Глава 4. Какие бы препятствия ни встали на пути... (1/1)

Гладкая, словно стекло поверхность океана медленно утопала в ярких тёплых лучах вечернего уходящего Светила. Алый солнечный огонь прощально блистал на том конце мира, у самой границы с небосводом, словно стараясь дотянуться до каждого миллиметра бушующих лесов, до каждой капли свежей росы, до каждой сочной травинки. Кубо уже по-другому косился на бамбуковый инструмент, мерно покачивающийся за спиной музыканта, вспоминая то, что происходило несколько минут назад...*– Если хотите моргнуть, сделайте это сейчас! – из-за спины одноглазого рассказчика выскочил музыкальный инструмент и звонко зашелестел своими струнами, выплетая бодрящую и быструю мелодию.Бумажки на земле начали сворачиваться в маленькие фигурки. Ли с восхищением смотрел на то, как звери оригами оживали, словно кто-то могущественный вдыхал в них душу.И так началось представление. Кубо молвил о подвигах самураев и о красотах Больших Земель. О мифических существах и о добрых сердцах...– Но гордый самурай не знал страха! И он направился прямиком в болото к великому чудищу, дабы сразиться с ним и защитить ближайшие деревни от его нападений, – вещал Кубо, – Но как только бравый воин ступил на сырую вязкую землю, всё тут же заволокло туманом, – бумажный человек в доспехах поудобнее перехватил меч, осторожно начав продвигаться вперёд.После этих слов Ли слабо улыбнулся и достал из-за спины сякухати. И сделал то, чего никто не ожидал от него увидеть. Даже Кубо на мгновение потерял свою концентрацию, и некоторые его работы рассыпались девственными прямоугольными листами.Раздался мягкий душный стон духового инструмента. Ноты отдавали таинственностью и мраком, а мелодия будто погружала в транс, застилала зрение...Нет! Кубо протёр глаза. Земля действительно стала покрываться ровным ковром тумана. Он стелился по самой земле, у самых ног, погружая бумажного воина по пояс в беспросветную пелену.Из толпы начали доноситься удивлённые возгласы.А мальчик всё играл...Играл так, будто играет в последний раз. Музыка танцевала над самой площадью, наряду с туманом, ей создаваемым.Играл так, что вздохи публики застряли где-то в воздухе. Никто более не проронил ни слова.Кубо смог найти в себе силы оторваться от музыки только через десять минут, когда туман успел неторопливо подняться до уровня шеи. Резкий свист ознаменовал собой окончание представления и мягкий дымчатый ковёр будто сдуло могучим порывом ветра.Улица очистилась, а на площади воцарилась тишина.– Это... Это было просто невероятно! – тихо проговорил голос из толпы после двухминутного молчания.Ли смущённо улыбнулся, опустил голову и легонько поклонился, неловко сжимая в руках внушительный инструмент, что заменил ему семью.*Глубокий вечер. В пещере лишь тихо гудел огонь костра, над которым легонько покачивался раскалённый котелок, где шумно кипела вода.Около пламени сидели двое. Ли и Кубо. Его дед же остался в том доме, где поселились дети. Кому-то нужно было остаться охранять их вечерний покой.Вот и остались только они. Ли после представления уже было решил сорваться обратно в лес, чтобы поспать, но Кубо предложил место получше.Ну... Кроме своего дома ему предложить было, собственно, нечего...Ли шумно вздохнул. Бережно отложил духовой инструмент в сторону, будто он сделан из стекла, встал, тихо шаркнув о промёрзлый камень, и потянулся к сумке, доставая оттуда свёрток из листьев, в котором было немного риса. Он аккуратно склонился над жарким огнём, развернул самодельный мешочек и высыпал содержимое в котелок, который чуть не обжёг мальчика поднявшимися брызгами. Снова потянувшись к сумке, он выудил оттуда горсть сушёных трав, что заготовил ещё в лесу, у самой границы Дальнеземья, и бросил в котелок вслед за рисом.По пещере распространился дивный пряный аромат.

