Глава 17. Лукреция Борджиа. Часть 2. Глоток мести (окончание). (1/1)

Что с ним происходило, Эрих понимал плохо. Выпив вина, он почувствовал себя неважно, но всё же помог Лукреции, отнеся её в спальню; даже спросил, не прислать ли девушку, чтобы помочь подготовиться ко сну, и внезапно перестал ощущать своё тело. Казалось, растворилась связь с временем и пространством, а сам граф стал бесплотной тенью. Но всё-таки он находился здесь, в месте, с недавнего времени ставшем его домом. Сквозь зыбкое марево бессмертный видел, как суетится и раздевает его почти незнакомая женщина, увиденная им впервые несколько часов назад. Пальцы быстро и умело справлялись с застёжками и завязками мужского костюма, а руки оказались удивительно сильными?— Лукреция немного приподняла неподвижное тело, лишая объект желания остатков одежды.Дорогое бархатное платье и сетка из золотых нитей с изумрудами были небрежно отброшены на пол, мелкие завитки рыжеватых волос окутали плечи и грудь. Башмачки на шнуровке выгодно подчёркивали длинные, стройные ноги. Она оказалась очень хорошо сложена?— прекрасная златовласка с точёной, белоснежной фигурой, будто не знавшей материнства, с соблазнительной, упругой грудью, пышными бёдрами и тонкой талией. Зрелище было пикантным и обольстительным?— эдакая бесстрашная охотница-амазонка, дочь Ареса и нимфы Гармонии. Казалось невероятным, что совсем недавно она рассказывала о своей тяжёлой судьбе.Красавица двигалась бесшумно, с интересом рассматривая лежащего мужчину?— рослого и сильного, но беспомощного перед ней, точно малое дитя. Поцелуй был уверенным, лишённым стыдливости, скорее показывающим откровенный интерес. Фон Кролок ответил взаимностью?— смесь ?любовной настойки? и ?вина любви? разбудили в расслабленном теле желание, а сок воканги сделал безвольным и послушным. Лукреция, довольная началом, действовала смелее: руки заскользили требовательно и оценивающе, безошибочно определяя самые чувствительные места; благо, Эрих чутко реагировал на прикосновения. Поцелуи напоминали укусы?— так не терпелось ей испробовать на вкус любовника ненавистного дядюшки, и клыки предсказуемо вонзились в шею. Рыкнув, вампирша сделала несколько глотков, но быстро остановилась: у неё были свои планы на красавца. Высушивать его Лукреция определённо не собиралась.А что же сам объект её ненасытной страсти? Аромат, исходящий от женского тела, довершил телесное искушение, о чём свидетельствовало гордо восставшее мужское достоинство. Вампирша решила не отказывать себе в удовольствии?— попробовать на вкус не только кровь, но и плоть античного полубога, находящегося в её безраздельной власти. И в этом Эрих фон Кролок оказался выше всяких похвал!Лукреция не просто обожала оральные ласки. Прежде, чем слиться с понравившимся ей мужчиной, она решала, достоин ли счастливец подобной чести. Многочисленные связи при при жизни и менее активные в посмертии принесли ей большой опыт и сделали разборчивой. Но кого она видела в последние десятилетия? Чезаре давно перестал удивлять, а единственный опыт с Витторио жестоко разочаровал и обидел. Божественно прекрасный Вентурини оказался абсолютно равнодушен к её стараниям, с пренебрежением и брезгливостью отверг пылкий порыв. То, что Вито не интересовали женщины, совсем его не оправдывало. Редкие соития со случайными смертными тоже не могли удовлетворить взыскательную Лукрецию.Восхитительные пропорции мужественности и готовность, с которой Эрих откликнулся на её ласки ртом, окончательно убедили не-мёртвую: красавец должен принадлежать только ей.?