1. Парадокс (1/1)
В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви.(Первое соборное послание Святого апостола Иоанна Богослова, IV, 18)***Грозовые тучи сгущались над Ля Дефанс*.Аксель выпрыгнул из такси практически на ходу. Он покосился на часы и выругался. Потом посмотрел на небо и выругался еще громче.Вот-вот собирался начаться дождь. Если он явится на совещание мало того, что, опоздав, так еще и в мокром костюме, его босс будет недоволен.А уж если его босс становился недоволен…Лучше не доводить до греха.Босс Акселя Орьяна являлся главой одного из известнейших парфюмерных концернов Франции. Они производили буквально все. Начиная от мыла и заканчивая ароматами, разработанными по индивидуальным заказам кинозвезд и политиков.Штаб ?L'eau D'Fauvel? находился на шестидесятом этаже. В угловом офисе с окнами в пол.И сейчас Аксель Орьян рисковал катастрофически опоздать на совещание из-за любви своего босса к пафосу и пентхаусам. Его квартира располагалась слишком далеко.Слава всем богам, дождь его не настиг. Аксель влетел в холл буквально с первыми каплями, сорвавшимися с неба.Он на ходу расстегнул свой кожаный портфель, доставая магнитный пропуск. Кивнул охраннику на входе. И бегом направился к лифтам.Поскольку до девяти оставалось всего несколько несчастных, как сам Оряьн сейчас, минут, у лифтов никого уже не было.Хоть какой-то плюс. Отчаянно нажимая на кнопку вызова, Аксель матерился сквозь зубы.Ну, как, как, черт его дери, он мог проспать именно сегодня. Пятничное совещание – это священно. Отчет руководителей всех отделов. Обсуждение ведущих показателей.Которые, блядь, лежали в папке в портфеле Акселя.Нет, конечно, они находились и в его компьютере. Но стал бы его босс копаться в файлах своего помощника? Его босс точно бы не стал.Наконец, лифт приехал.Подъем на этаж занимал обычно не более минуты. Но за нее Аксель успел оправить свой костюм, узел на галстуке. И взять себя в руки.Пара глубоких вдохов – и вот перед вами уже вышколенный профессионал.В приемной ему улыбнулась всегда собранная и уж точно никогда не опаздывающая Лула. Она кивнула в сторону зала совещаний и сделала большие глаза.Аксель кинул взгляд на настенные часы. У него в запасе оставалось целых две минуты.Да он просто победитель по жизни.
Расправив плечи и тряхнув непослушными волосами, он решительно открыл стеклянную дверь и вошел.На его появление никто не обратил особого внимания. Все были заняты изучением собственных бумаг и подготовкой к собранию.Впрочем, нет. Один человек его заметил.Холодные серо-голубые, в миг потемневшие, словно грозовое небо за окном, глаза смерили Акселя долгим взглядом. Ощупали буквально с ног до головы.Максанс Данэ-Фовель.Человек, ставший и самым страшным кошмаром, и самым мокрым сном Акселя Орьяна.Его босс. Президент ?L'eau D'Fauvel?. И один из самых молодых миллиардеров Франции.Сколько бы раз Аксель не видел лицо Фовеля, каждый, словно в первый, он буквально умирал от этой порочной красоты.Крупный, с легкой горбинкой нос. Светлые, почти прозрачные (но не сейчас, когда он явно был зол) глаза. Капризно изогнутые губы. Темно-русые волосы. Которые пытались обуздать лучшие стилисты Парижа. Но часто безуспешно.И всегда идеальные костюмы. Стоившие каждый едва ли не больше, чем все годовое жалованье Акселя.- Месье Орьян, - ровным, практически без намека на какие-либо эмоции голосом произнес Максанс, - бумаги.Аксель отмер, вынырнул из своих вечных мечтаний и положил папку на стол перед Фовелем. Сам он занял место по правую руку от него.Символично. Ведь именно правой рукой Максанса он и являлся.Все, начиная от белья и заканчивая бронированием столиков в ресторанах для свиданий, проходило через Акселя.