Питомец (1/1)

Скользко. Мокро. Холодно. И страшно.Одна нога цепляется за другую?— он падает. Раздаётся громкий всплеск, брызги канализационной воды взлетают и опускаются на его голову и спину, затекают сквозь изорванную рубашку.Он тяжело дышит, дрожит всем телом, но не находит в себе уже никаких сил продолжать побег. За ним нарастает ужасный шум и скрежет. Понятно, что убежать уже не получится.Ему вдруг становится так всё равно.Он слышит, как ударяются друг об друга огромные челюсти. Резко что-то острое вонзается в него, разрывая плоть, после чего его оболочка ломается и рассыпается на десятки фиолетовых осколков.***Грязная каменная стена чуть заметно задрожала, после чего её пересекла красная линия и приняла форму кольца. Оно выпустило из себя сначала Малака, а затем и его дочь. Агата выскочила прямо в зеленоватую воду и захихикала.—?Такая холодная! —?сообщила она отцу, переступая с ноги на ногу.Босые ступни ощущали каждую неровность, щиколотки иногда задевал?плавающий здесь мусор, покрытый грязью и слипшийся с кусками каких-то водорослей или другой неизвестной растительности. Но всё это приносило Агате лишь удовольствие, какое мы получаем, когда ощущаем приятный мягкий песок на дне прохладной реки.—?Не задерживайся,?— попросил Малак. —?Ты ведь хотела посмотреть на питомца?—?Да, конечно! —?и девочка радостно поскакала вперёд по мутной воде.***Канализацию населяли Гадкие Утята?— создания, мягко говоря, неприятные, хотя кому-то могут показаться смешными (но точно не тем, кого они преследуют). Округлые тела держали кривые, сморщенные, непропорционально худые и длинные ноги, клюв всегда приоткрыт, а на голове, подобно праздничному колпаку, расположился дорожный конус. Они почти всё время проводили ?в состоянии покоя?, поднимаясь лишь когда жертва подходила к ним слишком близко. Так что может показаться, что избежать их нападения очень легко, но попробуй сначала определить, кто из плавающих здесь уточек?лишь неодушевлённая декорация, а кто?— настоящее чудовище. Да, ?подсказки? Бирс очень неплохо помогают, но и то не всегда.В любом случае, даже если удастся обойти всех Гадких Утят, в конце будет ждать кое-что ещё.Оно*?— тоже Утёнок, но совсем другой. Его лицо более изуродованное, как и корпус?— весь в трещинах, словно внутри него было что-то, что туда не помещалось, из-за чего деформировало свою оболочку. Вместо ног было одиннадцать рук, вылезающих из спины. Оно было слегка неповоротливым, но убивало мгновенно.И было просто огромным.***Агата ступила на холодный пол и прошла в центр большой круглой комнаты с высокими стенами, заваленной ?неживыми? Утятами. Шлёпанье мокрых ног по гладкому камню эхом разлеталось по помещению.—?А теперь, дочь,?— голос Малака стал немного таинственнее. Агата вздохнула в предвкушении,?— закрой свои глаза.Девочка зажмурилась так сильно, как могла, словно это было невероятно важно. В уши ударил громкий звук массивной поднимающейся механической двери. Агата не могла сдержать улыбки, тихо хихикала и нетерпеливо подпрыгивала на месте. Когда звук стих, спину ей окатило тяжёлым, отдающим гнилью дыханием.—?Ну что, папа, можно уже?!—?Можно.Она тут же распахнула глаза и обернулась. Огромная дверь (которую Агата до этого даже и не заметила) теперь была открыта, а за ней из густой темноты тянулись крупные худые руки. Прямо на девочку смотрели кроваво-красные глаза.—?Это… —?она стояла в лёгком оцепенении, не находя слов. — Это и есть…—??Это? мы зовём Роковой Уткой,?— Малак подошёл к дочери и опустил руку ей на плечо. —?Один из моих лучших монстров.Что ни говори, этот демон был горделив. Когда разговор доходит до его достижений, его творений и его мира, он разговаривает много, с удовольствием, даже если до этого собеседник был ему не интересен. ?Мои уровни?, ?мои жертвы?, ?мои слуги??— всё вокруг принадлежит ему и должно быть превосходным. Он был до невозможности доволен собой. Возможно, поэтому он не мог терпеть провалы?— как свои, так и своих слуг.И Агатой он гордился, но не совсем как отец дочерью. Больше как гений удачным изобретением. Ему также нравилось, когда она им восхищалась, ему приятно было быть для кого-то примером, пусть и для кого-то совсем маленького, но всё же близкого, несмотря ни на что.—?Что думаешь, Агата?Девочка несколько мгновений молчала, после чего восторженно взвизгнула.—?Ва-ау, ничего себе!!! Какая она огромная!Она сорвалась было вперёд, но Малак вовремя схватил её за руку.—?Не так быстро, дочь. Ей не нравится, когда кто-то так резко бросается.Агата послушно, но слегка разочарованно кивнула и начала медленно подходить к Утке. Свет её красных глаз выделял из темноты очертания искажённого лица, чёрные зрачки поднялись на Агату. Взгляд был отсутствующим, затянутым какой-то дымкой, но в нём можно было прочитать слабую недоверчивость.—?Она какая-то уставшая,?— заметила девочка.—?Вовсе нет, она наоборот очень довольна,?— возразил Малак, расхаживая около дочери. —?У неё на языке ещё остался вкус очередной жертвы…Утка склонила голову и медленно крякнула. С клюва скатилось несколько капель сероватой слюны.—?Разве у грешников есть вкус? —?спросила Агата, не сводя глаз с Утки.—?Не знаю, не пробовал. Но я предполагаю, что они кажутся очень вкусными некоторым моим монстрам, учитывая, с какой манией и желанием они вгрызаются в их оболочки.—?И-иу, это же противно!—?Каждому своё, Агата.Девочка стояла перед Роковой Уткой, улыбаясь и с интересом разглядывая её. Та тоже разглядывала Агату, правда, со значительно меньшим интересом. Просто для того, чтоб хорошо запомнить лицо той, кого запрещено убивать.