Awaken (2/2)

– Может, не посчитал нужным. Бои такого типа не всегда должны заканчиваться смертью другого. Но Мафусаил не оценил того дара под названием жизнь, что Повелитель Теней дал ему. И завтра он будет держать за это ответ.

– А если он проиграет?– Не проиграет.

Уверенность, что звучала в чужом голосе, и которую полукровка ощутил чуть ли не кожей, заставила его коротко усмехнуться. Нет, он вовсе не нашел чужое чувство смешным или глупым. Скорее, сам его вопрос, что сорвался с губ чисто на рефлексе, в данный момент осознания показался абсурдным. Ведь кто такой Анкалагон, а кто такой этот Мафусаил? Да пусть хоть триста союзников себе наберет, у глупца не было и шанса. Ведь если черноволосый был способен несколько часов свободно сражаться с ним, справиться со зверюгой сможет за пару минут.

Но собственная уверенность тут же сменилась чем-то другим, холодным и липким, а в памяти всплыла Хэт, которая, при всем своем плачевном состоянии, не была слаба. Но которую спокойно убил выстрел из обычного пистолета. Не заколдованный клинок. Не адское железо или что-то в этом духе. Всего лишь пуля. А это означало только одно: элементали не бессмертны.

Вергилий, прогнав наваждение и постаравшись выровнять на секунду сбившееся дыхание, мысленно прорычал на себя за то, что снова сравнивает этих двоих.

– Ее нет и более не будет, – сказал сам себе мужчина. – А он… я просто собираю информацию. И все эти… ощущения… это просто остаточный эффект. С непривычки. Просто компенсация. В конце концов, я ему должен, а не в моих правилах не отдавать долги.

Из собственных судорожных размышлений его вывел голос Великой Матери:– Знаешь, воин, у тебя сейчас было такое выражение лица…– Какое? – небольшая морщинка пролегла между белых бровей.

– Как будто ты сейчас заплачешь.

На несколько секунд прикрыв глаза, Вергилий сглотнул поступивший к горлу ком и, вновь придав своему лицу безразличное выражение, спокойно произнес:– Прошу меня извинить.

Не дождавшись ответа, он развернулся и максимально спокойно пошел прочь, намереваясь вернуться, и по пути призывая Ямато, дабы почувствовать привычную тяжесть клинка в руке, что отвлекала от глупых мыслей.

So all you restlessEach night you hear the drums of warAwaken, awakenThe voice begins to call you while you hungerA taste of destiny you're searching forAwaken, awakenThe fight is at your door, take up the cause… Старший Спарда сидел подле Великой Матери, смотря на находящуюся чуть ниже площадку, что была в центре постройки, чем-то напоминающею Колизей. Попасть на арену можно было только двумя путями – либо спикировать вниз, либо выйти через один из туннелей, в каждом из которых сейчас находились будущие бойцы.

За эти полтора дня беловолосый пересекся с Анкалагоном всего пару раз, и тот выглядел непривычно серьезным, что сразу дало мужчине понять, что то, что сейчас случится здесь – не рядовой бой, какие черноволосый давал низшим демонам, и даже не спарринг, который они иногда устраивали. Элементаль действительно намеревался сражаться за ?свой? трон, и это, бесполезно было отрицать, подогревало любопытство. Все же видеть того в бою с кем-то другим, помимо него самого и мелких демонов, старшему близнецу приходилось впервые.

В какой-то момент с уступа слетел старый кирин и, стоило его лапам коснуться земли, как все зрители тут же смолкли, вогнав пространство в тяжелую тишину.

– Братья и сестры. Великая Матерь. Мы собрались здесь, дабы узреть бой за королевский трон. Сегодня один из них, – существо указало на две двери с разных концов арены, – падет. Другой же станет нашим Альфой. Напоминаю всем вам, это – битва двоих. Если же кто-то из подданных одной стороны посмеет вмешаться в ее ход, победа тут же достанется другой стороне. Сейчас, когда решается судьба нашего народа, есть ли те, кто против этого боя? Никто из присутствующих даже не шелохнулся.