– ??? – взглядом спросил Ли у Кубо, протягивая ему чашу, когда рис сварился.– Да! Спасибо! – добро улыбнулся он и принялся за угощение.Некоторое время спустя пещера снова наполнилась тоскливой тишиной, напоминая о том, что когда-то это место укрывало от дождей и холода одинокую Деву Луны и её маленького сына.Грусть снова незаметно пронзила пространство, словно пылающей огнём катаной.К слову, действительно! В воздухе, мягко плывя под потолком пещеры, сиял изящный клинок, словно сотканный из чистейшего огня. Он мягко и плавно кружился, излучая тепло, словно рассекая им все невзгоды. Кубо так поглотило созерцание необычного действия, что шелест музыки, что маячил на краю сознания он заметил не сразу. А как прислушался – с удивлением узнал в мелодии песнь сякухати...Музыка оборвалась так же внезапно как и началась. Ли прислушался. Что-то явно происходило на улице. Юный музыкант нахмурился и стиснул свой инструмент в руках, прижав его к себе, опасливо косясь на выход из пещеры. Кубо стало любопытно и он тоже повернулся к небу, что было видно через проход. Вдруг, где-то за стеной пещеры послышался тихий шелест чешуи, противный скрежет клыков и хлопанье массивных крыльев. Кубо мигом подхватил катану и ринулся наружу, случайно опрокинув чашку риса, задев её ногой.

Раздался громоподобный яростный рёв Великого дракона Гнева – одного из сыновей Ямата-но ороти, страшнейшего из драконов. По легенде, Сусаноо, бог ветра, разрубил Ямата-но ороти на множество кусков, напоив дракона саке из десяти бочек. Но мало кто знает, что у дракона были сыновья, что после смерти отца разлетелись по миру, не имея цели в жизни, которую бы передал им свой отец, но не успел.Так и появлялись драконы Грехов.

Икари-но неби – "Змей ярости" сейчас парил над очередной бедной деревушкой, жители которой повидали немало невзгод. Как олицетворение одного из самых страшных грехов, он испепелял деревни, уничтожал леса, разрывал души, крушил судьбы. Он был самым страшным кошмаром почти всех людей и магических существ, живущих на земле.

А тем временем змей припал к земле, вдыхая воздух могучими ноздрями. Мягкий бархатистый голос разнёсся тяжёлую волною по всей округе.– Я чувствую… Слабую тень… Запах гнева старшего дракона почти исчез, но… Да… Ты ещё здесь… – змей вдруг взмыл в воздух, извернулся, закружился, став похожим на один большой живой узел и, как только из этой лавины показалась голова, дракон зарычал во всеуслышание:– РРРРРРАААА! ВЫХОДИ, ТРУС! И УТОЛИ МОЮ ЖАЖДУ БИТВЫ! Я ИСКАЛ ТЕБЯ ПО ВСЕМУ МИРУ ЧТОБЫ СРАЗИТЬСЯ ЗА ПРАВО БЫТЬ СИЛЬНЕЙШИМ ИЗ ДРАКОНОВ!Из пещеры выскочил мальчик с бамбуковым инструментом, что сразу узнал Змея Ярости в прилетевшем бордовом драконе. Он сотни раз проходил к нему в кошмарах. Когда он метался по миру снов, не в силах обрести покой в своей душе из-за потери родителей. Эманации гнева привлекли Икари Но Неби, но усилиями многих монахов и воинов города удалось отбросить бедствие подальше от мирных жителей, когда он явился во плоти.А тем временем громовой рёв продолжал сокрушать небеса.

– Я ВИЖУ ТЕБЯ!! – по чешуе от головы до хвоста волной пронеслось алое свечение… Чешуя чуть посветлела, став кроваво-красной, а сам дракон будто стал больше и массивнее. Тяжёлая тень упала на землю, отрезав остатки деревни от лунного света. Тучи начали сгущаться, накрывая непроглядной тьмой. Дракон, словно жалящая стрела, стремительно сорвался с места, устремляясь вперёд, к зданию с детьми…Кубо выбежал вслед за Ли и всё понял. Он поднял свой сямисэн и схватился за струны. Взмах рукой, и волна янтарного света устремилась наперерез яростному дракону…Но в самый последний момент дракон извернулся и… Подцепил когтями...– Дедушка! – с единственного глаза юного рассказчика сорвалась слеза.

В нависшей звенящей тишине, хрупкая капля разбилась о холодный камень. Словно гроза, этот звук ударил по ушам. Время будто остановилось. Напряжение росло. Ли чувствовал, что последняя нить надежды на светлое будущее у юного рассказчика начала обрываться, порождая пустоту в душе.Первые капли дождя упали на землю вслед за слезой.Ли обеспокоенно развернулся и направил взгляд на сидящего на коленях Кубо. Он посмотрел на эту боль в его янтарном глазу. На дорожку слёз, что стекали по щеке, к самому подбородку, сливаясь с разбушевавшимся дождём.Глаза музыканта наполнились решимостью. Он набрал в грудь побольше воздуха и излил всю свою силу в бамбуковый инструмент. Ибо он не из тех, кто бросает людей в беде.Мощнейшая волна звука прокатилась по лесу, заставляя верхушки деревьев накрениться..В воздухе взорвался светом яркий пылающий полумесяц, сотканный из чистейшего огня. На мгновение даже показалось, что дождь прекратился – настолько мощным казался жар столь могущественного проявления магии.Решимость Ли помножилась на желание помочь мальчику, с которым был едва знаком.И из-за этого сила магии звука увеличилась многократно.Ибо что как не эмоции влияют на музыку больше всего?

