Глава 5. Подстилка (1/1)

Суббота наступила незаметно. За это время Гарри ни разу не ездил к Луи, отчего у того уже в штанах чесалось. Он находил тысячи причин, а Луи догадывался, что Гарри просто избегает повторной близости. Гарри боялся того, что может ждать его после всех этих перемен в их отношениях и после бесконечных унижений со стороны Луи. Вписка у Зейна – идеальная возможность расставить точки над ?i? как для Томлинсона, так и для Стайлса. Луи надеялся показать себя другим в сексе (?милый? всё же порядком задело), а Гарри надеялся найти ответы на свои вопросы, которые Луи так упорно игнорирует.За последние дни Гарри стал свыкаться с не проходящими синяками на шее, прилепленными взглядами и разговорами за спиной. Причём ученики обсуждали его так открыто, что было слышно чуть ли не каждое слово. Гарри решил, что они нарочно говорят громко. Чтобы досадить. ?Подстилка Луи Томлинсона? заменила имя и стала неотъемлемым атрибутом новой жизни мальчика. ?Уж лучше бы шлюшка… Чёртов Томлинсон!? – думал он. Гарри не понимал, почему люди оценивают человека не по его душевным качествам, не по поступкам или словам и, Бог с ним, даже не по внешнему виду… А по тому, с кем он спит. Это же несправедливо.Луи снова оделся как гот недоделанный и стоял около байка с мрачным выражением лица (или это подводка делала его таким), будто только что расчленил кошку на кладбище. На этот раз он ждал не у школы, а рядом с общежитием. Когда Гарри наконец вышел, суровое лицо Луи разбавила приветливая полуулыбка.– Детка, я заебался ждать тебя постоянно по полчаса… Чем ты занимаешься? Марафет наводишь что ли?– Я кроссовки мыл… Прости.Луи посмотрел на ноги Гарри. То, что осталось видимо от кроссовок, уже не походило ни на какой вид обуви. Для зимы сегодня было довольно тепло, снег растаял, и мальчик решил, что может позволить себе надеть растасканные рваные кеды, потому что помимо них у него были только утеплённые ботинки.– По ним помойка плачет, приятель, – усмехнулся Луи, ободряюще похлопав его по плечу. – По моему ты зря старался… После вечеринки выброси это дерьмо, я подарю тебе новые, окей?– Окей.Дача Зейна представляла из себя двухэтажный коттедж с крытым бассейном. Услышав слово ?дача?, Гарри и представить не мог, что это окажется что-то столь роскошное. Всё же Кингс Рочестер – школа для детей из зажиточных семей.Уже смеркалось, поэтому на улице горели цветные фонари, из дома доносилась оглушительная музыка, а народу было настолько много, что внутри они не помещались и толпились снаружи. Луи держал Гарри за руку, когда они пробирались внутрь. Прямо как тогда, на концерте The Script. Они прошли мимо бассейна, где тоже было не протолкнуться: девушки в купальниках и без (полностью обнажённые) ныряли с бортиков с пронзительным визгом, парни ловили их, жадно набрасываясь на голые тела. На каждом шагу люди либо пили, либо лобызались, либо пьяные и обкуренные валялись на полу. Гарри уже жалел, что приехал.Наконец они добрались до зала. Здесь было по свободнее: человек десять и все – знакомые лица. Гарри не знал имён, но помнил, что где-то уже встречал. Под потолком висел диско-шар. Цветные лучики от него расходились по всей комнате. Перри зажигала в центре танцпола (встроенные в полу светодиодные плиты). Около неё вертелись мужчины. Королевская чета (Зейн, Лиам, их друзья) сидела в конце комнаты на больших красных диванах, которые были расставлены вокруг стеклянного стола так, чтобы во время разговора люди могли видеть друг друга. Музыка в этой комнате играла тише, чем в остальных, вероятно, чтобы беседующие ещё и слышали друг друга.