметре от себя лицо Ёнгука, а главное, ощутив его дыхание на своих губах, Юнги разозлился по-настоящему.—?Ёнгук,?— проснись,?— сказал он и начал уже сильнее будить его, тряся за плечо. От того, что он был голый, Юнги был вне себя от гнева, и ему очень хотелось посмотреть в глаза Ёнгука, из-за которого все его тело так зверски болело.—?Что, все-таки добрался до меня, насильник? —?Юнги спросил это так тихо, что возможно Ёнгук бы и не услышал, если бы сила этого слова не была столь разрушительной.Ведь не только ядерное оружие после себя оставляет мертвую, выжженную дотла землю, порой даже простой нож ранит настолько глубоко, что уже невозможно исцелиться, да и лекарств таких нет, их просто не существует в природе.Ёнгук делает вдох, но перед глазами все равно все красным застилает, жаль невозможно отмотать время назад, потому чтослово уже сказано. Ёнгук никогда не считал, что в этом мире есть хоть что-то способное его обидеть, то есть он так считал, ровно до этой минуты.А затем на него вместо гнева и злости накатила волна усталости. Если проще, то Юнги его заебал.За эти несколько месяцев, безуспешной борьбы, Ёнгук израсходовал все свои силы, но так и не смог убедить Юнги, что они созданы друг для друга.?Что ж, ты сам напросился?,?— подумал Ёнгук и улыбнулся. Только от этого оскала у Юнги все внутри в один миг льдом покрылось. Но разве он может в такой момент перед атакой зверя пасовать?И он тут же посмотрел в его красивые, но такие опасные глаза, и ему на один миг показалось, что в них он видит конец, нет, не всего мира. Только свой, он, отразившись на дне сетчатки, показал, что Юнги не ждет ничего хорошего.Но Юнги даже, несмотря на то, что такой Ёнгук его пугал, даже не думал замолчать.Его слова сыпались на Ёнгука как осколки, но уже не причиняли такой боли и вреда как самый первый вопрос Юнги, заданный самым тихим шепотом.Встав с кровати, и не обратив внимание на вскрик Юнги, который закрыл глаза при виде его голого тела, Ёнгук лишь презрительно хмыкнув, подошел к стулу, на котором висели его джинсы и, достав из кармана телефон, вернулся к Юнги.—?Я записал это для себя, чтобы в случае чего, у меня было на что подрочить, но раз ты из себя строишь невинность, то вот посмотри, на настоящего насильника.Юнги взял телефон, и только увидев первый кадр, не смог подобрать слов, заворожено наблюдая за и вовсе незнакомым ему блондином, но являвшимся его абсолютным двойником, Юнги ощутил, что его сейчас стошнит, но просто кожей чувствуя как, глядя на него, ухмыляется Ёнгук, омега не отвел взгляда от экрана.Та, блядь, и это тот момент, когда не нужно искать слова помягче, не он. Юнги не мог бросаться на альфу, требуя, что бы он снова и снова грубо трахал его, он не мог скулить и стонать как шлюха, не мог так тереться своим членом о член альфы и так сильно вгрызаться в его шею, плечи, зубами оставляя почти темно-фиолетовые засосы.—?Или скажешь, что это не ты?—?Нет, не скажу,?— голос Юнги звучал очень тихо, ни одной нотки той злости, что была слышна только пару минут назад. Что со мной случилось?—?Неужели не помнишь? —?издевался Ёнгук. Его сердце закололо, но он продолжил уничтожать последний шанс на то, что они с Юнги помирятся. Иногда то, что человек так сильно хотел, просто невозможно получить, и в такие моменты самое главное это во время отпустить. Ёнгук как раз свою возможность во время отпустить давно потерял.—?Ты напился таблеток, чтобы прервать течку, ради выступления во втором этапе конкурса. По словам врача, ты входишь в те восемь процентов, омег которых передозировка таблеток от течки влияет как афродизиак и даже хуже. Сегодня кстати врач поехал за уколами. Так что ни на какие репетиции ты сегодня не идешь.