3. Падший демон (1/2)
- Странно, - проговорил Маттиас задумчиво, перелистывая страницы в папке, которую дал ему Брендан. - У него были равные шансы попасть, как сюда, так и в Ад... Это как раз тот случай, когда любая мелочь могла качнуть чаши весов...- Ага, - удовлетворенно произнесла Анастасия. – Значит, он не совсем плохой.- Если бы он был совсем плохой, как ты выразилась, он бы здесь не оказался. Хотя ангелом он все равно никогда бы стать не смог. Все из-за ваших дурацких правил…Брендан предупреждающе кашлянул.
- Чьих дурацких правил? Может, уточнишь?
- Ваших, католических… Или православных… Разных ортодоксов в общем.- Вот, здорово, - удивилась Анастасия. - А мы-то чем ему помешали?
- Не по вашему ли учению содомитов в Свет не берут? Не понимаю я такого подхода. Грех человек искупить может, даже самый тяжкий, но если он не способен изменить саму свою суть, его за это так строго карают!Брендан развел руками.- Ну, здесь я бессилен… Сам знаешь принцип Святого Петра, по которому это работает, что связано на Земле Папой, то связано и на Небесах. Так что, пока этот вопрос официально не будет пересмотрен земным Катехизисом, мы его тоже касаться не имеем права. Но, думаю, рано или поздно это как-то разрешится. Для самоубийц запрет отменили же. И для лицедеев. Актеров, то есть. Я знаю, конечно, вы, лютеране, иначе к этому относитесь…- Иначе, - подтвердил Маттиас. - Зачем изводить себя подобными сложностями и разводить весь этот бюрократизм? Судить людей следует не по делам, словам или мыслям, а по их вере в Бога. Просто прими Его в свое сердце, и тебе откроется путь на Небеса.
- А тебе не кажется, что это все же перегиб? – спросила Анастасия неуверенно. – И сильное упрощение?
- Нет, не кажется. Плохой человек в Бога истинно верить не сможет. А хороший ничего ужасного совершать не станет. Потому, мне кажется, здесь все черезвычайно логично!- Не будем раздражаться, - мягко сказал Брендан.
Анастасия решила, что пора перейти от отвлеченных дискуссий к сути дела.- Теоретически – чего мы желаем добиться? – спросила она. – Что ему дать? Успокоение?- Вряд ли он может рассчитывать на нечто иное, - кивнул Брендан. - Я выяснил это обстоятельство подробно. Бывает, что души из Ада возвращаются к нам. Если они искренне раскаиваются. Это огромная редкость, ибо демоны не дают грешникам возможности отвлечься от своих собственных мучений и заглянуть в себя. А без этого истинное раскаяние невозможно. В любом случае, даже если такое происходит, это процесс долгий и мучительный. И происходит для них постепенно и иногда незаметно, потому что...- В Чистилище есть места, которые не лучше Ада, понимаю, - кивнула Анастасия.- ЛУЧШЕ, хотя может, такими и не кажутся. Но не все так просто. Только это опять же не тот случай. Он не был уже грешником. Он был демоном. Сам по себе демон, желающий свести счеты с жизнью не редкость. Достаточно посмотреть, как они бьются. Но он так рвался сюда, как если бы... видел впереди нечто большее, чем смерть.- И кто он теперь? Ведь уже не демон?.. Раз у него нет крыльев и вообще…- Думаю, теперь он просто потерянная душа, которой мы должны помочь обрести покой, - твердо сказал Брендан. – Вот почему я не уверен, что стоит терзать его вопросами.- Я похожа на человека, который способен кого-то терзать? – спросила Анастасия, глядя на Брендана своими синими глазами.- Смотря, что понимать под этим словом…- Ладно-ладно. Я это запомню. А как его зовут, кстати?
Брендан пожал плечами.- Понятия не имею.- И как мне к нему обращаться? ?Существо??- При жизни его звали Ричард Риордан, - ответил Маттиас, продолжая ожесточенно листать страницы, - но не думаю, что теперь это имя что-нибудь для него значит... Попав в Ад, грешники теряют имена... Они просто забывают их.