Когда Луи с Гарри подошли к диванам, Зейн как раз открывал вторую бутылку шампанского. Первую они выпили без них из-за длительных сборов Гарри. По традиции Луи пожал руки только Лиаму и Зейну, а с остальными просто поздоровался. Диваны оказались полностью заняты, пришедшим гостям не было места, поэтому Малик сказал своим друзьям, которые далеко не так важны как Томлинсон с ?подстилкой?:– Ребят, съебитесь, а… Уступите место этим двоим.Несколько человек ушли. Гарри и Луи сели вместе рядом с Лиамом и Зейном. Пейн был ещё ничего, а вот Малик – уже прилично пьян.– Будете? – Зейн предложил шампанское.– Детка, ты будешь?– Нет, спасибо.– Только я буду, бро, – сказал Луи.Тогда тот поставил рядом три бокала (на других людей, сидящих здесь же, ему было плевать) и начал наливать, разбрызгивая половину мимо. Сладкие пенящиеся лужицы поплыли по столу, стекая с краёв на пол.– Зейн, может тебе уже хватит? – спросил Лиам обеспокоенно, глядя на его трясущиеся руки.– Иди нахуй, Лиам. Вот держи, – Зейн передал другу бокал. Луи взял свой сам, потому что не хотел оказаться облитым.Сначала парни разговаривали о школе, о своих общих друзьях и шкурах, с которыми они спят. Гарри не участвовал в беседе, поэтому ему было ужасно скучно. Он облокотился на плечо Луи, наблюдая сонным взглядом за танцующей Перри, которая, казалось, обладала нескончаемой энергией. Рядом со своим покровителем мальчик чувствовал себя уютно, по крайней мере пока тот не целовался с Биби и не обсуждал его самого. Ему нравилось слушать умиротворённую беседу, пусть с матами и оскорблениями, главное же что речь идёт не о нём…– Обдолбалась вся, понимаешь, и полезла на него… Прямо при мне. Убить хотелось этого ублюдка. Но у нас же свободные отношения… Я не имею права лезть в её личную жизнь, не касающуюся меня.– Все бабы – стервы, бро… – согласился Лиам, чокнувшись с Зейном.– Кстати, парни, насчёт ?обдолбаться?… Вы до сих пор должны мне кое-что, – вспомнил Луи.– А, точно, извини, Лу, совершенно вылетело из головы… – покачал головой Пейн. – В понедельник в школе отдам, лады?– А малец то знает? – к слову спросил Малик, обращаясь куда-то в никуда. – Эй, малец! Ты знаешь?Гарри посмотрел в его замутнённые глаза исподлобья.– Что? Не знаешь? – изумлялся Зейн. – Томлинсон ведь поспорил на тебя… Заключил пари, что трахнется с тобой за наркоту.Гарри с минуту осознавал смысл сказанных слов, а потом спросил жалобно:– Это правда, Луи?Луи взбесил только этот его тон, не говоря уже о подаче вопроса.– Правда, – холодно ответил он.Мальчик вдруг нахмурился. Выражение лица кардинально поменялось: жалость к себе переросла в ненависть. И Гарри сказал то, чего не должен был говорить:– Ты конченый человек.У Луи аж глаза округлились (как и у всех присутствующих). Гарри снова совершил ту же самую ошибку: поддался кратковременному наплыву эмоций. На самом деле он не думал о Луи так, просто ему было больно, и он хотел причинить такую же боль Томлинсону. Только разница в том, что Луи признался в поступке, который уже совершён и необратим, даже если он стал относиться к мальчику иначе (не как к предмету спора), а Гарри оскорбил человека.Стайлс встал, собираясь уйти победителем и проплакать в общаге всю ночь, но Луи схватил его за запястье так сильно, что позже на этом месте появился синяк, и дёрнул обратно. Гарри упал на диван, а Луи прижал его плечи к спинке. Смелость как ветром сдуло.