– В таком случае, позвольте представить вам наших бойцов. Обменявший собственную душу на силу, он бросает вызов тому, кто пришел из внешнего мира. Яви же себя, Мафусаил! Стоило последнему звуку смолкнуть, как правая дверь, почти сорвавшись с петель, резко распахнулась, и на арену вышло существо, лишь какими-то общими чертами напоминающее некогда прекрасного кирина: облезлая шерсть была покрыта кровью, ряд острых игл, что покрывал всю спину, и три ярко красных глаза на вытянутой, почти собачьей морде. Улыбка Мафусаила была больше похожа на оскал, а несколько рядов острых зубов, с которых капал яд, предавал еще большую схожесть.

Вергилий испытал презрение к тому, кто сейчас находился на арене. Или же, это было презрение к самому себе, ведь очень уж в своих порывах эти двое были похожи.

– Нет, – одернул себя темный убийца. – Все это в прошлом.

– Покинувший Обитель, он пришел в этот мир, дабы напомнить нам о том, что зло – не в тьме, но в наших поступках. Яви же себя, великий Повелитель Теней! Вторая дверь с шумом открылась, и из нее тут же повалил поток черной холодной энергии, что застлала собой поверхность арены. Вновь образовавшеюся тишину нарушило тихое шипение и цокот когтей о камень. Яркие белые глаза сверкнули в тени, тут же превращаясь в Анкалагона, внешний вид которого сейчас был далеко от того, в каком он прибывал обычно. Размеры увеличились, так что тот теперь был не менее, чем стоящий напротив Мафусаила, а человеческие и рептилии очертания сошлись вместе, сочетая в себе черный и оранжевые цвета. Мощный хвост своими ударами крошил камень, а с острых зубов и шипастого языка капала похожая на магму слюна.

Завидев своего противника, Анк уверено поднялся на задние лапы и громко прорычал, являя себя зрителям во всей своей странной опасной красе.

– Да победит Достойнейший, – воскликнул старый кирин и, взмахнув крыльями, унесся вверх, что послужило сигналом к началу боя.

Неистово прорычав, противники тут же сорвались со своих мест, несясь друг на друга, заставляя вибрацию распространяться на весь Колизей.

Сверкнув своими налитыми кровью глазами, Мафусаил выпустил мощную струю яда, от которой элементаль с легкостью увернулся и, сместившись чуть в сторону, тут же контратаковал, мощным ударом хвоста отбросив соперника, заставив его, вцепившись когтями в землю, проскользить по ней, оставив глубокие длинные следы.

Не сбавляя темпа, Анк одним прыжком сократил расстояние, начав атаковать мощными когтями, срезая, выглядевшие словно гниль, металлические наросты, что тут же падали на землю, и это привело бывшего кирина в ярость.

По сравнению с Мафусаилом, элементаль выглядел более легким и проворным, чем активно пользовался, стараясь нанести как можно больше урона, попутно уворачиваясь от ядовитых и тяжелых ударов своего противника, что оставляли на арене глубокие следы.

В один момент черный демон даже позволил загнать себя в угол, заставив того, мотнув головой, понестись на него, выставив вперед ветвистые рога, каждый конец которых был острее кинжала.

Дождавшись самого последнего момента, Анк сделал полшага назад, одновременно с чем его мощный толстый хвост разъединился на четыре поменьше, костяными наростами на концах моментально цепляясь за стенку арены, поднимая своего хозяина вверх, от чего Мафусаил с силой приложился головой.

Довольно оскалившись своей зубастой пастью, черный демон наступил на того, пройдясь вдоль тела, чтобы в итоге оказаться на земле, выставив в боевую готовность свои хвосты.

