Гордыня (1/1)

Как оказалось предсказуемо?— в Даксбурге пошёл мелкий дождь. От такого под зонтом бесполезно прятаться, но и долго стоять под каплями с неба ради удовольствия?— тоже не лучшая идея. Правда, всё равно многие граждане под него попадают; всё же бегут по своим делам, о которых скучно рассказывать даже самим взрослым.Ещё в семь часов утра Гломгольд успел перебраться из своего автомобиля в картинную галерею, а после в рабочем кабинете поспал ещё часок за столом (ибо спать на заднем сидении было неудобно, когда под головой лежал чемодан; на подушку он не смахивал). Сейчас он ходит и суетится возле письменного стола, бросая взгляд то на часы, то на окно, словно чего-то ждёт. Или кого-то…Боли в ладонях, к счастью, не чувствуются, хотя резкие движения пальцами пока ещё не стоит делать. Даже посмотрев на себя в зеркало, заметил, что и на лбу царапин, благодаря белым перьям, не видно. Селезень решил снять с головы бинт, посчитав, что с ним он выглядит пострашнее Франкенштейна средь белого дня.После ходьбы по кабинету, Флинтхарт сел за свой рабочий стол и достал с полки небольшую коробку с дорогими сигарами из самой Кубы. Он, конечно, понимает, что курить?— это дело вредное, и редко хорошим заканчивается, но сейчас ситуация стрессовая: что-то нужно делать с домом, на душе таится всё та же старая обида, а чёрный чай с шоколадными конфетами в данном случае не помогли. Остаётся только закурить?— тем более, Флинти не раз берёт в руки сигару из специальной серии Duckydoff. Позже достал с полки зажигалку, которая так же дорога, как и эти сигары. Щёлкнув один раз, скрутка зажглась.—?Жаль, вина нет… Хотя, чёрт с ним. Без напитков обойдёмся,?— фыркнул Гломгольд и, поднеся кончик сигары к своему клюву, принял расслабляющую позу в своём мягком тёмно-фиолетовом кресле, на спинке которого прицеплена серебряная табличка с большой буквой G. Левая рука начала свисать с подлокотника, спина во всю облокотилась чуть ли не вглубь мебели. В кабинете повеял табачный аромат с небольшой изысканностью. А хозяину вновь стало до лампочки на всё?— на дом, на соперника, на цель быть Первым Даксбургским богачом. Но хорошее продлилось меньше пяти минут…—?Флинт? Я знаю, что ты здесь: я видел твою машину. Мне нужно с тобой поговорить, и весьма серьёзно,?— внезапно раздался подозрительно знакомый и громкий голос за пределами кабинета, который владелец картинной галереи не надеялся услышать сегодня.—?Чего он тут забыл?! —?тихо ругнулся Флинтхарт, положив сигару на пепельницу. Вставать он не хотел; решил подождать, когда незваный гость сам войдёт. И тот, разумеется, вошёл.На Скруджа Гломгольд смотрел с некой долей презрения, но лишь вновь протянул к клюву сигару и начал покуривать. У того, в свою очередь, лицо тоже было недовольное, пока в глаза не бросились забинтованные у соперника ладони. Зрелищу помешал табачный дым, от которого МакДак закашлялся. Выяснения о вредной привычке?— это сейчас меньшее, что волновало самого богатого селезня.—?Что нужно? —?нетерпеливо спросил Флинт, не вставая с кресла.—?Поговорить.—?Ну так говори! Не тяни время!—?Ладно,?— состроил серьёзное лицо Скрудж, встав перед рабочим столом. —?В отличии от тебя, врать не буду. Я бывал у тебя дома…—?Ну и как там у меня? —?перебил его Гломгольд, говоря со скептизмом. —?Разрушения, запах крови, труп чудовища, которого я убил с большим трудом… Это тебе пришлось видеть, дорогой мой троюродный братец? Поди, кошмары будут сниться…—?Пф, в моей жизни и похуже зрелища были,?— таким же тоном начал выражаться МакДак. —?Кстати, не ты один столкнулся с этой тварью.—?Ну да, ну да. Я про твой раненый лоб и спрашивать не стал,?— Флинтхарт всё же встал с мебели,?— Смотри, Скруджи: ты пострадал, и я. И по чьей милости нам достались физические раны, а? —?