—?Все равно ты воспользовался моим состоянием,?— крикнул Юнги. Но выстрел уже давно был произведен и вполне удачно. Ёнгук, который уже решил, что им с Юнги видимо не по пути, только усмехнувшись, сильно схватил его за подбородок:—?Мне нужно было оставить тебя тем парням, чтобы были в коридоре, когда ты туда выбежал? Кстати на тебе и одежды не было, тебе, видите ли, в полотенце было жарко.—?О, ну конечно, ты же блядь настоящий рыцарь, и поэтому решил меня трахнуть сам.—?Естественно, я же насильник, как я мог упустить такую возможность и не трахнуть беззащитную жертву? —?почти зарычал Ёнгук и, схватив его за запястья, сказал:—?Заткнись. С меня довольно. Я разрываю отношения,?— сказал он и добавил:а это можешь забрать себе,?— и, швырнув телефон на пол, Ёнгук с удовлетворением смотрел на какие мелкие куски, разбилось его сердце, в этом гаджете было слишком много всего связанного с Юнги и Сорёном, и сейчас он чувствовал себя так, словно убил Сорёна во второй раз.Уже возле дверей он, повернувшись, сказал:—?Не советую обращаться в полицию, тебе все равно никто не поверит, не заставляй меня говорить всем, что ты мне ?дал? за победу в отборочном.—?Сука, вали отсюда! —?крикнул Юнги, но Ёнгук громко засмеявшись, и сам собирался уходить.?Что ж, теперь тебе придется побыть в моей шкуре и понять каково это любить без взаимности, и я заставлю тебя подавиться теми своими словами?,?— подумал Ёнгук, уже точно зная, как в этом ему поможет тот омега Чэ Хёнвон.Своих обид, он не прощал никому, и Юнги, также не избежать наказания. К тому же, раз Юнги абсолютно не желал сдаваться и все равно продолжал винить в смерти Сорёна Ёнгука, альфа решил, что уже пора воздействовать на него другим способом: жестоким, но действенным.Проспав весь день Юнги, только вечером понял, что теперь он абсолютно свободен. Только почему то это его совсем не обрадовало.Он несколько месяцев с таким упорством отталкивал Ёнгука и теперь должен распивать шампанское в честь своего освобождения, но вместо радости Юнги ощутил, что еще никогда не был настолько одинок.И ему так сильно захотелось все повернуть назад, что он едва сдержал себя, чтобы не побежать к Ёнгуку сейчас же. И его остановило чудо. Как раз ему позвонил Лухан и, разговаривая с ним Юнги, подошел к окну.Увидев, что внизу его сосед вылез из машины и пошел за ручку с Ёнгуком в сторону дома альфы, Юнги соврав что-то насчет того, что занят, положил трубку.Несколько минут пытаясь сделать глубокий вдох и выдох Юнги сев на пол устало облокотился о стену.Его выбор сделан и больше ничего нельзя, изменить.Впереди его ожидало две недели, за которую он должен придумать не только слова и музыку к песне, но и саму идею для выступления, а также костюм. И сейчас, чтобы хоть немного прийти в себя, Юнги свернулся в клубок, и заплакал.Слезы должны забрать ту пустоту и боль в его душе и голове, из которой не могла родиться хорошая песня и идея выступления. Юнги должен был дать себе время и восстановиться для начала новой жизни.На следующий день, все же собравшись с силами Юнги, отправился в студию. На душе было так же паршиво, как и вчера. В голову не приходила ни одна дельная мысль, ни одна строчка не рождалась так легко, как было до вчерашнего гребанного разрыва с Ёнгуком. И Юнги был вынужден признать, что, несмотря на то, что они постоянно ссорились, Ёнгук был для Юнги неисчерпаемым источником вдохновения. У него даже остался незаконченный стих о татуировках альфы, они были безупречными и слова как - то сами пришли ему в голову, но песня, прославляющая тату, пусть даже члена жюри, не годилась.