И Вито считает, что достоин подобного сокровища? Нет, графу нужна женщина, нужна я!??— сомнения, если они и оставались, окончательно покинули Лукрецию. Захватив пульсирующий член, она с упоением глотала солоноватое, горячее семя, а затем с наслаждением огладила себя, оставляя на теле кровавые полосы и перламутровые подтёки?— следы вампирской трапезы и узоры откровенной похоти. Бессмертная склонилась над лежащим безвольно фон Кролоком и поцеловала в губы, награждая ароматом порошка обольщения и мускусным вкусом его собственной спермы. Мутный взгляд Эриха на мгновение прояснился.—?Зачем? —?прозвучал хриплый полушёпот, но не более.Пока он не мог даже пошевелить рукой. Лукреция с сожалением отстранилась, но ненадолго. Предстояло прекрасное продолжение любовного действа.—?Сейчас ты покажешь, на что способен,?— шептала распутница, нанося на лицо любовника мазь, второе ?угощение? от бессмертной Борджиа, и с удовлетворением осмотрела партнёра: виски и лоб его покрыли причудливые чёрные знаки, соски напряглись, а член, точно идеальной формы жезл, вновь являл образец мужской доблести. Лукрецию так увлекло соблазнительное зрелище, что она не заметила странного мерцания рубина в кольце Первородного.Дурман аконита и болиголова, многократно усиленный заморским ядом, вывел Эриха из оцепенения и заставил подняться. К тому же у него возникла галлюцинация, ?видение глазных яблок?.—?Габика, родная. Ты здесь, со мной,?— хрипло заговорил он. —?Я знал, что встречу тебя. Только не уходи.—?Я не уйду. Мы всегда будем вместе,?— звучал в ответ любимый голос.Они стояли и целовались в спальне трансильванского замка, двое нежно влюблённых молодожёнов. Снизу доносился шум свадебного пира, выкрики подвыпивших гостей, но Эрих и Габриэла никого не слышали и не видели, кроме друг друга. И всё же сквозь марево дурмана фон Кролок понимал: происходит что-то странное, это совсем не его свадьба. Любимая Габриэла не та, что была раньше, трепетная и немного робкая, это страстная и уверенная в себе женщина. Эрих провёл по волосам жены?— мягкие белокурые локоны, крупными волнами обрамлявшие нежное лицо, на ощупь оказались жёсткими, упругими завитками. Но обманутый фон Кролок, мозг которого был отравлен ядом, видел лишь то, что хотел видеть. Обнажённая Габриэла манила, влекла к себе, была доступной, а главное?— не исчезала, как мираж, находилась совсем рядом.—?Возьми же меня,?— прошептала она, и Эрих потерял голову. Всю свою страсть и нерастраченную нежность он дарил возлюбленной, прекрасному белокурому ангелу. Двое слились воедино; для фон Кролока не существовало ни времени, ни места, была лишь ОНА, его единственная любовь на все времена.Лукреция давно не испытывала подобного наслаждения: оргазм был ярким, стоны и жар, разливавшийся в ней, стали лучшей наградой неутомимому партнёру. Лишь однажды она вскрикнула и оттолкнула любовника: пальцы, ласкавшие щель, обожгли её неожиданной болью. Эрих с удивлением посмотрел на руку?— кольцо на указательном пальце мигало разными оттенками красного. Не доставляя проблем фон Кролоку, украшение обжигало Лукрецию.?— Сними его,?— требовательно сказала она. Казалось, мечта Чезаре?— завладеть кольцом Первородного де Винтера?— близка как никогда раньше.