1 (1/1)

“Это невозможно. Этого просто быть не может!”.Происходящее казалось шесть-два-пять дурным сном, жестокой шуткой. Чем угодно, но не реальностью.

— Ты что, ревнуешь?

Голос Ганту доносится как через толстую стену, но все же возвращает шестьсот двадцать пятого к действительности. Вот перед ним двести пятьдесят четвертый, хлопающий ресницами. И вот Ганту смотрит на это розовое недоразумение так, как никогда не смотрел и не будет смотреть на него.

— Я? Ревную? Тебя? Вздор. Не выношу сюсюканья, вот и все.Шесть-два-пять закатывает глаза, взмахивает рукой и выходит из комнаты. Вернее, ноги сами выносят его, почти что бегом с корабля наружу.

Ганту. Причина бессонных ночей, щекотки в груди и горьких вздохов шесть-два-пять. Заносчивый, грубый и холодный сейчас нежничает с два-пять-четыре хоть тот, как и шесть-два-пять, всего лишь эксперимент. Уродливое надругательство над природой.

Если подумать, шесть-два-пять действительно не ревновал. Он ни на что не надеялся, и даже почти смирился со своей ролью навязанного жизнью соседа. Дальше глупых фантазий о том, что было бы будь он настоящим парнем, а не собранным в лаборатории ничего дальше не шло. И возможно он бы спокойно принял факт того, что Ганту будет с кем-то еще, а не с ним. Но дело в том, что эта лупоглазый розовый недоросток был выведен из той же пробирки!

“Тогда почему ты не можешь быть таким же со мной?”.

Шесть-два-пять было некуда идти. Не к Стичу с его подопечной же на порог заявляться. Но вернуться было выше его сил. Не к лицемерному тупому мудаку, в которого он, идиот, умудрился втрескаться как девчонка. Перебирая в голове всевозможные проклятья и ругательства шесть-два-пять остановился в кофейне. К счастью хотя бы на эспрессо хватило мелочи в карманах.

— Все в порядке? Ты выглядишь каким-то подавленным.Молодой парень подсаживается рядом, и шесть-два-пять не сразу замечает полицейскую форму на нем.— Знаешь, я всегда считал, что нет такой проблемы, которую не решит хороший кофе со сладостями. — Незнакомец тепло улыбается и протягивает ему пончик с глазурью. Шесть два пять через силу улыбается ему в ответ и откусывает кусочек.

— Спасибо, офицер…— Кахико.Шесть-два-пять никогда не любил болтать о своих чувствах и переживаниях. Он был убежден, что разговоры не приводят ни к чему хорошему. Единственный урок, который злой гений преподал ему за всю недолгую жизнь в лаборатории.К тому же, Кахико ему нравился и совсем не хотелось показывать ему каким ничтожным слабаком он был. Так что шесть-два-пять собирался сменить тему и отшутиться.Именно так он хотел поступить, пока Кахико не прикоснулся к его руке.* * *Шесть-два-пять хотел бы сказать себе, что не отдает себе отчета в действии и потерял голову. И прижимаясь к крепкому телу копа на тесном диване шесть-два-пять почти верил в это. Но когда шесть-два-пять рефлективно жмурился, позволяя искусывать свою шею в голове виднелись вовсе не карие глаза нового знакомого. Как вы уже могли понять, образец не слишком-то и часто открывал глаза, но не похоже чтобы Кахико это хоть как-то смущало.

Прикосновения у Кахико были осторожные, ласковые. Тот даже не хватал шесть-два-пять за волосы, пока трахал его. И образцу было приятно такое отношение, физическое удовольствие даже на секунду заставило забыть о Ганту. Но когда он после всего лежал в руках Кахико, и тот легонько поцеловал его в макушку, шесть-два-пять почувствовал себя невыносимо одиноким. Он понимал что должен был как-то ответить на это, но отвращение ко всей ситуации и к себе было слишком сильно.— Я сделаю что-нибудь перекусить. Какие сендвичи тебе нравятся?— В холодильнике осталась ветчина.

Пока шесть-два-пять одевался и шел на кухню он пытался не сталкиваться с Кахико глазами. Этого бы не точно не вынес ни первый, ни второй. И все бы ничего, но после пары сендвичей с горьким алкогольным земным напитком Кахико предложил пожить у него.— Если хочешь, можешь остаться здесь. Не хочу чтобы ты возвращался к парню, который тебя не ценит.Как ни странно, именно эти слова наконец заставили шесть-два-пять почувствовать себя уродом по-настоящему.

— Хорошо.