Просыпаться вместе (1/2)
С того момента прошло уже почти пять лет. Да, поначалу Аллену требовалось время на восстановление, хотя его силы и начали возвращаться, но регенерировать за короткие минуты он пока не мог. Хэл был рядом, сейчас уже не способный уйти куда-то по работе или по делам Лиги, в которой и без него хватит человек, чтобы спасти мир в случае нападения очередных пришельцев. Сейчас парень целиком и полностью сосредоточился на поддержании и сохранении собственной маленькой вселенной, в которой есть он, Барри и их сын.
Они сидели и мило ворковали, пока спидстер был у Аттерсона, прикованный к койке капельницей, витаминотерапией и такой чертовски тягучей слабостью; было видно, как сложно блондину налюбоваться маленькими пухлыми щечками, но иногда им все же приходилось расставаться с малышом, ведь тому еще нужен был купол и практически волшебные махинации Роберта, который знал об этом куда больше новоиспеченных родителей.
Но вместе с уютом и приятным теплым трепетом на душе пришли и гадкие мысли: даже несмотря на те месяца, что они провели вместе, вопрос о том, будут ли они воспитывать ребенка так же, оставался открытым. По крайней мере для Барри. Каково же было удивление Джордана, когда бегун спросил об этом напрямую. - А? Прости, я думал, мы уже решили этот вопрос..
Фонарь пожал немного плечами, но видя довольно серьезное выражение лица Барри, который требовал прямого ответа здесь и сейчас, медлить он не стал. - Я хочу остаться с тобой и с ребенком, хочу, чтобы ты остался с нами..
Его голос был ровным, почти без дрожи, глаза все так же блестели уверенностью в своих словах и решении, слегка засаленные волосы были неопрятно уложены назад, но это только делало его общий вид домашним и уютным. Аллен кивнул. На его лице появилась улыбка, та самая, теплая, мягкая, блестящий радостью взгляд, небольшие слезы в уголках глаз, еле заметные морщинки на лбу, расслабленные плечи.. как же легко он сменил эту серьезность на мягкость, давая понять, что все это было лишь небольшой шуткой, они ведь давно поняли, что не могут друг без друга. Хэл, чуть шире приоткрыв глаза, теперь окончательно убедился, что Барри приходит в себя.
После выписки из-под руководства Аттерсона, который от всей души пожелал парням счастья, все проблемы казались мелочными и глупыми: такими крохотными по сравнению с теми чувствами, что творились внутри обоих героев. Первые несколько месяцев были спокойными и размеренными, разве что малыш иногда кричал по ночам, но после того, как Джордан просек, что малой любит спать с родителями, он укладывал его посередине, между ними двумя, после чего все довольно быстро и крепко засыпали часов до девяти утра. На работу все же пришлось вернуться вскоре, ведь им нужно было на что-то жить, так что Хэл мог пропадать на целый день, а то больше, но возвращался до жути счастливым, когда-то с кучей продуктов, а когда-то с подарками для Алана или Барри. Спидстер не скучал и уж тем более не злился: маленькое чудо(это было действительно чудо) не давало ему надолго забыть о своем существовании, то охотно желая поиграть со всем, что попадет в руки, то прося кушать и причмокивая пухлыми губками.
Маленький Алан все больше перенимал внешние черты родителей: его почти белые волосики медленно темнели, становясь светло-каштановыми, а до селе серые глазки светлели. Довольно быстро стало понятно, что глаза у него будут как у Барри, такие же яркие и красивые, а волосы – как у Хэла.
- Ну, может чуточку светлее..Всегда отшучивался Аллен, так мило улыбаясь Джордану, пока малыш спал у него на груди, обнимая своего любимого мягкого кота, которого Фонарь принес однажды после работы. Парень объяснился тем, что увидел мягкую игрушку с витрины магазина и не смог пройти мимо, ведь у нее были такие же красивые глаза, как у его Барри. Флеш зарделся, но улыбнулся и кивнул. Они переделали захламленную подсобку с одним окном под небольшую, но очень приятную и светлую комнату, переклеили обои, купили кровать и стол, где стояли целые стопки книжек и было несколько самых любимых игрушек. А еще поставили небольшой шкаф, но его вполне хватало для детских вещей.
Время текло неумолимо быстро, но одновременно с этим тянулось, как карамель: такое приятное и мирное, спокойное, будто принадлежало только им двоим. Удивительно, но за все это время ни Барри, ни Хэлу не пришлось надевать маски и становиться на защиту Земли и своего собственного маленького счастья, разве что Джордан все же однажды, договорившись с Алленом, вернулся в Лигу, чтобы сообщить всем, что произошло. Команда приняла эту новость с крайним удивлением, все долго молчали и прятали взгляды, кто-то молча осмысливал сказанное новоиспеченным отцом, кто-то долго пытался доказать себе, что это шутка, но вскоре все утихли и даже поздравили Фонаря, а Чудо-Женщина даже пожелала как-нибудь свидеться с малышом. Бэтмен же не проронил ни слова. Ну, в его манере, Хэл знал это. А еще предполагал, что тот давно все знает, ведь Бэтс не раз говорил сам: "Знать все – моя работа". Даже если и так, он не сказал остальным, судя по их реакции. Спасибо ему за это. В тот вечер он вернулся к Барри, который, уже уложив сына, готовил ужин. Хэл рассказал все, все реакции и слова, что сказали ему самому, ведь скрывать не было смысла, да и Аллен сейчас отнесется к этому гораздо легче, чем мог бы в первые месяцы беременности.