И, наверное, здесь Орьяну было бы в пору расстроиться. Вот только дело состояло в том, что это самое белье с Максанса Фовеля снимал именно он, Аксель Орьян. И компанию в ресторанах своему боссу составлял тоже Аксель.Поскольку в самом совещании Аксель принимал весьма посредственное участие, сейчас он мог сосредоточиться на кое-чем другом.Руках Максанса.Взгляд Акселя проследил за ними. Лежащими сейчас поверх раскрытой папки с отчетами. Холеные, ухоженные. С идеальными ногтями. С длинными, красивыми пальцами. Но при этом не ?девчоночьи? тонкими, как у самого Акселя. А по-мужски крепкими. Сильными.О, да. Аксель прекрасно знал цену этим пальцам.От одних только воспоминаний его бросило в жар. Он постарался незаметно ослабить узел своего галстука. Но куда там.От глаз Фовеля не укрывалось ничего.Они встретились взглядами. Аксель видел, как раздулись ноздри Максанса. Как заиграли желваки на его лице.Это было красиво и пугающе одновременно.Аксель и боялся, и предвкушал.Впрочем, нет, он не боялся. Кому здесь врать-то? Аксель получал полнейшее удовольствие от всего, что сулил этот потяжелевший взгляд.Меж тем, жутко скучное совещание продолжалось. Максанс выслушивал своих подчиненных. А Аксель мечтал о выходных.И вовсе не по тому, что хотел отделаться от своего босса. Напротив, жаждал получить его в свое полное пользование.Ладно, стоило уточнить, что это именно Максанс Фовель получал Акселя в свое полное пользование.Но это лишь детали.***Полтора часа совещания остались позади.Все разошлись. За исключением Акселя, который медлил, складывая бумаги в портфель. И Максанса, откинувшегося на спинку своего кресла. Следящего внимательным взглядом.- Месье Орьян, - произнес он наконец, выдержав достаточную паузу, - вы сегодня опоздали.- Мне жаль, - Аксель опустил голову. Пряча зардевшиеся щеки и кусая губы. Уже в попытках спрятать довольную улыбку. Он все правильно понял тогда. Давно уже научился читать по одному лишь взгляду.- Что ж, - Максанс довольно резко поднялся из кресла, - жду вас через десять минут у себя в кабинете. Посмотрим, насколько вам жаль.И он вышел из этой стеклянной комнаты. Оставив Акселя на всеобщее обозрение. Сгорающим от смущения. И полным предвкушения.***Кабинет Фовеля располагался в самом конце коридора. Несмотря на некоторую любовь к официозу, роскоши и пафосу, Максанс оставался весьма закрытым человеком, ценящим личное пространство.Стол Акселя находился здесь же. В его приемной.Быстро бросив портфель на крутящееся кресло и включив рабочий компьютер, Аксель оправил на себе пиджак и постучал в дверь Фовеля.- Входи.Одно слово и миллион эмоций.Аксель знал, что ждало его за этой дверью из темного красного дерева.Его падение.Максанс стоял лицом ко входу. Оперевшись бедром о свой письменный стол. И скрестив руки на груди. Он смотрел, чуть склонив голову набок.- Что ж, месье Орьян, - он облизнул губы и словно задумался, прежде чем продолжить, - полагаю, вы знаете, что я не терплю опозданий. Особенно в пятницу.- Знаю, месье Фовель, - Аксель ничего не мог с собой поделать. Его дыхание участилось. Губы пересохли. Он был даже не в силах их сомкнуть. Так и стоял с приоткрытым ртом.Будто его мучила жажда.Что ж, именно она его и мучила.- Мне кажется, месье Орьян, - Максанс оторвал свою идеальную задницу от стола и начал расстегивать свой пиджак. Господь всемогущий. – Вы заслужили наказания.- Да, - только и смог выдохнуть Аксель. Едва не падая на колени тут же, у самого входа.- Подойди, - велел чуть изменившимся голосом Фовель.Вот оно. То, что обожал Аксель. То, что его существо ловило каждой своей частичкой. Момент, когда президент ?L'eau D'Fauvel? становился его Максансом.Испорченным, неправильным, поломанным. Но его.Аксель послушался и подошел. Максанс провел пальцами по его шее. Вынуждая запрокинуть голову. Давая больше доступа.