Глава 4. (2/2)

Она - его больная фантазия и воображение. Кроткая, неуверенная в себе, тонкая, женственная... Девчонка на фотках являлась воплощением целомудрия, невинности и тайны. Женской тайны.

Но он видел ее другой. Со взглядом волчицы, готовым биться на смерть за ребенка, с автоматом в руках, которым она без проблем постреляла бы им яйца. А еще он видел ее тогда на плоту. Стоящую в стороне от всех, брошенную. После воссоединения с отцом, бандитская дочка совершенно забыла о сестре. Да и сам Алик, кажется, так и не понял, что все три дня рядом с Динарой был личный ангел-хранитель.

Он снова вгляделся в фотографии. Вот здесь ей еще 13, первое сентября, восьмой класс. Зима, физкультура, девочка бежит на лыжах. Это апрель, ей тогда исполнилось 14. Ее дружок вручает какой-то красиво упакованный сверток. Подарок.

Он уже и сам не помнит, когда чувство мести переросло в навязчивую идею. Когда вместо желания убивать, появилась жажда познания. Ему казалось, что он помешался.

Да и не только он. С чего вдруг Алик решил все-таки уехать, когда ему и его семье перестало что-либо угрожать? И если с тем ментом все стало ясно, то что заставило ЕГО помочь девчонкам в тот день? Неизвестно. И понятно без слов. Или он уже окончательно помешался на ней.

Зазвенел телефон.

- На связи.

- Алло, Илья Владимирович? Слышите меня?

- Есть такое.

- Я в Москве уже.

- Поздравляю. Есть какие-то новости?

- Да. Он пока тоже в Москве.

- Отлично, оперативно. Как ты узнал?

- Увидел на вокзале в зале ожидания.

- …

- Я посмотрю, на какой поезд он сядет и сообщу вам.

- Молодец, соображаешь. Я жду.