А еще Хэл до мурашек обожал просыпаться рядом с Барри. Он открывал глаза, протирал их рукой, сладко зевая и потягиваясь, аккуратно поворачивался лицом к Аллену, ведь знал, что спидстер спит совсем близко, обнимая своего Фонаря. Шатен ловко и сонно улыбался, прижимал к себе бегуна за поясницу, поглаживал его мягкие как шелк волосы, убирал упавшие на лицо прядки, целовал слегка прохладный во сне висок; блондин выглядел так по-домашнему уютно и тепло, когда прикрывал губы и нос одной рукой, вторую по привычке кладя на пояс спящего рядом Зеленого Фонаря; Джордан мог бы любоваться этим вечно: наслаждаться жизнью и понимать, что теперь у него есть своя собственная цель, своя семья и счастье, которое нужно защищать, и если встанет вопрос угрозы, он никогда не пожертвует собой, не оставит Барри и их сына, потому что знает – от этого им будет больно.
Барри наслаждался присутствием Хэла в его жизни. Когда парень уходил на работу, оставляя малыша Алана на него, он всегда находил чем заняться, не позволял себе унывать, попросту забыв, как это, наверстывая упущенное и улыбаясь теперь почти постоянно. До трепета внутри было приятно прижимать к себе спящего сына, играть с ним в игрушки, получать от Джордана небольшие подарки и мягкие поцелуи в макушку по ночам. В такие моменты шатен всегда думал, что Аллен спит, но он лишь притворялся, чтобы почувствовать касание его губ, объятия и горячее дыхание в районе шеи. До одури и дрожи приятно, тепло и уютно рядом с ним, в сильных объятиях, крепких руках, когда-то спасших его и маленькую жизнь внутри Барри, подаривших надежду и опору. И Аллен всегда отвечал ему тем же: дарил заботу и внимание, готовил, встречал с работы, почти забыв о своих силах. Они не были им нужны, не сейчас, когда, так привыкнув к обычной жизни совершенно нормальных людей, парни просто были счастливы.
*** Утро мая началось почти в девять утра. Плотные шторы хорошо спасали от ярких лучей жаркого солнца, сохраняли в комнате спасительную прохладу и уют, но, не закрытые до конца, пропустили тонкий лучик света, играючи пробравшийся на лицо Хэла. Джордан поморщился, чувствуя, как негу сна медленно снимает рукой. Он зевнул. Потянувшись и шумно выдохнув, зарылся носом в светлые волосы, вдыхая приятный запах, ставший таким родным за это время. Они вместе уже почти шесть лет.
Осознание столь желанной близости заставило коснуться губами оголенного плеча Аллена, мягко поцеловать, перейдя на шею и висок, огладить теплые руки, бока..
- Хэл?..Сонно позвавший голос заставил россыпь мурашек разбежаться по телу. А ведь они так и не выяснили ничего до конца, не говорили ничего вслух, не признавались друг другу, не договаривались ни о чем, но вели себя так.. странно.
- Да?
Отозвался Джордан почти сразу, смотря в еще слегка заспанные глаза блондина. Они какое-то время наблюдали за мерным дыханием друг друга, любовались блеском в глазах, слегка сухими после сна губами, запутанными эмоциями, застывшими на лицах. Но в какой-то момент все сменилось: шатен медленно накрыл чужие губы своими, сделал первый шаг, попробовал, и не смог остановиться. Барри не был шокирован, не оттолкнул и не остановил, наоборот – ответил, чувствуя, как под ребрами что-то затрепетало, бережно и неловко. Фонарь знал толк в поцелуях, умел вести страстную и жесткую игру, но сейчас это было лишним: он целует Барри, своего спидстера, с которым нужно быть нежным и обходительным, не вдавливать педаль в пол, а набирать обороты постепенно.
Аллен перевернулся к парню корпусом, аккуратно запустил пальцы в каштановые волосы, подался навстречу ласкам, когда Фонарь навис сверху, не разрывая при этом поцелуя. Он углубился, обвел языком чужой, приятно прикусил губу, слегка посасывая ее, затем снова проникая в чужой горячий рот. Пока правая рука держала его вес, левая исследовала горячее после сна тело, оглаживая бока и ладные бедра, подходя к границе, но не пересекая ее. Торопиться не нужно.
Дыхание постепенно начало сбиваться, сердце заходилось в бешеном ритме, выстукивая по ребрам какой-то своеобразный темп; губы припухли от поцелуев, покраснели, как и щеки, на коже стала выступать испарина. Аллен перебросил руки на крепкую шею, одной по-прежнему сжимая волосы Хэла, другой же свободно держась за него и не позволяя отстраниться, словно хватаясь за последний смысл жить. Шатен встал чуть удобнее, шире раздвигая чужие ноги и устраиваясь так удобно между ними, пока парень не обнял его ногами и не скрестил щиколотки на чужой пояснице. Они оба этого хотели, оба давно приняли друг друга, но почему-то молчали, продолжая просто следовать каким-то своим правилам..
Рука Джордана поползла вниз, огладила живот, а свидетельством о том, что он выбрал верное направление, были слабые вздохи и тихие стоны, пока ладонь не опустилась на чужой напряженный пах, слегка сжала его, погладила, опускаясь все ниже. Барри заходился в его руках, стал активнее ерзать на кровати, сминая простыни и подаваясь то навстречу руке парня, то на его напористые поцелуи, сдерживая стоны, ведь даже с закрытой дверью Алан мог их услышать.
- Хэл.. Хэл..