18. Без остатка (1/1)

Злодеи злодействуют, и злодействуют злодеи злодейски...(Книга пророка Исаии. XXIV, 16)***Аксель ждал за столиком возвращения Максанса.Тот вышел на улицу, чтобы поговорить с отцом. И Акселя уже начинало слегка потряхивать. Он не знал, что этот человек мог сейчас наговорить Максансу. Учитывая, как в прошлый раз тот отреагировал, сейчас могло быть что угодно.Аксель теребил в руках телефон. И то и дело поглядывал на время. Максанса не было уже больше пяти минут.С трудом подавив порыв пойти следом, Аксель выпил глоток вина. Он постарался расслабиться. Но дурное предчувствие его не покидало.Наконец он увидел, как Максанс идет к нему через зал.И внутри все оборвалось.Это был тот прежний Максанс Фовель. Которого Аксель знал на протяжении всего года. Закрытый наглухо. На все замки. С непроницаемым выражением лица.Аксель сглотнул и поднялся навстречу. Он слишком нервничал, чтобы просто оставаться сидеть.- Мы едем домой, - холодный, властный голос резанул острее ножа.Неужели Максансу хватило малейшего триггера, чтобы перечеркнуть все, чего они достигли?Но Аксель все равно видел, что Максансу плохо. Этот разговор, о чем бы он ни был, выбил его из колеи. И кем бы был Аксель, если бы сейчас стал пытаться выяснять отношения. И ковырять рану.Он послушно подхватил свои вещи, пока Максанс доставал из бумажника купюры.И они спешно покинули ресторан.Всю поездку Максанс молчал. Он даже не включил радио. Полностью погрузившись в свои мысли. Аксель видел, как его пальцы, до побелевших костяшек, сжимали руль.Так хотелось коснуться, выразить свою поддержку. Но вернувшийся прежний Максанс отчего-то лишал его воли. Будто не позволял самому проявлять эмоции.Дерьмо.Аксель сделал глубокий вдох и отвернулся. Он не мог понять, что чувствовал. Ему казалось, что все наладилось.Но, видимо, было наивным полагать, что сила его любви могла так быстро избавить Максанса от всех его страхов.Едва они вошли в квартиру, Фовель тут же направился к бару. Скомандовав на ходу:- В спальню.Аксель застыл. Он гулко сглотнул. Чувство обиды, предательства затопило его. Все вернулось на круги своя?Словно в трансе, он принялся развязывать галстук. Ноги плохо слушались. Но он довольно быстро оказался в спальне.Которая еще утром была их спальней.А сейчас снова остро ощущалась как спальня Максанса.Дрожащими пальцами он расстегнул рубашку. Снял ее, брюки. Все, вплоть до носков.Да так и остался стоять посреди комнаты. Понуро опустив голову. Он закрыл глаза, дожидаясь своей участи.Страха не было. Даже в худшие времена он всегда доверял Максансу. А сейчас, что ж, сейчас, видимо, ему это было нужно. Аксель подумает об этом позже.Максанс вошел в спальню уже без пиджака. Его галстука тоже не было на месте. Он на мгновение замешкался. Будто раздумывая.Потом подошел к комоду. Аксель невольно, словно на рефлексах, почувствовал привычную волну возбуждения.Он ненавидел себя, свое тело за то, что несмотря на ситуацию, оно все равно хотело.Максанс подошел к кровати и сел на нее, широко расставив ноги. Аксель увидел в его руках плетку. Дыхание перехватило.Фовель посмотрел на него исподлобья. И это был своего рода молчаливый вопрос. Он давал Акселю право выбора.Это было чем-то новым.И это помогло Акселю принять решение.Что ж, если Максансу это было нужно, он ему это даст.Он решительно шагнул навстречу. И увидел, как в глазах Максанса мелькнуло облегчение. Словно он боялся, что Аксель уйдет. Оставит его один на один с очередным кошмаром.- Ложись, - велел Максанс. Его голос, боги. За последние дни Аксель успел отвыкнуть от такого голоса Максанса.Властного. Сексуального.И он был бы последним лжецом на Земле, если бы сказал, что ему этот голос не нравился.Он устроился на коленях Фовеля. Бесстыдно выставив задницу вверх. Его член оказался прижат к бедру Максанса. Скрытому дорогой брючной тканью.