-4- (1/2)
После грубоватого инцидента в клубе Саки помешался еще сильнее. Он просыпался и засыпал с мыслями о драммере, он смотрел на него во время репетиций, стоял в пол оборота к зрителям во время концертов, постоянно представляя его рядом, когда он был где-то. Тактика поведения Ре никак не изменилась, он продолжал оставаться таким же невозмутимым и полностью игнорировал жаждущие взгляды. Окружающие давным-давно догадались о странной связи между ритм-секцией, но никак не комментировали происходящее.
А у басиста снова испарилась вся смелость. Рука просто не поднималась написать привычный текст сообщения, теперь казавшийся похабным и омерзительным. В какой-то мере, Саки тошнило от самого себя, но, в то же время, его разрывало от желания узнать, что творится в голове барабанщика. В тайне он хотел, чтобы Ре услышал последние его слова, но гарантии этого не было, а значит, он так и не сдвинулся с пресловутой мертвой точки. Лежа ночью без сна, он прокручивал в голове все фрагменты их с Ре совместного времяпровождения. От первого – в душе, до последнего в клубе. Ситуация затянулась, внутри все скручивалось от желания, хотя скорее жажды его полностью, целиком. Его угнетало то, что толком Ре он не знает. Не видел его утра, не слышал любимой музыки и не смотрел любимых фильмов. Да попросту не проводил с ним время без близости. И что он мог сильно отличаться от того образа, что был нарисован в голове басиста. Но все же Саки верил, что все именно так, как он представляет.
Саки почувствовал себя глупой жеманной девицей, когда сердце забилось чаще и от страха сжалось все внутри от внезапно пришедшего сообщения.Саундчек подходил к концу и небольшой промежуток времени музыканты были предоставлены самим себе. Саки стоял на лестнице, курил и ни о чем не думал, когда телефон завибрировал.
?Надо поговорить?, - писал Ре.
?На лестнице???Шумно. Выходи на улицу?, - ответил драммер, и Саки резковато затушил сигарету в банке, служившей пепельницей. На улице было холодно. Освежающий мороз двадцать градусов никак не располагал к прогулкам в концертном костюме, но, тем не менее, Саки, поежившись, силился отыскать драммера в непроглядном тумане. В конце концов, зайдя за угол здания, он увидел его, кутающегося в легкую куртку и дрожащими пальцами держащего сигарету. Подошел ближе, снова закурил, хоть и через силу. Надо было занять руки, которые некуда было деть. Несколько минут они простояли молча, пока Ре наконец не произнес:- Что все это значит? – и низко опустил голову, не желая заглядывать в глаза Саки.
- А догадайся, - усмехнулся басист.
- Хватит уже, - чуть ли не жалобно попросил барабанщик.
- Что хватит? Это тебе хватит. – Саки фыркнул, чтобы в следующий момент отбросить сигарету и вжать Ре в пыльную стену. Холодный ветер пробирал до костей, заставляя ежиться и инстинктивно уходить жаться ближе к стене, а то есть к Ре, в попытке сбежать от холода. Барабанщик отвернулся и еще ниже опустил голову, но отталкивать басиста не стал. – Ты сводишь меня с ума. Я не понимаю ничего, - Саки прикрыл глаза, произнося последние слова куда-то в шею Ре.
- Дурак. – обреченно сказал Ре. – Ос-то-лоп. - по слогам произнес он, сопровождая каждый слог легким ударом по лбу Саки. Его кисти были красного цвета от холода, а пальцы подрагивали. – Чего вышел даже без куртки? Заболеешь еще, - Ре невесело улыбнулся, утыкаясь лицом в плечо парня.
- Не заболею. Точно не заболею, - ответил Саки, упираясь ладонями в шероховатую стену напротив. – Что делать будем?
- Играл в покер?
- Было дело.
- Вскрывай карты, - Ре все же поднял голову и внимательно посмотрел в глаза Саки.
- У меня даже не стрит, - отозвался басист.
- Я люблю тебя, - не в тему сказал Ре, и еще сильнее прижался лбом к плечу стоящего напротив. Саки замер, снова теряясь во множествах ответов крутящихся в голове, и каждый из них казался неверным. Его руки скользнули под воротник куртки Ре, заставляя его поежиться, а губы скользнули к губам. Саки не спешил грубо целовать, он только прижался к потрескавшимся губам Ре своими и замер, наслаждаясь моментом. Его ладоням было тепло, как и тепло было его душе. Казалось, теперь все встало на свои места, и сдвиг все-таки произошел. Они оба зависли в тишине и тумане, скрытые от чужих глаз.