Конечно, он внял просьбе, но кольцо словно приросло к пальцу. От взгляда на рубин голове у графа зашумело. Сжав виски, мужчина пытался понять, что же с ним происходит. На мгновение он увидел едва знакомую Лукрецию Борджиа, но реальный образ рассеялся, и Эрих вновь обнимал Габриэлу. Дурман не отпускал, а втёртая в виски мазь не только затуманила разум, но и разбудила безудержную похоть. Он уже не церемонился, точно обезумел, был почти грубым. И таким нравился бессмертной Борджиа ещё больше.***Насколько стремительно Вентурини устремился во дворец, настолько же резко он остановился, ошарашенно глядя на служанку.—?Объясни,?— сказал он после паузы.—?Я разожгла камин, уже собиралась уходить. И столкнулась с Его Сиятельством в дверях,?— начала Мария и смущённо замолчала.—?Продолжай, я слушаю,?— потребовал Витторио, хотя всё понял. —?Ну?—?Сеньор нёс на руках даму. Такого шикарного платья я никогда не видела.—?И что дама? Как вела себя? —?продолжал расспрашивать Вентурини. Он был напряжён, даже не пытался казаться спокойным.—?Сеньора обнимала господина графа,?— девушка потупилась. —?Его Сиятельство… он был какой-то странный: смотрел на меня и словно не видел. А ещё велел никому не рассказывать.—?Можешь идти,?— отрывисто бросил Витторио и поспешил в бывшие гостевые покои, с недавних пор ставшие личными апартаментами графа фон Кролока.—?Что теперь будет? —?спросила Мария у бесшумно подошедшего Иштвана.—?Не знаю,?— пожал плечами верный Андраши,?— сами разберутся. Лично меня Его Сиятельство очень удивил, но сеньор Витторио наверняка примет верное решение. Ему надо хорошо подумать. Если хозяин проявит снисхождение, граф долго будет завоевывать его доверие.Мария внимательно слушала. Девушка оказалась сметливой и быстро осваивалась в окружении герцога Вентурини. Особенно хорошие, доверительные отношения сложились у новообращённой с её создателем, Иштваном Андраши. Конечно, ей захотелось поделиться впечатлениями о ночной гостье.—?Эта дама такая красавица! —?восхищённо сказала Мария. —?Его Сиятельство не устоял перед ней, и немудрено. У неё лицо, как у ангела, очень красивые локоны и платье точно у принцессы. Сетка на волосах сияет золотом и зелёными камнями, наверняка стоит целое состояние.?Я ни разу не видела такой роскоши.?— Это скорее всего изумруды,?— нахмурился Иштван. —?Скажи, платье у дамы зелёного цвета? —?уточнил он и помрачнел ещё сильнее после утвердительного ответа. Камердинер понял, кого привёл фон Кролок: любовь Лукреции Борджиа к изумрудам и зеленому цвету не являлась тайной. Андраши нравился новый хозяин, пусть тот часто бывал излишне вспыльчив и несдержан. Несмотря на это, Иштван считал, что герцог нашёл достойного спутника и друга.—?Мы слишком заговорились,?— оборвал камердинер,?— свои проблемы хозяева решат сами, обсуждать их не наше дело. Ступай во флигель, скоро рассветёт.—?Хорошо, только проверю камин в гостиной,?— не дожидаясь ответа, Мария поспешила прочь. Любопытство справедливо считается пороком, но достойная дочь прародительницы Евы так не думала. Ей безумно хотелось узнать, чем же всё закончится.Андраши тоже не ушёл из дворца. Происходящее выглядело очень странным, и Иштван рассудил, что может понадобиться его помощь. Или же, как и Марию, бессмертного воина терзало любопытство? Оставим это на его совести.***Выслушав сбивчивый рассказ служанки, герцог понимал, что может увидеть. И всё же картина, представшая его взору, оказалась неприглядней самых диких предположений.В отличие от Эриха, попавшегося в силки обольщения, сама Борджиа прекрасно контролировала ситуацию. Даже эйфория от умопомрачительной близости не заставила её потерять голову. Не слыша за собственными стонами и рычанием любовника стука каблуков, Лукреция всё же подстраховалась: вновь нанесла отравленной мазью причудливые узоры на виски и лоб партнёра, а распалённый похотью фон Кролок не заметил. Ещё бы! Скрестив ноги за его спиной, Габриэла?