Тяжелая ладонь легла на его ягодицы. Погладила их. Между ними.Аксель задрожал. Предательское возбуждение тут же сковало его до кончиков пальцев на ногах. Он задышал чуть чаще. И даже выгнулся навстречу.Максанс развел его ноги. Погладил промежность. Яички. Надавил большим пальцем на дырку. Заставив чуть слышно застонать.Потом он нагнулся. И Аксель почувствовал легкий поцелуй у себя на лопатке.А в следующий миг его задницу полоснул удар плетки.Кожу обожгло огнем. Аксель задохнулся на вдохе. Застыл.- Дыши, - приказал Максанс.И нанес еще один удар.Он вымещал свои эмоции так, как умел. Это давало ему разрядку. И Аксель, все еще обиженный, разочарованный, хотел лишь одного. Помочь Максансу это получить.Разве не в этом смысл любви? В самопожертвовании.Отдать все, что у тебя есть другому человеку.Дать ему всего себя. Без остатка.Несмотря на собственную злость, Максанс наносил удары размеренно и правильно. Он не сорвался.И Аксель презирал себя за то, что на долю секунды у него мелькнула мысль о чем-то подобном. Нет, его Максанс был не таким.Плетка то обжигала его бедра. То ласкала бока. Затем прихватывала лопатки, плечи, руки.Возвращалась к ягодицам.И каждый удар был болезненно-прекрасным.Аксель думал, что с признанием собственных чувств уйдет и эта потребность. В боли.Но боль была слишком чудесной, чтобы так легко от нее отказаться.И сейчас он искренне отдавался ей. И Максансу.Он нетерпеливо ерзал пахом по бедру Фовеля. Пытаясь получить больше трения для своего члена. Пачкая смазкой дорогие брюки. Разводя ноги шире. Выставляясь сильнее.Он слышал, как потяжелело и участилось дыхание Максанса.И он чувствовал его возбуждение своим животом.- Быстрее, - сорвалось с губ Акселя в какой-то момент. И вот тут Максанс отпустил себя.Он хлестал Акселя все жестче, яростнее. Резче, быстрее. Удары сыпались с такой скоростью, что Аксель не успевал стонать.Он кричал на одной высокой ноте. Сходя с ума, теряя рассудок.Его пальцы цеплялись за края покрывала. А сам он вздрагивал и выгибался от каждой новой встречи с плетью.В какой-то момент он просто потерял связь с реальностью. Все его ощущения смешались. Наслаждение, его пик, стали такими острыми, что мозг просто не выдержал.Аксель громко вскрикнул, кончая прямо на чертовски дорогие брюки Максанса. И улетел в темноту.***Он пришел в себя уже на полу. Максанс сидел рядом. В расстегнутой на груди рубашке. И с некрасивыми мокрыми пятнами на брюках.Аксель обессиленно опирался спиной на кровать. И плечо Максанса.Не зная, что сказать, он нашел руку Фовеля на полу. И накрыл ее своей.Максанс вздрогнул.Он повернул голову и посмотрел на Акселя. Безмерная вина читалась в его лице. Акселю стало больно уже от того, что он просто увидел.- Прости меня, - выдохнул Максанс, прикрывая глаза. – Прости, я не имел права так с тобой поступать.- Максанс, - позвал Аксель. Заставляя того посмотреть на себя. Слова давались трудно. С одной стороны, он все еще был обижен. С другой, все, чего ему хотелось, чтобы его любимому человеку стало лучше. – Запомни. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом, чтобы помочь. Даже если тебе будет нужна такая помощь.Максанс отвел взгляд. Его губы подрагивали. И несмотря на то, что сейчас Фовелю было некомфортно, Аксель радовался, что вернулся он настоящий.Он уже просто физически не мог иметь дела с той восковой маской. Которую Максанс натянул на себя после разговора с отцом.- Что, - Аксель запнулся, подбирая слова, - что он тебе сказал?Было страшно спрашивать это. Но необходимо.Если они не будут говорить о таком, не будут обсуждать, то все действительно вернется туда, откуда началось.А этого Аксель хотел меньше всего на свете.Максанс молчал. По-видимому, собираясь с духом. Он все еще смотрел в сторону. Аксель чувствовал, как подрагивали под его ладонью пальцы Фовеля.