Part 2 (1/1)

Солнце освещало тихий швейцарский парк. Деревья отбрасывали тени на дорожки, делая это укромное красивое место подходящим как для романтических встреч, так и для одиноких прогулок. Тарья шла по тенистой аллее, глядя по сторонам. Она была одета в чёрный топ и светлые джинсы. Глаза были скрыты за непроницаемыми тёмными очками, волосы распущены. Казалось, она что-то искала. Наконец она усмотрела на боковой тропинке скамейку, за которой раскинулись два деревца. Тарья приблизилась к скамье, но чувствуя, что усидеть на месте будет выше её сил, стала ходить туда-сюда перед ней. Она постоянно оглядывалась по сторонам и всматривалась вдаль. Было ясно, что она кого-то ждёт. Наконец она замерла в раздумии. Но тут её взгляд уловил движение сбоку и она молниеносно обернулась.– You look so fine, – прозвучал нежный голос.– Анетт...Несколько минут они обнявшись сидели на скамейке и кроме их частого дыхания ничто не нарушало окружающую их тишину...– Почему так долго? – спросила Анетт всё ещё взволнованным голосом.– Я обнаружила твоё послание лишь неделю назад, – виновато улыбнулась Тарья.– Но я ведь положила её тебе в пудреницу! Я думала, ты найдёшь её сразу после моего ухода.– Это старая пудра. Она просто валялась у меня в сумке, я собиралась её выбросить. Вся моя косметика была в косметичке.– Ужасно, – прошептала Анетт, – эти два месяца...– Да... Но это было символично...– Что?– То как я нашла её. Это случилось сразу же после того как я приняла решение продолжать жить.– А я думала, что...– Что ты думала?– Что ты решила забыть случившееся как дурной сон и не ответила мне.Вместо ответа Тарья обняла Анетт и нежно чмокнула её в губы.– Ты ошибалась...Анетт прижалась к ней, и обе замолчали. Слова перестали быть нужными. Они не знали сколько прошло времени, пока телефон Тарьи не напомнил о себе. Она вздрогнула. Анетт нехотя отстранилась от неё. Взглянув на дисплей, Тарья вздохнула.– Мне пора. Мой рейс через 3 часа.– Мы слишком мало времени провели рядом...– Да...Молчание. Их взгляды встретились.– Когда и где? ¬– выдохнула Тарья.– Женева, через 5 дней. Я позвоню тебе.– Как ты умудряешься ездить не с группой?– Просто поговорила с Туомасом.– Так просто?– Да...– У вас с ним что-то есть?– Нет, – Анетт улыбнулась, – ничего.Тарья закусила губу.– Мне пора.– До встречи, – Анетт хотела обнять её, но не сделала этого. Она хорошо заметила, что упоминание о Туомасе совсем не понравилось Тарье. Ничего. Всё будет в порядке. Небольшая ревность никогда не бывает лишней. Анетт посмотрела вслед Тарье, и развернувшись неспешно пошла в другую сторону.Туомас улыбнулся утреннему солнцу, которое приветливо светило в чисто вымытые окна холла большого отеля. Концерт только вечером, а до этого времени можно и немного поразвлечься. Он вышел и не спеша пошел к своему автомобилю, обходя лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя. На душе было легко и весело, и маэстро вдруг неудержимо захотелось попрыгать по ним как в детстве. Но тут зазвонил телефон.– Да.–Туомас, это я, Марсело. Мне очень нужно спокойно с тобой встретиться!Огромным усилием воли клавишник сдержался, чтобы не сбросить вызов.– Что тебе надо?– Нужно поговорить. Нормально поговорить!Секунду Туомас молчал.– У меня нет на тебя времени.– Я тебе говорю, это важно!– Мне наплевать на твои проблемы, ты понял?!– Я понял, что ты как был так и остался кретином!– Да пошёл ты!, – выругался клавишник и отсоединился, со всей силы вдавив кнопку сброса вызова.В этот миг под ухом бешено загудел клаксон, и рядом с музыкантом чуть не сбив его пронёсся роскошный Мерседес. Чудом увернувшийся Туомас в недоумении уставился на испорченный мобильник с намертво вдавленной кнопкой отказа.– Твою мать! – выкрикнул он секунду спустя и с размаху разнёс телефон об асфальт автостоянки.Мир стал другим. По крайней мере в это утро так казалось одному человеку. Марсело безжизненно лежал на полу в комнате жены. Удар в самое сердце оказался слишком силён. И впервые реакцией на потрясение стала вовсе не аргентинская ярость, а самое подлинное скандинавское отчаяние. Тарья неверна ему. Самые страшные сомнения превратились в реальность. Туомас сумел отнять её... Буквально за одну встречу. А что если не за одну? Что если их было больше? Как давно всё это длится? Мысли становились всё мрачнее. Марсело стало казаться, что его брак с Тарьей – одна большая фикция. Что за этим стоит желание раскрутить сольный проект, бегство от Туомаса, словом что угодно, но не любовь! Каждое слово записки дышало нежностью, поэзией и интригой. Туомас... Марсело нашёл в себе силы подняться. Решение пришло неожиданно. Объяснение с Тарьей он отложит. Никуда она не денется. А вот разговор с Туомасом откладывать нельзя. Марсело вылетел в Европу первым же рейсом.