Хозяйка. Отчаяние (1/1)

Огромную комнату наполнял искусственный свет бумажных фонариков, в которые словно положили мерцающие космическим блеском звёзды, однако если бы так и было на самом деле, то живые огоньки юных светил за считанные секунды бы поглотила тьма, сумевшая всего за сто лет утопить половину комнат в покоях Хозяйки в чёрном пепле забытья, подбираясь к самой Леди. Годами ненависть вела немой диалог с Госпожой, пытаясь завладеть её сознанием, чтобы после использовать женщину, будто куклу. Быть может, именно поэтому Леди так любила эти игрушки, а своими действиями с ними пыталась понять, каково это?— быть игрушкой в руках манипулятора, чтобы попытаться приручить свой страх потери свободы. Хозяйка менялась постепенно, пока сама не замечала этого и даже не думала искоренять злость из своей души, которую теперь уже невозможно было спасти. Чародейка, владелица прибыльного ресторана и красавица уже не радовалась тому, что имела, ведь по мере того, как её дела шли в гору, тем безобразнее она становилась снаружи и внутри, а истинная сущность Леди с каждым днём исчезала в самых тёмных углах подсознания, где покоятся воспоминания о прошлом, о которых мы бы давно хотели бы забыть, да почему-то никак не можем. Хозяйка была в отчаянии?— если она не может ни узнать правду о своём прошлом, отнятую у неё насильно, ни начать новую жизнь по новым правилам, и должна стать марионеткой в руках демонов?— что же ей сделать для того, чтобы избавить Чрево от страданий? Выход получился, по мнению самой Леди, достаточно очевидным?— избавиться от самой себя во имя Чрева и женской чести а что вы ждали от японки. Хозяйка решила не медлить, отправившись к шкафам с одеяниями за белым кимоно, которое она поклялась надеть в день, когда силы её будут на исходе и придёт пора ей уйти, пока тьма не заберёт её. Аккуратно расправив складки на ткани и поясе, Госпожа принялась преображаться в траурный наряд. Когда всё было готово, Госпожа направилась в просторную тёмную комнату, напевая свой последний романс, как всегда следующий за ней по пятам. Распущенные волосы Леди развевались, издавая еле слышный шелест, раздавался топот голых стоп, освободившихся от сандалий, а в поясе оби было спрятано самое главное?— маленький, но надёжный кайкэн, чей час наконец-то настанет.И вот наконец Госпожа была почти на месте, там, где вместе с горестями других уничтожит свою, правда, вместе с ней и сама уйдёт на тот свет. А ведь совсем давно, когда огромная комната не наполнилась серыми красками тоски и клубами пыли, стелющимися по полу и потолку, Леди начала свой путь к власти именно отсюда, взглянув на мраморные статуи утончённой женщину в кимоно, дав себе обещание стать похожей на неё, однако вскоре стала абсолютной копией изваяния, потеряв последнюю каплю своей личности, поселив внутри кого-то другого. Когда-то эта комната была полна света, но было принято решение заколотить окна и закрыть все двери, ведущие туда. Лишь два прохода было решено оставить, да и то их постарались скрыть как можно искуснее. Рядом с первым как раз и стояла Госпожа, выискивая глазами ключ к проходу, который представлял собой огромное металлическое сооружение, напоминающее дверь в форме цилиндра, на котором находился огромный механический закрытый глаз. Хозяйка что-то прошептала, подняла руку вверх и направила на око луч тёмной ауры, дав тяжёлому веку подняться, а покатым стенам расступиться. Теперь дверь напоминала насекомое, только что раскрывшее железные крылья, посередине которого виднелось тёмное помещение. Госпожа степенно прошла, а механизм со скрипом отключился за её спиной, обеспечивая отсутствие незваных гостей и полное спокойствие Леди. Хозяйка осмотрелась вокруг, заметив среди огромного количества разбитых зеркал, статуй, манекенов и прочих забытых и сломанных вещей предметы, размещённые в четырёх углах, символизирующие прошлое женщины, которое она постепенно забывала, находясь на Чреве. В правом верхнем уголке стоял буцудан, напоминающий Госпоже о далёкой родине и забытой вере. Рис, принесённый в дар, заплесневел, вода испарилась, от горящей свечи остался лишь огарок, а фигурка Будды и вовсе лежала в пыли, расколотая, как скорлупа ореха. При виде этой картины Хозяйка поначалу хотела прискорбно зарыдать, сидя на коленях, но пожирающая её сердце тьма не давала ей сделать этого, ведь она годами искореняла из души женщины сострадание и верность своей религии и стране, не желая сдаться так просто в последний момент.