- Он видел все эти сплетни, - наконец произнес Максанс, выдыхая. Его голос звучал довольно сухо, бесцветно. Но Аксель был благодарен и за эту толику откровенности. – Сказал, что не удивлен, что в итоге я все же оказался пидором. Он практически проклял меня, - губы Максанса скривились в горькой усмешке. – И добавил, что жалеет, что тогда, в кабинете, не прибил меня до конца.- О, Боже, - выдохнул Аксель шокировано. Его сердце бешено забилось от приступа паники, всплеска адреналина и ужаса одновременно.Он тут же забрался Максансу на колени. Обнимая его словно мартышка. Всем телом сразу. Прижался к его груди мокрым от слез лицом.Он сам не понял, когда они появились.Максанс болезненно вздохнул. А потом запрокинул голову на кровать. Аксель понял, что так он пытался сдержать собственные слезы.Но отнюдь не судил Максанса за них.Короткими поцелуями он прошелся по его груди. Шее. Добрался до подбородка. А потом встал на колени и обхватил лицо Максанса обеими ладонями.Фовель старательно отводил взгляд. Но Аксель был настойчив. Он целовал его лицо. Всюду, куда мог дотянуться.И произнес, глядя прямо в глаза:- Я всегда буду рядом.Максанс устало выдохнул и закрыл глаза.***Аксель не мог уснуть.Они давно приняли душ и лежали в кровати. Максанс, похоже, задремал.Аксель слушал его дыхание. И пытался успокоить собственные мысли.Никогда в своей жизни он не чувствовал столько ненависти к другому человеку. Но Венсан Фовель сумел вызвать в нем подобные чувства.Акселю безумно хотелось защитить Максанса от всего внешнего мира. А главное, от его собственного отца.Он весь почти вибрировал от переполнявшей его ярости. Но он был бессилен в данной ситуации. Все, что Аксель мог – помогать Максансу справляться.- Почему ты еще не спишь? – голос Максанса прозвучал немного тускло. Он явно еще не до конца оправился от случившегося.- Я, - Аксель хотел сначала что-то соврать, но понял, что это глупо. Поэтому лишь вздохнул. – Я думаю, может быть нам не делать пресс-конференцию?- Почему? – Максанс окончательно проснулся, сбрасывая остатки дремоты. Он нахмурился. – Ты передумал?- Нет, - Аксель сглотнул, - просто твой отец… Может быть, не стоит его так злить? Да и моя мать явно не будет в восторге.- Аксель, - Максанс прижал его к себе крепче, обнимая за спину, заставляя немного расслабиться. – Они оба долгие годы отравляли нашу жизнь. Пытались воплотить какие-то собственные амбиции. И подавляли нас. Разрушали. Пора положить этому конец.Слова Максанса звучали очень разумно. И Аксель был рад, что тот понимал, что виной всех его бед был не он сам, а его отец.Это был большой шаг для Фовеля. В его принятии себя. Хотелось надеяться, что он сам верил в то, что говорил.Аксель нашел свободную руку Максанса и поднес ее к своим губам. Коротко поцеловал почти зажившие костяшки. Потом грустно улыбнулся.- Да, я тоже принял такое решение по отношению к матери, - признался он. – Просто хотел, чтобы и ты тоже пришел к нему осознанно. Не только из-за сплетен, угрозы деловой репутации и прочей чепухи.- Не переживай, - слабая улыбка на губах Максанса приятным теплом разлилась по телу Акселя, - я все взвесил. И считаю, что нашим родителям уже пора принять то, кем являются их дети.***Аксель проснулся от почти невесомых поцелуев.Он чувствовал, как мягкие губы Максанса целовали его брови, щеки, веки, нос, губы.Это было до безумия приятно. Аксель качался на волнах утренней неги. Совершенно не желая открывать глаза и возвращаться в реальность.Но губы Максанса становились настойчивее. Они коснулись мочки уха. Заставляя вздрогнуть. А горячее дыхание прямо в шею пустило по телу мурашки.Аксель сладко выдохнул и посмотрел на Максанса чуть мутным со сна взглядом.Тот смотрел в ответ немного испуганно. Будто лишь сейчас осознал, что сделал вечером.Аксель видел, что Максанс переживал. Но ему было так хорошо сейчас, что совершенно не хотелось говорить.