— Эрих видел именно её?— принимала возбуждённый член, обволакивая тёплым, уютным лоном. Истосковавшийся по жене граф был необуздан и уже не один раз заполнил партнёршу семенем. Конечно, он не обратил внимание на распахнувшуюся с грохотом дверь.Откровенно мерзкая сцена шокировала Витторио. Он замер на пороге, отказываясь верить глазам. Его возлюбленный с первобытной, яростной страстью вбивал в постель наглую авантюристку! После слов Марии герцог понял, кого тот привёл с собой, и это выглядело очень странным: ведь назвать ветреником графа фон Кролока не посмел бы никто. А уж чтобы дошло до откровенно грубого, животного совокупления… Это казалось чересчур даже для Лукреции Борджиа.Она приподняла голову и увидела проклятого Вито. Настал долгожданный час её торжества и очень, очень сладостной мести. Лицезреть обескураженного, растерянного герцога с округлившимися глазами и дрожащими губами?— поистине дорогОго стоило! К тому же это был совсем не конец продуманного до мелочей коварного плана. Окровавленные губы сложились в издевательскую ухмылку, когда взгляды бессмертных встретились.—?Ты здесь лишний,?— она не пыталась скрыть торжества. —?Эрих не желает тебя знать. Уйди! —?требовательно повысила голос вампирша.Фон Кролок на мгновение прервал необузданный натиск, но не обернулся посмотреть, кто осмелился отвлекать возлюбленную супругу. Он вновь, точно одержимый, совершал быстрые, ритмичные движения, и уже не казался нежным и трепетным?— это было сумасшествие, лишённое проблеска разума.—?Эрих, послушай…Напрасные слова?— тот ничего не воспринимал. Видеть, что вытворяет фон Кролок, Витторио было невыносимо тяжело. Но не мог же он, в конце концов, оттаскивать графа от гнусной дряни во время близости! Происходящее выглядело точно самый дурной анекдот, или фацеция, к тому же щедро сдобренный непристойностями в духе Аретино. Дону Вито ничего не оставалось, как ждать, пока неверный любовник насытится доступным женским телом. Герцог отвернулся?— слишком коробило его от непотребного зрелища?— и, стиснув зубы и сжав кулаки, слушал нарочито громкие, протяжные стоны Лукреции и рычание изменника.Когда они наконец отстранились друг от друга и замолчали, Витторио, с трудом сохраняя спокойствие, заставил себя посмотреть на распутников. Вид обнажённого графа со отметинами зубов на шее и алыми пятнами по всему телу подействовал на него подобно хлёсткой пощёчине. С языка были готовы сорваться полные гнева и упрёков слова, но стоило увидеть лицо, исчерченное чёрными знаками и взглянуть в глаза фон Кролоку, как беспокойство и даже страх овладели герцогом. Чёрные, пустые глазницы без намёка на радужку и роговицу выглядели бездонными дырами, делая Эриха чужим и незнакомым, похожим на существо иной вселенной. Не из пограничного мира живых мертвецов?— носферату, разделяющего людей и создания Ада, в него будто вселился дух нечестивого нефилима и овладел его телом и разумом.—?Caro mio, что с тобой? —?беспокойство Витторио стало ещё сильнее, когда он понял, что фон Кролок не узнаёт его.Лукреция откровенно наслаждалась замешательством заклятого врага.—?Пойдём, любимый,?— беззастенчиво прижавшись к Эриху, сказала она,?— теперь мы будем вместе, как положено мужу и жене,?— и впилась в губы безвольного бессмертного.—?Ах ты, дрянь! Чем ты опоила его? —?