– Слушай, ты, маленький кусок дерьма, не смей позорить меня перед моими друзьями! – угрожал он тихо (чтобы никто больше не услышал), но убедительно. Его демонические глаза смотрели прямо в напуганные глаза мальчика. Сцена была сравнима с нападением свирепого тигра на трусливую лань. – Сиди здесь и впредь веди себя смирно, иначе потом тебе так достанется, что мало не покажется! И ты сможешь уйти отсюда только тогда, когда я этого захочу. Всё понятно?– Понятно, понятно, – прошептал Гарри, зажмурившись и отвернувшись, будучи не в силах больше выносить этого дикого взгляда. Луи отпустил его, а он так и остался в скукоженном положении, боясь пошевелиться.Напряжение повисло в воздухе. Все молчали.Ситуацию снова спасла Перри, но на этот раз не ведая, что спасает. Она весёлая натанцевавшаяся вдоволь бухнулась Зейну на колени со звонким смехом. Малик пролил остатки шампанского на диван, Лиам с отразившимся на лице отвращением отодвинулся, навалившись на Луи, а Луи случайно толкнул Гарри локтем в глаз, отчего тот сразу отмер.– Пьёте, мальчики? Я тоже хочу.Перри схватила бутылку со стола и допила содержимое через горло. Все сидящие на диванах следили за ней. Потом она повернулась к Зейну и поцеловала его в лоб, оставив красный отпечаток помады.– Извини, котик, – пробормотала девушка, тщательно стирая след ладонью. Зейн крепко обнял её.– Пойдём уединимся, киса? – предложил он, на что Перри любезно согласилась.– Зейн, стой! – окликнул Луи. – А где мы с Гарри можем уединиться?– Ключ от подсобного помещения у Лиама, – коротко бросил Малик и удалился со своей пассией.Гарри насторожился: ?После того, что я сказал, он хочет уединиться??. Это могло означать только что-то недоброе или как минимум неблагоприятное для него.– Держи. Кладовка находится под лестницей, – Лиам достал ключ из кармана джинс и протянул Луи на открытой ладони. – Зейн дал мне его на случай, если я найду себе здесь кого-нибудь… Но видимо сегодня не мой день.– Не обессудь, друг, – извинился Луи, благодарно улыбнувшись. Он взял ключ и потащил Гарри за собой к выходу.***Парни с трудом пробрались сквозь танцующих подростков к лестнице. Луи открыл дверь и затолкал Гарри в крохотное помещение. Было настолько же тесно как в душевых кабинках трёхзвёздочных отелей. Он нажал на переключатель – включилась лампочка, и свет от неё был неприятно жёлтый. Стены кладовки закрывали стеллажи, на каждой полке которых стояли коробки со старым никому не нужным барахлом, давно покрывшимся пылью. В одной из коробок даже валялся сломанный видик (провода торчали наружу) и кассеты без каких-либо опознавательных знаков. Похоже, сюда заглядывали только чтобы заняться сексом.Луи тоже вошёл внутрь, закрыл за собой дверь и прижал Гарри к узкому участку стены между дверью и полками. Всё ещё отчётливо помня те демонические глаза, мальчик ожидал, что его сейчас будут бить или что-то вроде того.– Луи, я… извини… за то, что я сказал… мне просто стало обидно, – с перерывами говорил он. Воздух был спёртый, старый, пропитавшийся всей этой пылью, и теперь за закрытой дверью дышать стало тяжело. Луи тоже было нехорошо: пот выступил на лбу и над губой, ноздри расширились, рот чуть приоткрылся.– Забей! Я всего лишь хочу трахнуться.Он достал свой член из штанов и положил руку Гарри на него. Странно было прикасаться к чужому члену, будто преступление какое-то… Мальчик трогал его осторожно с опаской, отведя взгляд, отчего орган постепенно набухал, увеличиваясь в размерах. Луи только дышал, уставившись на раскрасневшееся лицо Гарри, и по истечению минуты резко развернул его к стене.