Фовель коснулся его лица пальцами. Обвел брови, скулы. Нос. Его прикосновения были нежнее шелка. Аксель улыбнулся. Но увидел тоску в глазах Максанса.Тот вдруг со вздохом перекатился на спину.- Я моральный урод, - произнес он с горечью. – И, наверное, этого уже ничто не исправит до конца.Аксель застыл. Ему резко стало больно. Но не за себя. А за Максанса.Их вчерашний разговор не убедил его до конца.Приподнявшись, он навис над Максансом сверху. Внимательно вглядываясь в его грустное лицо. Убрал со лба спутавшиеся пряди волос. И провел пальцами по щетине на щеках.- Максо, - позвал он, зная, что это было одним из особенных слов, - посмотри на меня. – Фовель резко выдохнул, но послушался. В его глазах было столько боли. Аксель закусил губу. Но взял себя в руки. – Во-первых, ты не виноват в том, что с тобой произошло. Ты прекрасно знаешь, кто всему виной. Ты меня слышишь? А, во-вторых, - он запнулся и смутился. Его щеки покраснели. – Мы не говорили об этом, но мне нравится то, чем мы занимаемся.Аксель быстро облизнул пересохшие губы. Он видел, что в глазах Максанса отразилась надежда. Поэтому продолжил.- Я бы не хотел, чтобы из нашего секса резко ушло все это, - боже, Аксель сгорал со стыда от собственных откровений. – Все то, что мы оба так любим. Мы такие, какие есть. И, возможно, нам теперь не всегда будет нужно такое. Но меня по-прежнему все это возбуждает. Наверное, я тоже испорчен. И раз мы оба такие, зачем нам этого стыдиться?- Ты, - Максанс неверяще усмехнулся, - ты невероятный. Ты знаешь это?- Ты тоже, - Аксель улыбнулся. Он наклонился ниже и поцеловал Максанса. – Думаю, это хорошо, что мы нашли друг друга?- Да.***В ?аквариуме? собралось не меньше двух десятков человек.И большинством из них были журналисты.Причем, если судить по бейджам их каналов и изданий, не только обозреватели светской хроники. Аксель узнал и пару каналов, освещавших экономику.Впрочем, не удивительно. Слухи ходили уже неделю. И после публичного заявления Фовеля скачки на бирже были неизбежны.Аналитикам лишь оставалось делать прогнозы, упадут акции ?L'eau D'Fauvel? или взлетят.Аксель и Максанс ставили скорее на первый вариант. И были морально к этому готовы. Но и у них были тузы в рукаве. Как минимум, выход на Азию уже стал решенным вопросом.Аксель сначала хотел остаться в стороне. Но Фовель взглядом велел ему сесть рядом.Оказаться во главе стола, рядом с президентским креслом, было чем-то волнительным. Но, пожалуй, куда более волновал Акселя сам повод.Они действительно собирались сделать это. Заявить всему миру о своих отношениях.Если задуматься, это было так абсурдно. И так пафосно.Собрать журналистов со всех центральных каналов Франции, чтобы объявить, что они спят вместе.Эта мысль заставила Акселя нервно хихикнуть. Но взгляд Максанса, чуть недоуменный, побудил его взять себя в руки. И вспомнить, что за ними наблюдали десятки глаз.Когда основные формальности были улажены, Максанс начал.- Что ж, - его голос звучал ровно, довольно расслабленно, - думаю, для вас всех не секрет, по какому поводу мы здесь собрались. И раз уж всем вдруг стала так интересна моя личная жизнь, то я посчитал нужным внести ясность. Мы с моим помощником Акселем Орьяном действительно встречаемся. Конечно, я считаю вмешательство в приватную жизнь неприемлемым. Но еще хуже, когда начинают распространяться слухи. Если у вас есть вопросы, вы можете их задать. Но напоминаю, что у меня есть право оставить их без ответа.Аксель потупил взгляд и улыбнулся уголком рта.Он волновался от всего происходящего. Но слышать, как Максанс при всех этих людях, буквально на всю страну, заявлял об их отношениях, было неимоверно приятно.Еще несколько недель назад Аксель даже не смел мечтать о подобном. Да он ни о чем не смел мечтать.И сегодня он чувствовал себя действительно счастливым.- Как давно вы встречаетесь? – Аксель помнил эту журналистку. Она как-то брала интервью у Максанса для французского GQ. Сучка, конечно, но довольно объективная.