– Считаешь себя лучше других, фальшивый бог? – повернув голову и сверкнув глазами, прорычал бывший кирин. – Как бы не так! Иглы на его спине тут же дернулись и резко понеслись вперед, на что элементаль, недолго думая, сделал блок хвостами, громко прорычав, чувствуя, как чужой яд, словно лава, начинает течь внутри, и это натолкнуло на мысль, что в основе выделяемого вещества лежит адское пламя. В это же время, оторвав хвостом кусок камня, его противник, словно булавой, нанес удар по чужой голове, оглушив на несколько секунд. Этого было достаточно, чтобы последующий удар лапы приложил черного об пол, попутно выдрав с корнем глаз. Издав довольное рычание, бывший кирин перегрыз сухожилие на задней лапе, тут же получив удар от второй, от чего часть его щеки отлетела в сторону, обнажая гнилую, полную демонических паразитов, плоть.

Неистово прорычав от боли и злости, он вгрызся зубами в бок того, выдрав большой кусок плоти, что заставило Анка издать скрипучий рык. Но и на этом все не закончилось. Схватив того за хвост, Мафусаил, задней лапой давя на поясницу, оторвал его, отбросив в сторону, после мощным ударом отталкивая того от себя.

– Не больно ты и крутой, Повелитель Теней, – раздался довольный голос существа, что упивалось своей яростью и слой, в то время как пришедший в себя демон пытался подняться на ноги, игнорируя боль.

Довольно облизнувшись, Мафусаил стремительно сократил расстояние, схватив своего противника за шею, тут же прижимая его к ближайшей стене, отрывая чужие лапы от пола. Анкалагон несколькими движениями острых когтей на функционирующей нижней конечности прошелся по чужой плоти, но существо напротив совершенно не реагировало на это, окончательно потерявшись в своих гневе и жестокости.

Нарочно плавно проведя языком по чужой щеке, Мафусаил с силой вонзил острые зазубренные когти под чужие ребра, вырывая из чужой пасти рык боли, заставляя элементаля задрать голову.

Запах и цвет двух кровей – гнильно-зеленой и грязно-белой – смешались на арене, а зрители, что до этого поддерживались своими негромкими выкриками Анкалагона, моментально замерли и смолкли, пока бывший кирин продолжал вгонять когти глубже, намереваясь засунуть внутрь того всю лапу, дабы добраться до сердца, вырвать его и на глазах многочисленных глупцов и ложного бога, что посчитал себя сильнее него, сожрать его.

Замеревший сын Темного Рыцаря практически не моргал, смотря на то, как элементаля чуть ли не разрывают, и от этого по спине прошелся холод, а рука до белых костяшек сжала Ямато. Еще минута, еще буквально мгновение, и прижатое к стене тело перестанет дергаться, перестанет наносить смертельные удары своему противнику, что совершенно не обращает на них внимание, хоть и сам истекает кровью. Еще немного, и Анкалагон… ?Ты не умрешь? – тихим эхом всплыли слова, которые беловолосый сказал той, рядом с которой он впервые за долгие годы почувствовал покой. Покой, что был в его жизни лишь однажды, который магическим образом дарила ему та, что привела его сына в этот мир.

Он сказал одной, что вернется, и не вернулся. Он сказал другой, что она не умрет, и она умерла.

Один писатель однажды сказал: ?Если не знаешь, что испытываешь к человеку — закрой глаза и представь: его нет. Нигде. Не было и не будет. Тогда всё станет ясно?.

В ушах раздавался шум, дыхание замерло, а сердце гулко билось о грудную клетку. Вергилий упустил тот момент, когда его тело невольно дернулось вперед. Уперевшись руками об ограду, он набрал полную грудь воздуха и, слегка подавшись корпусом вперед, громко и твердо, словно требование, произнес…– Брат мой, я, конечно, знал, что ты бродяжничаешь. Но, надеюсь, ты ничего не подцепил? – с наигранным отвращением произнес элементаль воздуха, которого в Древнем Египте называли Шу, и что сейчас был в обличии подростка с яркими серыми глазами и металлическим цветом волос.