– А презерватив? – суетливо спросил Стайлс.– Дома забыл. Не бойся, я не заразный.Томлинсон расстегнул его джинсы и спустил до колен. Он облизал свои пальцы, неохотно проведя ими между ягодиц и немного вокруг сфинктера. Когда он попытался вставить член, Гарри упёрся рукой в его бедро, не позволяя сделать это.– Не надо так! Пожалуйста! Это туго… и больно, – взмолился мальчик.– Это уже не твой первый раз, Гарри, так что не надейся, что я буду обходительным.Луи прижал обе его руки к стене, чтобы исключить какие-либо преграды. С неимоверным трудом он наконец вошёл на полную длину. Гарри протяжно простонал. И в этом стоне звучала только мука.Секс с Луи сегодня не принёс Гарри никакого удовольствия, никаких положительных эмоций. Ему казалась будто внутри по стенкам трут наждаком, дрожь по коже пробегала от каждого толчка. Слёзы текли из глаз потоком, и Гарри не мог остановить их. Но он плакал не от физической боли, хоть ему и было больно, а от боли в душе.Всё кончилось через пятнадцать минут. Луи хватило этого времени, чтобы насладиться и кончить. Но для Гарри эти минуты стали фундаментальными. Именно за эти пятнадцать минут он понял, что до сих пор находится рядом с таким человеком и терпит унижения от него и его друзей не потому, что боится что-то изменить, а потому, что испытывает к Луи нечто большее, чем просто сексуальное влечение. За последние два месяца Гарри привязался к нему, и после часов, даже дней, проведённых вместе, мальчик не может отказаться от него и вернуться к прежней унылой одинокой жизни. Только с Луи он забывает о смерти родителей, о том, что больше никто никогда не будет любить его также сильно как они.Луи оделся. Гарри тоже натянул штаны и повернулся к нему.– Что ты теперь скажешь о сексе со мной? – спросил Томлинсон надменно, видя слёзы и страдание на лице мальчика.– Грубый и безжалостный. – Уничтожено ответил Стайлс. – Но тебе нечем гордиться.– Почему же? – съехидничал Луи.– Потому что, чтобы поступать жестоко, не нужно прилагать усилий.Шампанское и послеоргазменная нега сделали своё дело: наутро Луи не вспомнил об этих словах, хоть и помнил сам факт того, что жестко отымел свою ?подстилку?. У Гарри же произошедшее прошлой ночью заполонило все мысли. Головная боль и свежие засосы усугубляли положение. Первые дни он даже видеть Томлинсона не хотел. Поэтому слёг якобы с гриппом, на самом деле просто прогуливая школу.***Когда Луи накинул любимую кожаную куртку и вышел на улицу, Лиам и Зейн уже были на месте. Рядом с Зейном сидела Перри, положив голову на его плечо, и её присутствие совершенно некстати сегодня, потому что Луи собирался поговорить о мужских делах. Но в итоге он решил, что не позволит ей в очередной раз испортить планы.– А где Гарри? – в первую очередь спросила Перри, и здесь при Зейне Луи не мог послать её на три буквы.– Заболел.– С ним же всё было хорошо, когда я видела его в субботу…– Вот и мне тоже интересно. – Луи устроился рядом с Лиамом, вытащил сигарету и затянулся. – Наверняка симулирует… гадёныш. В субботу у нас был хороший трах, и он, кажется, даже плакал… – сказал он, нахмурив брови в задумчивости.– Какой же ты мерзкий человек! – вспылила Перри.– Гарри сказал почти то же самое, – заметил Лиам.– Что? – Луи и Перри спросили одновременно, уставившись на него.