- Одиннадцать месяцев и двадцать два дня, - ответил Максанс, на лице которого не дрогнула и мышца.Аксель в шоке уставился на него. Он что, считал? Наверняка, выражение его лица не укрылось от присутствующих. Да и похрен.- Какая точность, - прокомментировала журналистка на свой диктофон.- Я не только парфюмер, - усмехнулся Максанс. – Но и финансист. Я все измеряю в цифрах, Мари.Фовель тоже вспомнил ее.- Что, даже людей? – Мари едко хмыкнула, явно намекая на Акселя.Тот вздрогнул. И внимательно посмотрел на Максанса. Фовель же держался великолепно. Он явно играл на своем поле.- Конечно, - его губы изогнулись в неприятной улыбке. – Вас, например, мои конкуренты оценили в четыре тысячи евро. Моя же пиар-команда заплатила вам пять. Чтобы в печать вышло достоверное интервью.Мари вспыхнула. Она тут же попыталась раствориться в толпе.А Аксель по-новому взглянул на журналистов.Он присмотрелся и понял, что с каждым из них Фовель когда-то имел дело. Люди здесь были собраны неслучайно.Наверняка, на любого из них, как и на эту сучку-Мари, у Максанса имелся компромат. Он действительно играл на своем поле. И играл первоклассно.Вопросы стали более осторожными и обдуманными.Максанс отвечал на них расслабленно. И Аксель сам заряжался его уверенностью.Когда интервью было окончено, Фовель объявил:- Как вы знаете, у нас запускается новый проект в Японии. Я долго думал над его концепцией. Но она определилась волей случая. Надеюсь, вы все оцените оказанное вам доверие.Максанс поднял руку с пультом, включая огромный плазменный экран на стене напротив.Журналисты, как по команде, обернулись.И Аксель вместе с ними увидел собственное изображение на большом экране. Он снова смутился, но сейчас его покрасневшие щеки видел лишь Максанс.И Максанс ему улыбался.Пока шло бурное обсуждение новой линии парфюма, Аксель немного отвлекся. Он увидел, что в зал переговоров вошла до ужаса бледная Лула.Она нашла его глазами.Аксель тут же извинился и поднялся, подходя к подруге.- Что-то стряслось? – обеспокоенно спросил он. Коттон выглядела испуганной.- Только что на ресепшн звонила сестра месье Фовеля, - проговорила она мертвенным голосом. – Она не смогла дозвониться до вас обоих. И просила передать, что у отца месье Фовеля случился сердечный приступ.***Они сорвались в Руан сразу же, как только выгнали журналистов.Аксель позаботился о том, чтобы те ничего не узнали об отце Максанса.Фовель выглядел странно-заторможенным. Он пытался держать лицо, но Аксель видел, как тот переживал.Аксель украдкой наблюдал за ним. Задаваясь вопросом, действительно ли Максанс, несмотря на все, что сделал ему отец, переживал за него?Но тут он представил, что подобное случилось бы с его матерью. И понял, что в таких ситуациях все разногласия отступают на второй план.Он все еще смертельно злился на Венсана Фовеля, с которым даже не имел чести познакомиться. Но он также и понимал Максанса.Не зная, как сейчас помочь, Аксель просто гладил его по плечу. Чувствуя, как немного расслаблялись под его ладонью почти каменные мышцы.Максанс молчал.Но даже в его молчании было много благодарности.***В больничном холле их встретила заплаканная Агата.Она выглядела бледной, чуть растрепанной. Но все равно красивой. Первым делом, она кинулась на шею к Максансу.Тот подхватил сестру, крепко сжав в объятиях.Но как только оказалась снова на полу, она обняла и Акселя.- Спасибо, что тоже приехал, - пробормотала она. – Ты ему очень нужен.Агата кивнула в сторону брата.Максанс выглядел подавленным. И растерянным. Но он старался держаться. Хотя бы ради сестры.Аксель погладил Агату по волосам и отпустил.В это мгновение в конце коридора показалась Эстель. Она выглядела все также элегантно, как и в последний раз, когда ее видел Аксель.Но бледнее обычного. И когда она подошла ближе, можно было разглядеть ее покрасневшие глаза.