Пламенный вал, разбрасывая снопы янтарных искр, направился прямиком к улетающему дракону, всё ускоряясь и становясь больше, объемнее. Лицо обдало жаром. Кубо с шоком и неверием смотрел на великое необъятное неистовство стихии, что приняло форму смертоносного серпа.

На лбу выступил пот. Температура за несколько секунд скакнула вверх на пятнадцать градусов. Улицы залил яркий свет. На глазах выступили слёзы от того, насколько яркой стала ночь.Словно проснулось второе солнце. Чистейшая белизна застлила глаза…И в этой ослепляющей буре послышался голос…– Не надо! Там мой дедушка!

Эти слова заставили Ли резко свистнуть. Глубокий древесный гул словно окатил водяной прохладой окрестные леса, гося великий воздушный клинок. Последняя вспышка, и снова деревня погружена в темноту. Ещё мгновение, и на мир упала стена дождя.Шум ударил по ушам, приглушая остальные звуки.Настоящий ливень.Ли тяжело дышал, оперевшись о гладкую скалу.Вода стекала с мокрых волос на лицо, каплями попадая на одежду и бамбук инструмента.Усталость тяжёлым камнем легла на плечи. Глаза сами собой слипались. Мальчик в последний раз виновато посмотрел на шокированного Кубо, и провалился в мрачный омут забвения.***– Малец! Малец, ты жив вообще? – словно через вату доносились голоса до ушей истощенного музыканта. Сознание медленно возвращалось к телу. Ли Тут же ощутил как иголки прошлись по его спине, возвращая чувствительность. Слабость чуть сдавливала горло, а в спину вжималась мягкая ткань футона. В горле пересохло, хотелось пить. В теле чувствовалась вялость. Юный музыкант начал медленно открывать глаза. Ли чувствовал, что он будто на дне глубокого лазурного озера. Было так же холодно и тяжело. Ни вздохнуть, ни пошевелиться. Мальчик на мгновение дёрнулся, подумав, что он упал со скалы вниз, в чёрное от копоти море.– О! Он очнулся! Давай, помоги ему сесть…Чья-то рука сжала его плечо и помогла принять сидячее положение. Медленно, с неохотой, свинцовые веки раскрылись, являя миру слегка сонные голубые глаза. Ли немного отрешённо осмотрел домик, в котором его уложили.

Деревянные прохладные полы, тёплые мягкие футоны. В воздухе стоял тяжёлый запах целебных трав, который разбавлялся приятным, лесным, природным, прохладным воздухом, что проникал в душное помещение через окно и приоткрытое сёдзи.. Ли повернул голову в сторону. Хрупкий домик с наспех заделанной дырой в крыше был практически полностью пустым. Лишь с десятокразвёрнутых на полу футонов, несколько старых потёртых тумбочек и пыльных ящиков в самом тёмном и дальнем углу домишка. Ли снова перевёл взгляд на окно. Яркое солнце сияло над долиной, озаряя леса золотистым нектаром света.Ли нехотя отвернулся от чарующей красоты и взгляд его упал на человека, что держал его плечо.– Тебя вчера вечером принёс сюда Кубо после нападения чудовища. – пояснил он, правильно поняв вопрос в глазах музыканта.Это был высокий худой мужчина с выразительными карими глазами. Широкий лоб, узкий подбородок и тощие скулы выдавали в нём человека трудящегося не руками, а умом.– Хиира. Местный лекарь, – коротко кивнул он.Он резко убрал руку, отчего мальчик чуть не упал обратно. Мужчина слегка театрально поправил одежду и встал с колен.– Небольшое истощение. Можешь быть свободен, – прохладно отозвался тот, снимая вымоченную в воде тряпку со лба какого-то рабочего, что был в дальнем конце домика.Ли приподнялся на локтях и медленно встал на колени, будто боясь сделать лишнее движение. Глаза мгновенно расширились от ужаса. Взгляд начал безудержно метаться по помещению, пока не наткнулся на любимый музыкальный инструмент. Выдох. Мальчик неловко потянулся к сякухати, быстро прижав последнее напоминание о доме к своей груди. И вышел на улицу.Дверь сёдзи с тихим шелестом открылась, являя миру потрёпанного Мастера Музыки.Яркий солнечный свет заливал глаза, почти секундный, мгновенный, неукротимый и такой же неуловимый восторг лишь на миг наполнил тело! Эта сочная зелень, это голубое небо, этот дивный-дивный мир! Мальчик подставил лицо свежему ветру, позволяя прохладным потокам пройтись по волосам, вызывая волну мурашек, что сбежали по спине к самым ногам…