Слева от буцудана на маленьком деревянном столике лежала небольшая рама из тёмного дерева, стекло которой было покрыто толстым слоем пыли. Смахнув её, испачкав белоснежный рукав кимоно, в глазах Госпожи на секунду появился блеск, который бывает лишь в те моменты, когда человек полностью искренен и счастлив, вспоминая радости прошлого. На чёрно-белой фотографии была изображена группа людей в кимоно самых разных возрастов, скромно улыбающихся на камеру. За их спинами расцветал пышный сад и виднелась крыша небольшого, но очень уютного дома. На переднем плане стояли трое?— мужчина лет тридцати, женщина на год-два младше него и маленькая девочка, судя по всему, уже учащаяся в первом классе начальной школы. При взгляде на эту троицу и особенно на малышку, Леди почувствовала, как сердце впервые за её жизнь на Чреве забилось в груди, показывая, что не всё ещё забыто и потеряно. Хозяйка прижала фотографию к груди, но тут же отбросила в сторону, контролируемая всё теми же внутренними демонами. Ещё никогда они не имели такой силы над ней, и ещё ни разу у Госпожи не появлялось желание противостоять им. Оглянувшись назад, в правом нижнем углу женщина увидела небольшой деревянный ящичек, перевязанный коричневой ленточкой, словно это был подарок. Несмотря на то, что кто-то усердно мешал ей хотя бы взять его в руки, Леди пересилила себя и открыла коробочку, обнаружив внутри маленькую искусно сделанную куколку кокэси. Она была совсем не похожа ни на деревянных кукол, сидящих на полках в комнатах Хозяйки, ни на фарфоровую Меноко, любимицу Леди. От этой малышки веяло теплом, лучами солнца, которые когда-то грели дерево, из которого та была сделана. Её прикрытые глаза были небольшими по сравнению с гигантскими очами пресловутой Меноко, но смотрели гораздо более ласково. Кокэси не чувствовала себя госпожой, властвующей над всем и всеми вокруг, она была простой девушкой, с которой всегда можно было поговорить по душам и открыть свои чувства. Её кимоно было нарисовано жёлтой и оранжевой красками, очень выделяющимися на фоне серой комнаты и тёмной коробки. Но постепенно держать маленькую куколку в руках стало невыносимой пыткой для Госпожи, но та не стала кидать её на пол, как поступила с рамкой, а через силу аккуратно положила игрушку в коробку, забыв про уродливый ожог, оставшийся на белоснежной ладони.Последним воспоминанием для Леди стала чёрная пластинка с неразборчивой, то ли английской, то ли японской надписью на ней. Хозяйка пыталась найти взглядом хотя бы небольшой граммофон для того, чтобы проиграть хотя бы начало мелодии, и на этот раз ей повезло. Под слоями годовой пыли в левом нижнем углу стоял старенький граммофончик, протерев который рукавами и подолом кимоно, Госпожа сразу же привела в действие, хотя очень смутно помнила, как это делается. Дрожащими руками Хозяйка вставила блестящую пластинку и начала крутить бронзовую ручку, украшенную замысловатыми узорами. Комнату начала наполнять струящаяся, словно ручеёк, ритмичная мелодия гитары, после чего с ней сплёлся печальный мужской голос, поющий о быстротечности жизни, цене каждого её момента и любви. Казалось, тёмные углы начали становиться светлее, когда песня дошла до кульминации, а в голове Госпожи проносились давно забытые воспоминания о прошлом, просыпались чувства и эмоции, скрытые за фарфоровой маской, прорывался и её собственный голос, подпевающий песне, слова которой теперь точно выражали состояние женщины. Однако стоило граммофону замолкнуть, тьма сбила Хозяйку с ног, усадив на пол и заставив вынуть из пояса оби кинжал, желая наконец-то закончить начатое и помочь слепому желанию Леди сбыться, даже когда она уже готова отказаться от него.Вокруг гасли светильники, темнота словно охотилась за бегущим в неизвестном направлении Кубо, будто пытаясь поймать его и сжать в своих цепких руках, пока мальчишка не задохнётся. Тёмные силы видели в нём врага, пытались запутать юного музыканта, чтобы тот сбился с пути и впал в отчаяние, так и не добравшись до цели. Однако Кубо был не из тех, кто сдаётся так просто. В своём первом путешествии, когда тот столкнулся с далеко не дружелюбно настроенными родственниками и узнал настоящую историю своего рода, юный самурай научился стойкости, упорству и верности своей цели, какой бы она не была. Мальчик чувствовал, что сейчас дорога каждая секунда, потому спешил прийти на помощь как можно быстрее, иначе будет слишком поздно. Кубо не мог позволить силам тьмы уничтожить кого-либо просто так, даже если этим кем-то являлась хозяйка места, где он был заточён безо всякой на то причины…