– Очень смешно, брат мой, аплодирую стоя, – чуть улыбнувшись, Анк закатил глаза, отпивая из большой чашки приготовленный тем кофе.

– Нет, серьезно, – сел тот напротив черноволосого. – Тебе правда нравится быть в таком виде?– А что плохого в человеческом обличии? – с искренним интересом спросил элементаль.– Ну, столько ненужных функций, – продрогнул тот. – И столько ограничений.– Ограничений?– Конечно! Дух человека силен, но тело, если смотреть по факту, слабо. Убить человека намного проще, чем убить даже низшего демона.– Не соглашусь.– Мы говорим не об опыте и навыках, брат. А об… как бы это выразить… оболочке.

– Поясни, – отставив чашку в сторону, произнес Анкалагон.– Ну, например, скорость. Будучи в этом теле, я не могу перемещаться с такой же скоростью. Оболочка просто не выдержит. Или полеты в космос. Путешествия в другие аспекты реальности. Данное тело не может этого сделать, так как оно ограничено. Словно гусеница. Плюс еще законы физики и все в таком духе. Но с нашим настоящим обличием таких границ нет. Оно – бабочка, что не прикована к земле.

– Другими словами…– Чем ближе твой облик к истинному, тем больший спектр возможностей он может тебе предоставить. Понятное дело, тебе интересны люди. Всегда были интересны. И твое право использовать приемлемое для их понимания обличие. Но, все же, не забывай, КТО ты на самом деле.– Не смей умирать!

Чужой голос донесся до Анкалагона словно сквозь толщу воды, но этого было достаточно, чтобы он моментально ощутил весь спектр эмоций, исходящий от их хозяина.

Издав тихое рычание, элементаль схватил чужую руку, тут же останавливая ее движение, чем вызвал недоумение бывшего кирина. Опустив голову, он ухмыльнулся своей зубастой пастью, холодным и липким голосом, заставившим того продрогнуть, произнеся:– ИГРЫ КОНЧИЛИСЬ, МАФУСАИЛ… Секундой спустя, чужое обличие, словно бомба, взорвалось, отбросив прокаженное существо на другой край арены. Когда же черная дымка и пыль улеглись, все замерли, увидев зависшего в небе Анкалагона, чье обличие, будучи в два раза больше предыдущего, теперь напоминало то, что видел Вергилий, когда он сражался вместе с Хэт.* Абсолютно все черты в чужом облике были острыми и подчеркнутыми, каждым своим миллиметром неся смерть, шесть хвостов, в которые переходила нижняя часть тела того, будто щупальца, плавно двигались, разрезая воздух, а восемь вытянутых глаз были направлены на пришедшего в себя Мафусаила.

Ухмыльнувшись своим зубастым оскалом, элементаль стремительно понесся вперед, кружа вокруг своего врага, зля и провоцируя его, откровенно насмехаясь чужим потугам, что либо не долетали до него, либо же не приносили какого-либо урона.

Двигаясь, словно змея в воде, Анк взметнулся вверх, плавным взмахом хвостов, сформировав два мощных урагана, что, подобно молоту и наковальне, с силой ударили по противнику с двух сторон, разнеся звук ломающихся костей по Колизею.

Но даже это не останавливало исходящего пеной и желчью Мафусаила, из каждой раны, каждого оторванного куска плоти которого лезли демонические паразиты, залечивая полученные повреждения, или же отращивая новые уродливые части, и обративший на этой внимание черный демон, резко спикировал вниз, мощный движением своей когтистой руки ударив о землю.

Из образовавшейся буквально за несколько секунд до этого тучи вырвался столб ярко-зеленых молний, что ударил точно по намеченной цели, заставив арену пойти трещинами, а всех наблюдающих резко отстраниться от моментально раскалившегося воздуха.