Пока Юнги сидел в душной, маленькой комнате пытаясь придумать хоть строчку, Ёнгук купил стопку фиолетовой бумаги и, вооружившись ручкой, принялся писать письмо.Вчера разорвав их с Юнги нездоровые отношения, сегодня альфа проснулся с мыслью начать все заново.Вскоре закончив письмо и подписавшись: ?Поклонник?. Ёнгук поехал и отправил письмо Юнги.Пусто и бездарно прошел еще один день. Но в этот раз Юнги уже проснулся раздраженным, а не опустошенным, и это все же было лучше, потому что злость заставляет человека хоть немного собраться и Юнги не собирался так просто сдаваться.Проделав все утренние процедуры, он планировал сидеть в студии до поздней ночи, так как до выступления у него осталось только 6 дней.Режиссер-постановщик просто уже требовал песню или хотя бы музыку и Юнги удалось выпросить еще два дня, и он был уверен, что будет снов вынужден просить об отсрочке.Но видимо у Юнги был не один ангел, а целых три, которые работали посменно, потому что когда он вышел на улицу, то увидел фиолетовый конверт и среднего размера цветок в горшке. Он был потрясающего фиолетового цвета и его запах был просто удивительным.Решив его вскрыть по дороге, Юнги только прочитав первую строчку:?Привет, от Поклонника?, сразу же остановился. Не совсем понимая, что происходит Юнги, понял, как сильно это письмо завладело всем его вниманием. Не сказать, что тот, кто написал его, владел каким-то особым талантом, Юнги бы сказал, что даже наоборот, оно было написано слишком просто.Но в каждой его строчке чувствовалось столько концентрированной заботы и любви, что Юнги просто не мог не заплакать.Особенно когда омега прочитал:?Ты мне напоминаешь цветок анагаллиса, я как раз тебе его прислал. Он, как и ты может чувствовать себя вполне комфортно в тесном горшке, но истинную свою красоту он обретет, если его посадить в землю. Ты и этот цветок, оба нуждаетесь в просторе, безграничном доступе солнца, воды и воздуха.Ты меня совершенно не знаешь, но как только я тебя увидел на отборочном, я понял, что хочу тебе подарить свободу, и ты так же как этот анагаллис, покроешь землю фиолетовым цветом.Сложив письмо Юнги, ощутил, как его словно острая игла пронзила идея. И уже через неделю песня была готова.В четыре утра поцеловав письмо, он лег спать с мыслью, что уже завтра отдаст песню режиссеру, и они начнут работу над номером.?Этот человек, кто бы он ни был, спас меня, а остальное не важно, все слова о том, что он обеспечит мне свободу и так далее, не имеют значения, он просто незнакомец, который никогда не заменит мне Ёнгука.Он так и останется Поклонником.- Так думал Юнги, но все же ему было приятно осознавать то, что у него появился такой человек, который желает его защитить и помогать во всем.Хотя конечно он не особо верил, что какой-то незнакомец и вправду искренен в своих побуждениях. Тут и дураку станет ясно, что именно ему понравилось в красивом омеге.Но его задницы тот человек уж точно не получит. Отношениями Юнги сыт по горло и сейчас он должен сосредоточиться на карьере.Только вот, все это было лишь словами, потому что на самом деле Юнги страшно скучал по Ёнгуку и страшно ревновал его к Чэ Хёнвону, с которым альфа стал часто проводить время.