Туомас задумчиво посмотрел на календарь. Концерты проходили успешно, но конец тура ещё далёк. Выдержит ли Анетт такую нагрузку? Журналюги наверняка будут спрашивать что-то подобное. Туо прикинул в уме вопросы репортёров и свои ответы на них и остался доволен. Прошли времена, когда он не знал куда деть себя под вспышками фотокамер и застенчиво мялся не зная как лучше ответить на щекотливый вопрос. Правда сегодня предстояла приватная беседа, а не пресс-конференция, но это не многое меняло.Маэстро допил кофе, накинул на плечи лёгкую куртку и сбежал вниз по лестнице роскошного отеля, у входа которого его уже ожидал автомобиль. Ехать было недалеко и через 15 минут авто припарковалось около клуба. Музыканта встретили у дверей и проводили в зал, в котором почти никого не было. Устроившись на мягком диване, Туомас недоумённо огляделся – обычно журналисты ждали звёзд, а не наоборот. Однако, его ожидание длилось недолго.– А вот и ты!Туомас не поверил своим глазам.– Какого дьявола?..Марсело усмехнулся.– Удачная встреча, да?– Мне не до тебя! У меня сейчас приватное интервью.– Тут ты прав. И оно уже началось.– Так это ты всё это подстроил?!– Иначе тебя было не поймать! Но я тебя надолго не задержу.– Я не собираюсь с тобой разговаривать, – Туомас сделал движение, чтобы встать.– Придётся! – неожиданно рявкнул продюсер, – я тебя предупреждал, чтобы ты оставил нас с Тарьей в покое!– Если у тебя паранойя, лечись, – отрезал Туомас.Марсело швырнул на стол записку.– Какой слог, а! Вложил сюда остаток своего таланта?Туомас хотел было ответить на оскорбление как подобает, но что-то в записке привлекло его внимание.Взгляд Марсело стал жёстким.– Итак?Туомас молчал. Шок сковал его мысли. Но при этом он понимал, что должен всеми силами отвести подозрения.– С чего ты взял, что это я?– Ты смеёшься?!– Нет. Это может быть записка от кого-то из её бывших.– Если б это так и было, то моя жена вела бы себя иначе чем сейчас!– Что с ней? – ляпнул Туомас.– Не твоё дело! – Марсело едва не сжал кулаки.Туомас откинулся на спинку дивана и как можно твёрже и спокойнее заявил:– Я не писал этой записки.– Я думаю иначе.– Там нет подписи.– Ещё бы!– Это не мой почерк.– Да хватит выкручиваться! Твои аргументы просто смешны!Туо сделал глубокий вздох.– Послушай. Как ты себе это представляешь? Что мы с Тарьей где-то столкнулись и я не в силах заговорить с ней подсунул заранее приготовленную записку? Или отправил её к вам домой через океан птичьей почтой?– Чёрт тебя знает! Ты и с басистом своим не смог поговорить в своё время!Клавишник подавил гнев, готовый вырваться наружу.– Это нелогично, Марсело. Вся эта история – чей-то розыгрыш или глупая выходка.– Я не вижу здесь нелогичности, Туомас. Я видел что было с моей женой, а теперь вижу жалкие попытки уверения, что ты здесь ни при чём. А между тем ты вполне мог подбросить ей эту записку!– А Тарья прочитала её, растаяла и не уничтожила записку, а положила к себе в сумочку, тумбочку, в декольте или где ты её там нашёл?!– Ты ещё и издеваешься, – зарычал Марсело и вскочив, едва не опрокинул столик. Туомас тоже поднялся с дивана, почувствовав, что разговор подходит к концу.– Я тебе так скажу, – продолжал продюсер, надевая тёмные очки, – если тебе не хватает твоей шлюхи, то это твои проблемы. Оставь нас в покое!Ярость захлестнула Туомаса. Он шагнул навстречу Марсело.– Не смей так говорить об Анетт!– Всем известно как ты её выбирал!– Возьми свои слова назад, мразь! – вырвалось у Туо.Марсело замер и в следующую секунду ударил Туомаса в висок. Однако, удар пришёлся вскользь – клавишник отпрянул назад, и увернувшись от второй атаки, нанёс ответный удар по скуле. Силы у музыканта хватило, и продюсер упал на столик. В ту же секунду Туомаса схватили за руки подоспевшие секьюрити.– Так, так спокойно! Морды бить на улице!– Ок, – тяжело выдохнул клавишник, понимая, что лучше всего сейчас будет покинуть клуб как можно скорее.– У вас кровь, – заметил подоспевший менеджер, – вызвать скорую, сэр?Секьюрити тотчас отпустили его.– Нет, – рявкнул Туомас, – спасибо, обойдусь!Он вытащил носовой платок и вытер кровь с виска левой щеки. Висок отозвался болью. Клавишник поморщился и, не слушая сбивчивых извинений, вышел на улицу и сел в автомобиль.– Поехали, – произнёс он, но вдруг заметил, что к машине со всех ног бежит менеджер клуба, размахивая рукой.– Погоди, – Туомас опустил стекло, – что?– Ваш телефон, сэр! Видимо выпал во время э-э...Ни говоря ни слова, Туомас взял телефон и махнул водителю. Автомобиль резко стартанул с места.– Куда едем?Туо назвал адрес и стал набирать номер на телефоне. Через секунду его взгляд остановился на чёрном разбитом дисплее смартфона. Спустя ещё секунду, последний вылетел из окна и разбился вдребезги, налету встретившись с телеграфным столбом.«Я не могу уйти безмолвно, более того – я ухожу не по своей воле, ты сама всё понимаешь! Я лишь могу оставить тебе эти строки в знак моей сердечной привязанности и трепетной надежды на встречу в будущем. Если тебе было также хорошо со мной как мне с тобой, то ты найдёшь меня также как мне повезло найти тебя. Целую и жду!»