Но лишь на мгновение. Мальчик требовательно дёрнул за штанину ближайшего рабочего, что неустанно грузил свежие брёвна в повозку.Тот оторвался от своего дела и кинул взгляд на музыканта.Его лицо на миг озарилось страхом, но в следующую минуту он смог взять себя в руки и задать вопрос.– Чего тебе?Ли задумался. Как спросить его? Он осмотрелся в поисках палки. Не найдя ничего поблизости, он показал рабочему, что сейчас вернётся, и убежал в лес…Вернувшись через две минуты, он не застал работягу на месте. Раздражённо топнув ногой, он побежал искать хоть кого-нибудь, кто сможет ответить на его вопросы…– А, Мальчик-туманчик! Что привело тебя сюда? – окликнула его та самая знакомая бабушка, что как всегда сидела на своём месте.Ли обрадованно улыбнулся и поспешил к ней, начав вырисовывать на песке дороги символы и иероглифы.– Кубо? А, точно! Я видела его. Он ушёл на рассвете в сторону восходящего солнца. Отправился на поиски… Бедное дитя. А ведь я настаивала! Хотела отправиться с ним, но… – разочарованно цыкнула языком она, – Он не позволил. Сказал, что это слишком опасно. Ты, это… Пригляди за ним, хорошо? А то он вечно находит себе тучу неприятностей на свою голову.Ли кивнул, благодарно поклонился и исчез в лесу, нырнув туда с такой скоростью, с которой не летают даже птицы, что кружат под небесами…Мальчик скрылся в лесу так же внезапно как и появился в деревне. Бежал всё дальше и дальше, а неожиданный ветер с нескрываемым беспокойством трепал мальчика за волосы, ронял ветки под ноги и уносил листья куда-то далеко-далеко вверх, что кружились в бешеном, в безумном бесконечном танце, словно ослепшие души, вмиг посеревшие, оторвавшиеся от мира, знаменуя собой лишь осколки мироздания…

Солнце скрылось за тучами, тревога нарастала и мальчик бежал всё быстрее… Это чувство давило на сердце, голова шла кругом от стучащего в голову кислорода, мир стремительно терял все свои краски, становясь омерзительно серым."Не может быть…"Ли стрелой вылетел из леса, у самой его окраины, разбрасывая листья и ветки порывами ветра, что струились вокруг его маленькой фигурки.Кубо...В глазах цвета полуденного неба читалось неверие…Взгляд столкнулся со взглядом.Безграничное желание помочь вырваться из мёртвой могильной тоски в голубых глазах сталкиваются с ледяной бесчувственной стеной, что сковывает всё, на что обращает внимание взгляд янтарного глаза.Янтарь...Потускнел.

Зеркало души дало трещину. Оно вот-вот рассыпется, с каждым днём разлом становится всё глубже… Причиняя неимоверную боль.

Душа осунулась под гнётом адских мук утраты.Стена.Она выросла огромным монолитом вокруг потерянного ребёнка. Сковала его, сокрыла внутри себя от мира. Удушливо обвилась вокруг словно змея.Стена.На неё наткнулся Ли, не в силах подойти ближе. Она не пускает его в сердце единственного друга. В голубых очах видны первые слёзы горечи.Ли чувствовал своей душой преграждающий путь к Кубо тяжёлый камень, холодный как лёд. Мороз этот обжигал. И болела именно душа. Ли со слезами на глазах видел как хладный, некогда живой взгляд скользнул по нему как по неживому. Видел как вставал Кубо, как разворачивался и уходил, оставляя после себя следы безысходного отчаяния. По которым через боль в сердце продолжал идти Ли, удерживая в себе огонёк тлеющей надежды.Ведь он не из тех, кто бросает в беде...Ли поднялся на ноги и что есть мочи побежал в сторону единственного друга…Но Кубо уже здесь не было. Ли поднял голову. Посмотрел вдаль. И всем своим видом решительно прокричал, словно подписывая себе и ему приговор. Неотвратимые слова. Те, от которых отказаться нельзя."Я НАЙДУ ТЕБЯ! ЧЕГО БЫ МНЕ ЭТОГО НИ СТОИЛО!"