- Ты вкусно пахнешь, - Максанс наклонился и вдохнул запах Акселя. От этого простого жеста у Орьяна задрожали руки.- Это твой парфюм, - выдохнул Аксель.И это было дважды правдой.Этот парфюм не просто стоял, оставленный Максансом в ванной у Акселя. Его разработкой занимался лично сам Фовель.- Мой, - подтвердил Максанс. И было не ясно, говорил он сейчас о парфюме. Или самом Акселе.Впрочем, была ли разница?Внезапно Фовель развернул их обоих. И вот уже Аксель упирался пахом в стол. А Максанс – в него сзади.Касаясь всем телом. Опаляя горячим дыханием шею. Вжимаясь почти твердым членом в задницу.- Сними брюки, - снова приказ.Максанс Данэ-Фовель в принципе очень любил приказывать. И так уж удачно сложилось, что Аксель обожал эти приказы исполнять.Он быстро расстегнул молнию и спустил свои брюки сразу вместе с бельем.- Нагнись, - голос Максанса стал немного глуше. Аксель прикрыл глаза. Ему нравилось слышать то, как возбуждался Фовель.И ему нравилось быть тем, кто его возбуждал.Он услышал тихий шорох и легкий свист кожи. Максанс вытащил из шлевок свой ремень.Срань господня.Аксель судорожно задышал. Хватая воздух широко раскрытым ртом. Возбуждение пронзило все его тело с головы до самых пяток.Он буквально задрожал. В ожидании.Уронив голову на скрещенные руки, Аксель прикрыл глаза. Секунды, когда ничего не происходило, показались ему вечностью.Максанс звонко хлопнул ремнем в своих руках. И член Акселя отозвался на этот звук. Дернувшись, как от прикосновения.Аксель весь замер, застыл. И когда ладонь Максанса погладила его по голой заднице, он вздрогнул.Напряжение, в котором находилось все тело Орьяна, достигло апогея.О. Мой. Бог.Быстрее.Но Аксель не мог себе позволить произнести этого вслух. Все, что ему оставалось – покорно ждать.- Все чертово совещание, - голос Максанса звучал уже совсем тихо и глухо, - я думал лишь о том, как закроюсь с тобой здесь и сделаю это.- Что? – Аксель знал, что нужно спросить. Можно спросить.- Вот это, - на выдохе ответил Максанс. И звонкий, резкий удар ремня обжег ягодицы Акселя.Нет. Он не готов.Да. Как же он был готов.В этом состояли все их отношения. В вечной борьбе ?да? и ?нет?. В вечной попытке найти компромисс.А, может, в этом и была их гармония?Удары посыпались друг за другом. Один. Второй. Третий.Максанс бил под разными углами. Аксель знал, что вся его задница теперь исполосована.Но это было тем, чего он хотел.Чего хотели они оба.В этом ведь и есть смысл отношений?Еще один удар. Аксель кусал свои губы. Он старался сдержать стоны. Не стоны боли, нет.Стоны наслаждения.Каким бы больным ублюдком не считал себя Максанс. Аксель все равно был большим.Потому что Фовель лишь любил причинять боль. Аксель же – любил ее получать.Парадокс заключался в том, что принимать эту боль он хотел лишь от Максанса.Впрочем, парадокс ли?Шлепки ремня о кожу выходили звонкими. Неприлично громкими.Ягодицы уже буквально горели. И Аксель чувствовал, как его член начал истекать смазкой. Он был на грани.На грани оргазма и сознания.Но ему было нужно еще совсем немного. Еще буквально пару ударов. И Максанс всегда знал это. Сколько боли было необходимо Акселю. Чтобы кончить.Свист ремня в воздухе сливался с тихими, почти неслышными вздохами Акселя. Он кусал собственную руку, чтобы не орать.Он почувствовал вдруг, что всего его тело напряглось. Скрутилось пружиной. И чтобы получить, наконец, свободу ему было жизненно необходимо…Еще один удар.Да. Именно это.Аксель запрокинул голову, судорожно хватая воздух. И кончая.Дорогой, Господь, я грешен.Но не твои ли слова это?
Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас.***La Défense - деловой центр Парижа. С небоскребами, отсутствием туристов и шикарными офисными зданиями.**(Первое Соборное послание св. Ап. Иоанна Богослова)