Совершив несколько пируэтов в воздухе, Анкалагон замер в центре арены на высоте не менее пары десятков ветров, обратив свой взор на Великую Мать и все еще стоящего у ограды Вергилия. Довольно ухмыльнувшись, он завел обе левые руки за спину, вытянув в сторону обе правые, совершая поклон, секундой спустя моментально уворачиваясь от посланного в него куска камня.

Повернувшись, черный демон посмотрел на бывшего кирина, а точнее на то, что от него осталось, ведь сейчас это существо больше напоминало огромного, не менее тридцати метров в длину, червя с собачей трехглазой головой, состоящей, казалось бы, из сплошных демонических паразитов.

– Не важно, что ты со мной сделаешь, – скрипуче звучал чужой голос. – Плевать, какими атаками и сколько конечностей ты оторвешь мне! Я буду вставать! Я достану тебя! Я сожру твои кишки на глазах у всех, Повелитель Теней! Одновременно с этим Мафусаил, подобравшись, сделал выпад в сторону того, широко раскрыв мерзкую пасть, намереваясь схватить. В эту же самую секунду элементаль низверг огненный шар кислотно-зеленого с фиолетовыми краями цвета, который угодил точно в чужой рот.

Не успев вовремя среагировать, бывший кирин проглотил его, тут же рухнув на землю и начав верещать, стремительно сгорая изнутри, оставив после себя лишь кучку пепла, что была подхвачена ветром и разнесена по арене.

Наступившая тишина нарушалась только гуляющим по разрушенному полю боя ветром, а, еще немного повисев в воздухе, Анк издал тихое шипение, после чего начал плавно по спирали спускаться вниз, сопровождаемый благоговейным взглядом всех находящихся в Колизее киринов, что подошли ближе к ограде, дабы запечатлеть в памяти образ их ?бога?.

Когда же до земли оставалось несколько метров, два хвоста тут же обернулись птицеподобными лапами, на которые черный демон мягко приземлился.

Сделав пару шагов и убедившись, что те хорошо приспособлены для его тела, Анкалагон задрал голову, окинув взглядом всех присутствующих, моментом спустя почувствовав к своему когтистому пальцу прикосновение.

Опустив голову, он увидел одного маленького демонического червя, что пытался атаковать его, и это вызвало лишь зубастую ухмылку. Плавно подняв свою ногу, элементаль нарочно медленно раздавил последнее свидетельство существования Мафусаила.

Вернув голову в обычное положение, краем глаза он увидел кучку вставших на дыбы камней, что формировали из себя некое подобие выступа. Вытянувшись, Анкалагон неторопливо пошел вперед, легким движением взобравшись на самый верх.

Освещенный проникнувшим внутрь арены светом солнца, он, кинув взгляд на не сводившего с него глаз Вергилия, после чего, сделав глубокий вдох, громко прорычал, знаменуя окончание боя.

*** Отпив из небольшой чашки без ручки какую-то настойку, что являлась аналогом спиртного у этого народа, темный убийца посмотрел на танцующего около огромного костра Анка, что сейчас был в своем прежнем, человеческом, обличии. Около парня весело прыгали дети Великой Матери, что лежала на шерстяной подстилке, тоже иногда отпивая из своей чашки.

Элементаль, держа в руке наполненную настойкой бутылку, весело отплясывал в такт играющей музыке, иногда прикладываясь к ней и что-то говоря находящимся рядом детенышам, от чего те весело смеялись.

В какой-то момент ритм вновь сменился, и черный демон, причесав рукой назад полезшие в глаза волосы, подошел к двоим, плюхнувшись на подстилку рядом с королевой.

– Повелитель! Повелитель! – тут же подбежали к тому маленькие кирины, – пойдемте еще потанцуем! Ну пожалуйста!– Дети, – мягко улыбнулась глазами та. – у Альфы был непростой бой. Ему нужен отдых. И вам тоже.– Ну мама, – жалобно протянули те.– Никаких возражений, – посмотрев на одну из самок, Великая Мать кивнула, и та, подойдя, повела чуть недовольных, но зевающих малышей в сторону дома.