– Луи, ты что не помнишь? Зейн рассказал ему, что ты поспорил на его жопу…– Прости, бро, я был пьян, – тут же посочувствовал Зейн.– …и тогда он назвал тебя ?конченым человеком?.– Парни, вы серьёзно поспорили на этого несчастного мальчика? – изумилась Перри, глядя на Зейна. На самом деле вопрос был задан только ему, потому что только в его порядочность она верила. Но Зейн смотрел куда-то вниз.– Да, – ответил за него Лиам. – Кстати, я принёс обещанный приз, Луи, – и протянул другу аккуратную самодельную сигарету с травкой.– Я тоже, – Зейн, не поднимая головы, тоже протянул, а Перри отвесила ему подзатыльник.– Фу какие вы! Не хочу больше с вами общаться! – она встала, задрав подбородок, и гордо пошла к дверям школы, придерживая легкую белую шубку на своих плечах.Луи забрал призы и спрятал во внутреннем кармане куртки.– Наконец-то ушла, – он выдохнул с облегчением. – Зачем ты вообще её притащил?– Она сама навязалась, – буркнул Малик. – Так что там у вас с Гарри произошло?– Думаешь, я знаю? Помню, как трахал его без презерватива в твоей кладовке, а он ныл. Одноклассники сказали, что он не явился в школу, потому что у него грипп.– Ты не веришь в это? – уточнил Лиам.– Нет, конечно… Заболел бы он гриппом за один день при том, что на улице тепло и он по выходным из своей норы только за продуктами вылезает.– Что планируешь делать? – поинтересовался Зейн.– Хотел вот у вас спросить.– С каких это пор ты с нами советуешься? – Лиам посмотрел на Луи, сощурившись, показывая, что что-то заподозрил.– С тех самых, – спокойно и уверенно отвечал Луи, – как пять лет неизменное прозвище ?шлюшка? превратилось в ?подстилку?. Что мне делать, чтобы Гарри остался моей ?подстилкой??Луи действительно подумывал о том, что Гарри может бросить его, а этого ему бы не хотелось, но также не хотелось подрывать свой статус мудака, который он слишком долго создавал, чтобы вот так взять и разрушить.– То же, что и всегда. Просто будь собой, – порекомендовал Зейн.– Да, Луи… Все девушки школы текут только от одного упоминания о тебе. С чего бы ему тебя не любить? – поддержал Лиам.– Это то понятно… Но я не хочу ждать, пока он там проревётся и соизволит вернуться в школу. Много чести.– Съезди к нему без предупреждения. Посмотри, в каком он состоянии. Как надо было так парня выебать, что он теперь в угол забился и не показывается… – причитал Зейн.– Хрен знает… Я тоже был пьян.Луи почесал затылок и решил, что друг дело говорит: надо навестить Гарри.***Луи постучал в дверь и сразу приоткрыл её. Гарри лежал на заправленной кровати лицом к стене, закрыв голову подушкой. На нём были бессовестно короткие шорты, больше похожие на трусы, из-под которых в такой позе чуть виднелись мясистые ягодицы. Луи прикусил губу, желая ущипнуть их, но ворчливый голос Гарри разрушил его фантазии:– Что надо? Я сплю.– Пришел узнать, почему ты сегодня в школу не явился.– Луи? – мальчик встрепенулся: отбросил подушку и сел на край кровати, расположив ладони между ног. Так он обычно делал, когда волновался. – Мне просто нехорошо. Не стоило приезжать.– Я купил тебе кроссовки, как и обещал, – Луи прошёл в комнату и поставил красную коробку с надписью ?Nike? на прикроватную тумбочку. – Должны быть как раз.– Спасибо, конечно, но тоже не стоило, – Гарри потупил взгляд в пол.– Твои одноклассники сказали, что у тебя грипп, и я так подозреваю, что ты врёшь и им, и мне, – Луи сел рядом с ним. – Ты выглядишь очень даже здоровым.– И что с того, что я вру?