зло оскалился он, что даже сигару в пепельнице раздавил окончательно. —?—?Добрый день, Скрудж,?— весело поприветствовал своего старого друга, а так же клиента Людвиг, сидя за своим столом и перебирая какие-то документы. Но несмотря на занятость, фон Дрейк был действительно рад видеть бывшего зятя. —?Присаживайся. Могу угостить чаем.—?Спасибо, конечно, но мне сейчас не до чая,?— грустно вздохнул МакДак, сев на стул.—?Вижу, что снова у тебя проблемы. Расскажи подробнее.—?Тебя не смутило, что я пришёл не в назначенный тобой день? Я должен был придти завтра: в пятницу, в час дня.—?Скрудж, а кто-то и вовсе ко мне не приходит, хотя я уже привык. Но сейчас не обо мне речь, а о тебе. Я слушаю,?— отодвинув от себя папки с бумагой, Людвиг подложил под клюв руки, тем самым показывая, что он действительно готов слушать.—?Даже не знаю, как начать-то лучше. На днях одно, так скажем, открытие сильно сказалось на меня и Флинтхарта. Только никому не говори, ладно?—?Твои рассказы?— это врачебная тайна,?— прошептал пожилой селезень-австриец. —?Что за открытие?—?Я узнал, что мой соперник, который на протяжении всей жизни меня ненавидит, и я отвечаю тем же, оказался мне родственником?— троюродным братом по матери. Вчера об этом узнали, а я до сих пор в ступоре, как и вся семья.—?Ух ты! —?не скрыл своё удивление психолог, что аж ручку уронил. Но спустя минуту его лицо вновь сменилось спокойствием. —?А как сам Флинт отреагировал на это?—?Не думаю, что такое заявление его обрадовало. В прочем, и я не очень-то рад,?— нахмурился Скрудж, скрестив руки на груди.—?Хм, а знаешь? А ведь это возможность помириться.—?Нетушки! Я сегодня утром убедился в том, что ему не нужно всё это: мир, дружба и прочая чепуха, о которой чаще всего рассуждают хиппи. Распинался перед ним, оправдывался, а только время зря потерял.—?Ты так говоришь из-за чувства обиды. Постарайся успокоиться. В семьях частенько бывает так, как на войне; как и между родными, так и между дальними родственниками.—?Я это и сам знаю,?— смягчил тон МакДак, опустив глаза.—?Кстати, почему у тебя лоб забинтован? —?решил сменить тему Людвиг.—?Не очень хочется об этом говорить, если честно.—?Ну что ж. Начнём, значит, арт-терапию,?— из книжной полки Людвиг достал папку с чёрно-белыми рисунками. С первого взгляда Скруджу показалось, что на бумагах нарисованы лишь разбрызганные кляксы. В прочем, так и есть. И придётся несколько минут только и пялиться на эти ?шедевры?.—?Итак, Скрудж, что ты видишь на этом рисунке? —?начал свою работу фон Дрейк, показав первое изображение. МакДак, увидев что-то похожее на морду крысы, задумался и не поддался эмоциям.—?Грызуна. Свирепого. Того, кто вчера напал на меня и мою семью… Чёрт!—?Ты же не думал, друг, что я просто так проигнорирую уклоны от ответов? Арт-терапия?— великая вещь в психотерапии!—?Н-да, браво,?— недовольно произнёс шотландец. —?Это всё, надеюсь?—?Ещё нет. Взялся за лечение?— лечись до конца. Нам ещё о многом надо поговорить, Скрудж. Займёт час.—?Ну ладно,?— уныло вздохнул селезень, закатив глаза.***Кафе, где продаётся самое вкусное мороженое во всём Даксбурге?— давно Флинт не посещал это заведение, да и забыл, когда в последний раз здесь бывал. Но пришёл он сюда не поесть (что довольно странно), а малость развеяться после трудной беседы с конкурентом. В картинной галерее испортилась атмосфера, когда вторглось чьё-то недовольство.Здесь интерьер более-менее приятный и людный, стены светлые, а посетители, сидящие в кожаных красных креслах, о чём-то мирно обсуждали. Обычно, от чужого веселья Гломгольду становится на душе ещё противней. Но сейчас напротив, он старается не привлекать к себе внимание хмурым видом и кажется безразличным, которого не волнуют проблемы. И даже тонкие чёрные перчатки надел на руки перед выходом в центр города, чтобы скрыть раны от любопытных посторонних.