Витторио наконец понял, что происходит.—?Милый, защити меня! Это враг! —?закричала Лукреция. —?Он хочет разлучить нас!Фон Кролок сжал кулаки и двинулся на герцога. Он был силён и мощен, но одурманен ядами, а потому не обладал быстрой реакцией. Витторио без особого труда схватил его за запястье и повернул на указательном пальце кольцо Первородного. Рубин пульсировал, загораясь разными оттенками красного, от насыщенного алого до тёмно-бордового, почти чёрного. Камень ярко освещал комнату, перебивая свет от горящего камина и одинокой свечи на каминной полке. Лица троих участников драмы, балдахин над кроватью, даже стены и мраморный пол комнаты окрасились в красный цвет. Казалось, ещё минута?— и разгорится пожар.Впервые за ночь Лукреция почувствовала неуверенность. Она готова была бороться с Витторио и его попытками помешать ей, однако кольцо озадачило неожиданной реакцией: артефакту явно не нравилось происходящее. Вампирша вспомнила рассказ Чезаре, когда тот попал в схожую ситуацию и собирался отрезать палец саксонцу, чтобы завладеть кольцом. Но ведь она, Лукреция, ничего подобного не замышляла, не ставила перед собой цель причинить вред писаному красавцу! Лишь хотела, чтобы тот убедился: с ней намного лучше, чем с Витторио.Вампирша поняла, что сила совсем иного уровня не хочет её воссоединения с избранником дядюшки. Но достойная дочь Его Святейшества не привыкла проигрывать и так просто сдаваться не собиралась, пусть даже пришлось бы тягаться с неведомым противником. Суеверный страх?— последнее, что могло заставить отступиться своенравную и капризную Лукрецию, не привыкшую отказывать себе ни в чём. Сейчас ей хотелось получить нового любовника?— значит, она сделает это во чтобы то ни стало. Или, по крайней мере, очень постарается, пока наивный и благородный дурак находится под воздействием дурмана.—?Неужели ты не хочешь остаться со мной, любимый? Это же я, твоя Габриэла. Вспомни, как мы были счастливы, ты, я и наш мальчик…Эрих закрыл глаза?— красный, нестерпимо яркий свет обжигал мёртвые глазницы?— и сел на край кровати, уткнувшись лицом в ладони.—?Пошла вон, мерзавка,?— тихо, но очень отчётливо произнёс Витторио. —?Кем ты себя возомнила? Мессалиной? Не обольщайся: Его Сиятельство не станет твоим Клавдием, и уловки здесь бесполезны.Но разве что-то могло остановить легендарную развратницу?—?Пойдём со мной, любимый,?— не унималась она. —?Что же ты молчишь? —?С опаской глядя на врага, Лукреция подошла к кровати и легонько дотронулась до плеча Эриха. —?Не оставляй меня, прошу.Он отнял ладони от лица?— глазницы перестали быть пугающе-чёрными дырами, но зрачки оставались лишены осмысленного выражения?— и поднялся с кровати. Не скрывая торжества, Лукреция посмотрела на безучастного Витторио и взяла графа за руку.Вентурини действительно успокоился. Понимая, что убеждать Эриха бесполезно, он знал и другое: кольцо Клауса де Винтера вновь поможет, убережёт своего хозяина не от скандала, а от серьёзной опасности. Оставалось лишь подождать немного и воспользоваться подходящим моментом.Резкая боль пронзила бессмертную, неосмотрительно прикоснувшуюся к рубину, и она пронзительно, визгливо закричала. Эрих вздрогнул. С его глаз будто спала пелена, тёмные чары окончательно развеялись. Он с удивлением смотрел то на обнажённую вампиршу с перекошенным лицом, то на Витторио в парадном костюме. Затем граф осознал, что раздет и выглядит очень неприлично. Сдёрнув с кровати простыню, Эрих торопливо завернулся во влажную от спермы батистовую ткань.