А когда он только на миг закрывал глаза, то видел лицо, глаза Ёнгука и как он целуя того омегу сильно сжимает его грудь, живот, бедра и грубо, со всей силы насаживает хрупкого Хёнвона на свой член.Просыпаясь ночью от собственного крика Юнги ругнувшись, идет умываться и нехотя закрывает глаза.?Чёртов Ёнгук, будь ты проклят??— шепчет Юнги каждый вечер и ночь, словно молитву, стараясь уснуть.Поскольку время к началу третьего этапа конкурса истекало, с бешеной скоростью студия для Юнги превратилась просто в спальню и столовую, в свою комнату он возвращался только чтобы помыться.Настал вечер выступления, Юнги страшно нервничал, у него было такое чувство, будто выступает впервые в жизни, но задуматься над тем, почему он в таком состоянии и откуда у него такие мысли, времени не было абсолютно.Юнги, который репетировал этот номер от силы дня три, потому что идея пришла так внезапно, и как назло, поздно ночью и Юнги не мог разбудить режиссера, и поделиться ею.Пришлось ждать утра, и драгоценное время было потеряно, но оно стоило того. По словам постановщика, идея была стоящей и работа над ней приносила ни с чем несравнимое удовольствие.Такие слова Юнги, конечно же, польстили, но он, будучи с детства не слишком доверчив, все равно не мог разглядеть в словах постановщика подвох, поэтому на репетициях он выкладывался на сто процентов и с трудом добирался домой.Сейчас же ожидая сигнала к выходу Юнги закрыв глаза, снова увидел любимые глаза Ёнгука. Почувствовав, что он словно находится рядом с ним, Юнги вышел на сцену.Оказавшись в маленькой тесной комнате, из которой и состояли декорации, Юнги одетый в поношенные черные штаны и такого же цвета рубашку сел за стол.Взяв ручку и начав писать, Юнги запел. Потом сложив кучу писем и перевязав, омега спрятал их в выдвижной ящик и запер его ключом.Песня была о прощании. Герой Юнги писал письма своему бывшему, но так и не отправил ни одного.В каждом из них он описывал свою жизнь в одиночестве и умолял того вернуться, когда камера снимала зал, все омеги плакали в унисон с быстрым темпом рэпа Юнги.Но когда он сам рискнул посмотреть на жюри, то увидел лишь, с каким презрением на него смотрел Ёнгук.В его прежде наполненных теплом глаз, сейчас стоял невыносимый холод и как только Юнги встретился с ним взглядом, он понял, что Ёнгук стал совершенно чужим, и осознавать это было больно.Песня приближалась к концу и скоро Юнги пойдет в свою комнату один. Номер заканчивался тем, что старый Юнги просто умер, так и не отправив ни единого письма.В конце номера зал поднялся и раздался громкий взрыв аплодисментов, не хлопал только Ёнгук.Зайдя в гримерку Юнги, вздрогнул, когда минуту спустя в неё вошел альфа.–Я так понимаю в этой песне ты это я?—?Да,?— с вызовом сказал Юнги.—?Что ж, тогда я рад, что все же порвал с тобой.—?Ну, ты немного опоздал, но да, каждому из нас, давно пора идти своим путем,?— сказал Юнги, но он впервые в жизни, не верил в то, что говорил.—?Тогда я с нетерпением жду твое следующее выступление,?— улыбнулся Ёнгук, только надеюсь, ты не будешь в нем хоронить меня или моего нового омегу, хорошо?—?Постараюсь,?— усмехнулся Юнги.—?До встречи,?— попрощался Ёнгук и вышел.Как только дверь за Ёнгуком закрылась, Юнги привалившись к ней спиной, прошептал:?Не верю, что я смог это выдержать?.Только зря Юнги подумал, что его судьба вот так взяла и отпустила его. Когда спустя минут двадцать Юнги возвращался домой, он увидел то, чего он уже не переживет.Посадив Хёнвона на капот, Ёнгук так страстно целовал его, что Юнги казалось, будто он его жрет живьем.Встретившись взглядом с альфой, который перестав целовать Хёнвона, занялся его шеей:- Мне не жалко, но я не хотел бы, чтобы ты за мной подсматривал,- сказал он и куснул омегу за шею.- Привет Юнги,- едва успел сказать Хёнвон прежде чем Юнги быстро направился домой.-Отличная работа, как думаешь, он поверил?- Думаю, что да,- улыбнулся Хёнвон. Может, продолжим?Ёнгук нахмурился:- Я просил тебя не увлекаться. Спокойной ночи Чэ Хёнвон. До завтра.