– Ты МЕНЯ избегаешь? – Луи акцентировал внимание на местоимении, сделав короткую паузу.– Мне было очень больно. Я хочу взять перерыв, – тихо сказал Гарри, шмыгнув носом. Кажется, он снова собирался заплакать.– Я много выпил и… возможно перегнул палку. Извини.Луи попытался обнять… но тот видимо только этого и ждал. Гарри опередил его, крепко прижавшись к нему, и заплакал. Луи положил руки на его вздымающуюся спину.– Неужели было настолько больно, детка? – удивился он.– Нет… дело не в этом… Я просто… – задыхаясь, говорил мальчик. – Я понял кое-что.Гарри подумал, что если признается сейчас, всё изменится в лучшую сторону, всё станет по-другому. Он думал, что Луи всё это время презирал его из-за одного проступка, из-за одного неверно сказанного слова.– Что?– Я был дураком, Луи… Ты с самого начала был прав. Секс – это не то, что мне нужно. Я хочу любви.– Был дураком, дураком и остался, – резко обрушил на него Луи, оттолкнув от себя. Он не ожидал, что Гарри скажет нечто подобное, и будто пламя вспыхнул гневом от крохотной искорки. Зачатки уважения к мальчику, зародившиеся с самого начала и постепенно укореняющиеся, тут же сгорели. Дотла.Гарри перестал плакать, взглянув на Луи напугано. Он был удивлён не меньше.– Ты вообще соображаешь, что несёшь? – закричал Луи, постучав ему по лбу кулаком, отчего Гарри несколько раз судорожно моргнул. – Ты что до сих пор не понял? Я не влюбляюсь, а ебу! И в этом моя сущность.Томлинсон встал и, протерев лицо руками, сказал уже спокойнее:– Не знаю, что ты там нафантазировал в своей детской наивной голове… Но если ты ищешь любви, проваливай к чёрту из моей жизни.Луи тяжело выдохнул. От нервов он весь покраснел, Стайлс впервые видел его таким… выпотрошенным?Луи ходил по комнате туда-сюда, видимо ожидая окончательного ответа. После долгого молчания Гарри наконец тихо произнёс:– Я согласен.– С чем? – язвительно усмехнулся Луи.– Я согласен принять тебя таким, какой ты есть, и заниматься с тобой сексом без любви. Я буду ?подстилкой Луи Томлинсона?, пока тебе самому не надоест.Гарри снова говорил это с опущенной головой, стыдясь собственный слов.– Докажи, – Луи вдруг стал серьёзным.Гарри начал неловко раздеваться. Его руки дрожали, а взгляд всё ещё был направлен в одну точку. Он снял футболку и шортики и залез под одеяло.– Что стоишь? Давай, – твёрдо сказал мальчик. Луи с минуту стоял ошарашенный, потом быстро освободился от собственной одежды и забрался к нему под одеяло, расположившись сверху.Гарри больше ничего не говорил. Луи поцеловал его, как ни в чем не бывало, и слёзы опять потекли. На этот раз, он хоть и не был аккуратен, но и не был настолько жесток, всё прошло лучше, чем в субботу. Гарри поводил по его члену, Луи тоже возбудил его ласками. Когда он вошёл, мальчик уже не чувствовал такой боли… Слёзы всё равно текли.После секса Гарри отвернулся к стене, а Луи обнял его. Они полежали какое-то время в тишине. Позже Томлинсон стал собираться.– Чтобы завтра был в школе. Не ищи меня на большой перемене, встретимся на обеде.– Хорошо.Стайлс так и не повернулся. Луи ушёл, хлопнув дверью.Всё осталось по-прежнему. Новые синяки по-прежнему появлялись. Гарри по-прежнему унижали и оскорбляли. Луи по-прежнему давал деньги на обед и иногда покупал необходимые вещи. На большой перемене забияки по-прежнему курили, обсуждая личную жизнь друг друга. Луи и Гарри по-прежнему занимались сексом, вот только теперь мальчик плакал постоянно, потому что всего этого ему было мало.