Внезапно взгляд упал на ту самую русоволосую репортёршу, которая сидит за столом в компании с коротковолосой блондинкой лет от 25?— антропоморфной собакой, и с фиолетовой маской на лице. Обеих Гломгольд узнал сразу: одна из клана Гавс?— ещё одна бывшая преступница, а другая?— та, что влезла не в своё дело, выкрала документ и рассказала о том, что узнала, и о чём жертвы узнанного не могли раньше подозревать.?Уж не о нас эта мадам беседует? От сплетниц чего угодно можно ожидать…??— подумал Флинтхарт и решил напрямую поговорить с миссис Кряксволл, но на сей раз без возмущений и ругательств в адрес женщины.Мариам, увидев приближающегося к столу селезня, не поддалась панике и продолжала беседовать с подругой на различные женские темы. Чаще всего разговор идёт о мужчинах, о прочитанных романах за этот год, о детях и соседских тайнах.—?Кхм,?— фальшиво кашлянул Флинт, подойдя к ним и прервав беседу. —?Извините, дамы, я вам не очень помешал?—?Мистер Гломгольд! —?восторженно произнесла Бум-Бум Гавс (странное имечко у женщины), улыбнувшись. —?О вас наши кузены столько рассказывали. И один раз они назвали вас уродом. Простите, если я вас обидела…—?Ничего. Не впервые это слышу. Вы не против, если я малость потолкую с вашей подругой?—?Я, Мари, отойду на пару минут,?— встав с кресла, блондинка направилась в сторону, где расположен запасной выход. Гломгольд сел напротив репортёрши; та заметно занервничала.—?Здравствуйте, мистер Гломгольд.—?И вам здравствуйте, миссис Кряксволл. Что нового нас ждёт на этой неделе?—?Если вы о газетах, то я уволилась сегодня утром. Репортёры губят больше жизней, чем врачи. Так вот,?— грустным тоном ответила Мариам, проводя ложкой по стакану с тремя морожеными шариками нежно-розового цвета.—?Ясно-ясно. Вы, надеюсь, никому не рассказывали о нас?—?Нет-нет! Хоть вы мне и наговорили всякого, но я не мстительна. Лучше расскажите, как вы и мистер МакДак поживаете после узнанной правды?—?Как сказать? Он наорал на меня, я наорал на него… В семье без криков нельзя обойтись,?— спокойно ответил Флинт. —?Вот вы зачем вообще влезли? Не знали бы всего этого, может быть, всё сложилось в лучшую сторону.—?Простите, мистер Гломгольд. Я просто подумала вот о чём; если бы вы узнали о родственных узах, вы бы могли помириться.—?Узнав правду, мы бы каким-то волшебным образом помирились, забыли о вражде и стали жить в мире и гармонии. Как в любой доброй сказочке, где все живут долго и счастливо, пока метеорит не обрушится или все не помрут в один день,?— с иронией рассуждал Флинтхарт, а под конец и вовсе засмеялся.—?Возможно, я действительно перегнула палку,?— почувствовала себя неловко Мариям.—?Скорее, бревно вы перегнули,?— издал смешок селезень и спустя минуту успокоился. —?Это вам не мыльная опера, Кряксволл. В жизни всё гораздо сложней. А эти сложности мы сами себе создаём, а после жалуемся на то, что наша жизнь непутёвая.—?Но, мистер Гломгольд, вы же не можете долго обижаться на мистера МакДака.—?Я на него в обиде чуть ли не сто лет. Он своей предложенной помощью надеялся, что я хоть чуть смягчусь. Ага, разбежался!—?Мистер Гломгольд, всё же нельзя так. Будете дальше носить маску гордыни, вам же станет хуже.—?Почти то же самое мне Скрудж говорил перед уходом. Будто вы оба сговорились,?— немного возмутился Флинти.—?Сговорились или нет?— неважно. Я говорю то, что есть, хоть я и не психолог. И мне больше нечего вам посоветовать, кроме ещё одной беседы с конкурентом. То есть, с родственником,?— после сказанного Мариам встала с кресла и направилась к запасному выходу, оставив не съеденное до конца мороженое на столе, к которому Гломгольд вряд ли притронется. Опять посеяны сомнения, опять. И ещё раз опять…