Каждый из них предварительно попрощался с Анком и Вергилием, на что те коротко кивнули.

Элементаль чуть хмельно улыбался, совершая глубокий глоток и ложась на спину, устремляя свой взор в наполненное звездами небо.

– Ты уверен, что не хочешь остаться на подольше? – спросила парня та, лизнув появившийся под ребрами бледный шрам.

– Нет. У меня есть дела во внешнем мире. Да и моего гостя надо вернуть домой, зуб даю, его родные уже волосы рвут от неизвестности. На чужие слова Вергилий лишь усмехнулся, наливая себе новую порцию напитка.– Зря ты так, они тебя очень любят, – в голосе черноволосого проскользнули серьезные нотки.– Я знаю.

– Ну и не хмыкай тогда, раз знаешь, – дернул кончиком прежнего змеевидного, покрытого перьями, хвоста тот.

Посмотрев сначала на одного, потом на другого, Великая Мать неслышно усмехнулась, после чего встала.

– Пойду и я потанцую. А ты, Повелитель, отдыхай столько, сколько тебе необходимо.

Не поднимаясь, Анк отсалютовал той бутылкой, после чего сделал глоток, предварительно чуть приподняв голову.

Проводив ту взглядом, Вергилий посмотрел на парня, расслаблено болтающего покоящейся на колене ногой.– Ну?– Что ?ну?? – отпив из чашки, чуть дернул бровью потомок Спарды.– Как тебе мой бой?– Ты мог бы и лучше.– Да ну, все было не так уж и плохо. Мог бы и похвалить.

– За что тебя хвалить? Ты чуть не умер.– Но ведь не умер, – открыв глаза и повернув голову, Анкалагон с какой-то мягкостью посмотрел на беловолосого, от чего того, тихо сглотнув, отвернулся.

– Почему ты сразу не принял ту форму? – через небольшое молчание спросил темный убийца.

– Не знаю. Подумал, что того, что есть, хватит, – пожал плечами черный демон, приняв сидячее положение.

– Твоя самоуверенность чуть не стоила тебе жизни, кусок ты демонического дерьма, – мужчина буквально прошипел эту фразу, чем удивил почувствовавшего чужое раздражение Анка, который не подал вида, но, определенно, испытал нечто, схожее с любопытством, ведь такая реакция от потомка Спарды была ему в новинку.

– Виноват, – чуть дернул плечами элементаль.– Что? – не понял немного выпавший из реальности Вергилий.– Я, видимо, напугал или разозлил тебя. Так что… виноват.

– Мне все равно, что будет с тобой, – замолчав, полукровка отпил из чашки. – Но если ты умрешь, Неро будет грустить.

– Так это все – ради ментального благополучия сына?– А ты, вроде как, преследуешь не то же самое? – усмехнулся мужчина.

Ничего не ответив, Анкалагон пригладил рукой волосы и, не вставая с четверенек, подполз к синему демону, протягивая руку с бутылкой.

– За благополучие Неро, – спокойно произнес тот.– Да, – коротко кивнул Вергилий, стукнув своей чашкой о край чужого сосуда, после чего оба сделали по глотку.

Между ними снова наступило молчание, а различные по цвету глаза устремились на костер и пляшущих около него киринов. С первого взгляда казалось, что каждый танцует какой-то свой танец, но если присмотреться, можно было заметить некую симфонию, что складывалась из казавшегося беспорядка.

– Почему ты не остался тут, когда сверг Мафусаила? – вдруг спросил старший близнец.– Потому, что это – не то, чего я хотел. Да, тут круто, мирно и все такое. Но я совершенно не видел себя их правителем. И до сих пор не вижу.– Но ты же встал на их защиту в час нужны. Не это ли делает тебя их королем?

– Нет. Это просто делает меня самым сильным.

– В смысле? – нахмурился полукровка.