В которых тут же вспыхнул гнев.- Ты, - обратилась она к Максансу, который лишь видимым усилием заставил себя не отшатнуться, - это все ты! Ты ведь прекрасно знаешь, как отец реагирует на подобные вещи. Но все равно решил сделать публичный цирк?- Что ты имеешь в виду, - уточнил Максанс холодным голосом. Он надел оборонительную маску. И Акселю безумно захотелось обнять его. Спрятать в своих руках ото всех.- Он смотрел твое выступление в прямом эфире, - продолжила Эстель срывающимся голосом. – Когда это все случилось.Максанс молчал. Аксель видел, как играли его желваки. Как раздувались его ноздри.Агата смотрела без осуждения. Но было заметно, что она тоже сопереживает матери.Максанс явно был в меньшинстве.И тогда Аксель не выдержал.- А вы, - он повернулся к матери Фовеля, - вы, Эстель, не считаете себя виноватой?- Ч-что…- Ваш муж все эти годы, буквально отравлял жизнь вашего сына! – Аксель оборвал ее на полуслове. Он разозлился. Он действительно разозлился. Весь гнев, направленный раньше на Венсана, сконцентрировался сейчас на женщине перед ним. – Вы закрывали глаза на то, что он измывался над ним. И морально, и физически.В глазах Эстель вспыхнул ужас. Она посмотрела сначала на сына, потом на Акселя. И прикрыла рот рукой, давясь каким-то то ли всхлипом, то ли рыданием.Но Акселя уже было не остановить.- Вы говорите, что ваш муж не знал ни о чем. Что Максанс сделал все ему на зло. Но буквально вчера вечером он уже был в курсе. И мало того, желал вашему, Эстель, сыну смерти. Сокрушался, что не добил его раньше. Вы ведь помните то "падение с лошади"? Наверняка, помните.Аксель знал, знал, насколько болючими, злыми были его слова. Знал, что, наверное, не имел права их говорить.Но ему было безумно больно за Максанса. И еще он прекрасно понимал, что сам Фовель никогда бы не решился поговорить о подобном с матерью.Эстель побледнела еще больше. Ее затрясло от подступающих рыданий.- О, Господи, - сквозь слезы выдавила она, - Господи. Я… Я не верю.Аксель видел, как Максанс сглотнул. Видел, как трескалась все сильнее его последняя, такая тонкая маска.- Прости меня, - Эстель вдруг кинулась сыну на шею. – Прости меня, я должна была увидеть. Должна была…- Мама, - выдохнул Максанс так, будто ему было больно говорить, - все в порядке.- Нет, - Эстель зарыдала еще громче. С ней приключилась настоящая истерика. Она продолжала цепляться за пиджак Максанса, говоря что-то, слышное лишь Фовелю.Агата позвала медсестру. И Эстель отвели, чтобы сделать укол успокоительного.Аксель чувствовал себя виноватым во всем случившемся. Но он просто не мог поступить иначе. Просто не мог.Агата ушла вслед за матерью.И Аксель, воспользовавшись ситуацией, взял Максанса за руку. И вывел его из больницы.Рядом нашелся небольшой сквер. Куда Аксель и привел Фовеля.Тот шел на удивление послушно. Видимо, все еще находясь в прострации.Аксель усадил его на скамейку. И сел рядом. Продолжая сжимать его ладонь в своей.- Максанс, - слова давались с трудом. Но их нужно было сказать. – Прости меня. Я не имел права вмешиваться.Дерьмо.Как же тяжело было об этом говорить.Как же плохо Аксель себя чувствовал. Но он знал, что Максансу сейчас тяжелее. И это знание придало ему сил.- Нет, - решительно заявил он, поворачиваясь к Максансу всем корпусом. Фовель сидел прямо. И выглядел абсолютно деревянным. – Я беру свои слова обратно. Я считаю, что поступил правильно. И мне не жаль. Ни единого слова, которое я сказал твоей матери. И скажу еще твоему отцу. Никто, никто в этом мире не имеет права причинять тебе боль. И я буду биться за тебя до конца.Максанс сделал глубокий судорожный вдох. Будто до этого и не дышал вовсе. И с его губ сорвалось тихое, почти беззвучное:- Спасибо.

Вот коллаж к этой главе, здесь есть визуализация Венсана: https://sun9-5.userapi.com/c858136/v858136143/20bb86/D9p9bJt6ZhM.jpg