—?Что это было?! Ты ведь не Габриэла,?— заговорил он,?— получается, что… —?и потрясённо замолчал.—?Acta est fabula (Представление окончено (лат.). Ты проиграла, Lucry,?— Вентурини не скрывал торжества. —?Убирайся, тебе здесь не рады.—?Ненавижу,?— прошипела бессмертная. —?А ты просто тряпка, хотя и граф,?— своё бессилие она облекла в злость, стараясь побольнее ужалить того, кто так и не стал ей принадлежать. —?Отвернитесь, мне нужно одеться.Витторио поднял с пола платье, но не подал Лукреции. Он открыл окно и сбросил вниз дорогой наряд. Роскошная сетка для волос отправилась следом и угодила в сугроб.—?Я тебя не задерживаю, можешь одеваться.—?Вито, не стоит так… —?запротестовал Эрих и был моментально перебит.—?Стоит. А с тобой, благородный рыцарь, будет отдельный разговор,?— ледяным тоном ответил Вентурини.Чтобы напоследок позлить проклятого родственника, Лукреция вновь заговорила с фон Кролоком.—?Ты мне действительно очень понравился,?— чарующий голос вновь звучал мягко и грустно, когда она обратилась к Эриху в последний раз. —?Поверь: я не хотела тебе зла. Жалко, что ничего не получилось. Но впереди у нас целое бессмертие. Так что как знать…—?Не заставляй вышвыривать тебя за волосы! —?дон Вито почти рассвирепел от подобной наглости, Лукреции удалось-таки вывести его из равновесия. —?Я жду.Бессмертная тряхнула головой и горделиво, с прямой осанкой и улыбкой на лице, словно была в нарядном одеянии и направлялась на заседание папского совета, вышла из спальни. В коридоре она увидела Марию: девушка стояла возле дверей гостиной и раздумывала, куда отнести ярко-синий плащ.—?Dámelo, esclava, (Отдай, холопка (испан.)?— Лукреция с силой вырвала плащ.—?К услугам вашим, сеньора,?— Мария не думала противиться, просто оторопела. Ещё бы: увидеть во дворце герцога голую, в одних лишь изящных башмачках, прекрасную вампиршу?— небывалый случай.—?Что смотришь? Помоги, бездельница,?— герцогиня Борджиа приказывала, совсем не смущаясь собственной наготы. Да и перед кем? Служанка была для неё не больше, чем перо в чернильнице?— атрибут вроде бы незначительный, но при этом очень нужный.Мария расправила складки на плаще. Лукреция в упор смотрела на неё, пытаясь смутить. Но это было непросто: принявшая при жизни сильнейшую боль и страдания новообращённая не стала жалкой рабыней, подобной ?мелким тварям? в замке Борджиа. Когда госпожа, стиснув за подбородок, приподняла лицо девушки и взглянула свысока, Мария не отвела взгляд.Лукреция с нажимом провела ногтём по щеке служанки, оставляя кровавый след, и хотела слизнуть, но та ловко отстранилась.—?Дерзкая девчонка, мы ещё увидимся,?— угрожающе сверкнула глазами бессмертная Борджиа и поспешила прочь из враждебного palazzo.Спустившись по ступеням с парадной лестницы, Лукреция обернулась и посмотрела в освещённое окно. Вентурини стоял, нахмурив брови?и был явно разочарован, увидев её в плаще.?Что, хотел меня выставить голой перед слугами? —?с холодной яростью подумала Лукреция. —?Обойдёшься!?С высоко поднятой головой она быстро покинула владение Витторио. За кованой оградой, рядом с каретой, переминался с ноги на ногу Корелья?— близость рассвета вынудила его забыть об осторожности. Усадив хозяйку, Микелетто вернулся, сотрясая ворота и бешено вращая глазами. Рыжеволосый гигант потребовал пустить его, чтобы забрать платье сеньоры и сетку для волос. Он долго искал, но так и не нашёл бесценное украшение. Пришлось ему убираться без любимой детали костюма госпожи.***