– Ну, если ты силен, то можешь защитить себя. Но если, помимо этого, ты можешь постоять еще и за других, то это делает тебя самым сильным.

Беловолосый замолчал, на несколько секунд прикрыв глаза, заглушая раздавшийся в ушах голос покойной демонессы, говорящей о том же, да какое-то иррациональное чувство, что, подобно магме, поднималось из темных глубин чужой души, распространяя тепло и распуская цветы.

– Почему они все с тобой танцевали? – решил сменить тему полудемон.– Это их традиция. Типа выказывают победителю уважение за смелость, стойкость и благородство.

– И что, каждый должен его выказать?– Типа того.

На пару секунд тишина возобновилась, после чего сбоку раздался шорох, а последующая нависшая над парнем тень заставила его обратить внимание.

– Я уважаю чужие традиции, – смотря на того сверху вниз, сухо произнес Вергилий.

Дернув самыми уголками губ, черноволосый сделал очередной глоток и, оставив бутылку на месте, встал, не сводя взгляда с мужчины.

Не глядя вперед, они подошли к костру, освещаемые его пламенем, что отражалось в глазах каждого.

– Я поведу, – темный убийца произнес это тоном, не треплющим возражений. Ничего не ответившему элементалю и не хотелось возражать. Он лишь позволили Вергилию притянуть себя ближе, почувствовав чужую руку на своей талии, не глядя, вложив вторую в другую. Находясь непозволительно близко, оба чувствовали дыхание и жар другого, и непонятно было, то ли он исходил от костра, то ли от них самих. Все кирины, завидев двоих, тут же замерли, а музыканты, словно прочитав чужие мысли, начали наигрывать мелодию.

То, что произошло далее, было больше похоже на танго, в котором беловолосый был абсолютным ведущим, полностью подчинив себе Анкалагона.

То отдаляясь друг от друга, то снова приближаясь, они, будто на поле боя, синхронизировались, и это создавало впечатление, что двое уже не в первый раз танцуют этот танец.

Элементаль сейчас казался чуть ли не безвольной марионеткой в руках синего демона, позволяя вести, как тому вздумается, то заходя за спину, горячо выдыхая на ухо, и от этих ощущений Анк судорожно вдыхал, то усаживая к себе на бедро, отрывая чужие ноги от земли, а иногда, держа за талию, опуская вниз, и в такие моменты черный демон даже не сомневался в своем ?партнере?.

В какой-то момент парень даже закрыл глаза, полностью отдаваясь в чужую власть, и это рождало в нем странное, не встречаемое до этого дня ощущение, что смешивалось с тем бешеным эмоциональным коктейлем, который он чувствовал от Вергилия.

Очередной скачок музыкального напряжения. Последний аккорд, и, развернув того, потомок Спарды прижал к себе парня. Одна его рука покоилась на талии, кончиками пальцев касаясь свежего шрама, в то время как другая держала под коленом приподнятое бедро. Собственные руки безвольно покоятся: одна – на плече темного убийцы, другая – просто расслаблено вися.

Анкалагон чувствует жар чужой кожи даже сквозь одежду, чувствует силу, исходящую от мужчины напротив. Сильная рука крепко, но без боли, держит его ногу, и это заставляет черноволосого с шумом сглотнуть, подняв ранее прикрытые глаза, дабы столкнуться с другими, тоже подернутыми мутной дымкой. Такой же, как у него. Сердце гулкими ударами бьется о грудную клетку, словно колокол, и его синхронный ритм с сердцем напротив – это единственное, что элементаль сейчас слышит, а чужие глаза, что также блуждают по нему, как и он – единственное, что видит.

Следующие слова с придыханием сами срываются с языка:– Такой спектр эмоций… Как ты еще не сошел с ума? И Вергилий, который даже не заметил, как прижал парня к себе ближе, и Анкалагон, что невольно накрыл ладонью свободной руки чужую скулу, теряют тот момент, когда их приоткрытые губы накрывают друг друга.