- Ты, кажется, собирался дать мне ценные указания, о чем спрашивать, - напомнила Анастасия.- Собирался... Но предоставляю тебе самой решать. Одна только просьба - не спрашивай пока о Генри. Не в первый ваш разговор хотя бы. Сначала попытайся составить мнение о нем самом. Потому что я уже понял: что бы ни случилось с Генри в Аду, от демонов мы этого не узнаем. Они просто не в состоянии этого увидеть и понять.
- Но этот… уже не демон.- Вот почему мне бы хотелось, чтобы ты думала и о нем тоже, - добавил Брендан. – Не только о Генри или о себе. Это главное условие, при котором я все это допускаю. Не смотреть на него как на орудие для достижения ваших целей. Если бы только это – я бы вас не пустил. Как бы вы ни упрашивали. Но он заговорил с тобой, потянулся к тебе, вот почему я согласен на твою с ним встречу. Потому что это, возможно, поможет и ему тоже. Не забывай об этом… Тем более я не знаю, чем именно мы можем помочь лорду Генри, но этому бывшему демону помочь должны, просто обязаны. Нельзя забывать о ближних, во имя тех, кто слишком далеко.Анастасия только хотела сказать, что не считает демона, пусть и бывшего своим близким, уж во всяком случае, не в ущерб Генри, но тут внезапно ее посетило одно воспоминание.***Давно это было, слишком давно. Еще при жизни. Они катались на лодке по Большому Пруду великолепного Екатерининского Парка ослепительно солнечным, но прохладным и ветреным июньским днем, и мама читала им из Евангелия от Матфея:- ?Он же сказал ему: возлюби Господа Бога своего всем сердцем своим, и всею душою своею, и всем разумом своим. Это главнейшая и первая заповедь. Вторая же подобна ей: возлюби ближнего своего как самого себя. На этих двух заповедях утверждаются и весь закон, и писания пророков?. Это весьма важно, - пояснила мама. – Почему именно любовь является краеугольным камнем веры, а не что-либо еще. Ибо в конечном итоге именно любовь все побеждает. Как сказано в Евангелии от Иоанна: ?В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви?.- ?Ведь Бог дал нам не дух трусости, а дух силы, любви и здравомыслия?, - добавила Ольга, которая многие строки Писания знала наизусть.- Я очень хочу любить всех ближних, - сказала тогда Анастасия печально. - Но я не могу! Я очень стараюсь, но не могу! Даже, чтобы не бояться! Наверно, я очень плохая. Но у меня не получается возлюбить ближнего больше, чем саму себя! И даже как саму себя – не получается. Себя я все равно люблю больше!Она была так искренно огорчена этим, что даже уголки маленьких губ опустились, придавая ее мордашке горестное выражение. Мама нежно взяла ее маленькую лапку в свои.- Не нужно заставлять себя любить кого-то через силу, - сказала она. - Так ничего не получится.
- Но я хочу любить всех!- Чтобы ничего не бояться?- Ммм... Да.Мама улыбнулась и повторила.- Так ничего не получится.- Но ты же сама читала…- Думаю, ты неверно поняла этот стих. Ты стремишься любить словно из корысти… Чтобы избавится от страха. Это значит, ты слишком сильно боишься. Постарайся забыть о страхе, и только тогда душа твоя откроется любви. А не наоборот.Анастасия тяжело вздохнула.- Я так не смогу.
- Когда-нибудь непременно сможешь, - сказала мама твердо.- Я слышала, как и по-другому толкуют этот стих, - сказала Татьяна. – Что любить надо именно Бога. Ему открывать свое сердце, и тогда не будет ни страха, ни тревог…- Всегда есть тревоги, - возразила мама строго. - Если не у нас, то у других людей. Мы всегда должны помнить об этом. Любить Бога, забывая при этом о ближних – нет, это неверный путь...***
Анастасия помнила этот разговор, помнила и то, что на вопрос о том, кто же есть ближний, Иисус отвечал – тот, кто более всего нуждается в вашей помощи. И она понимала, что на этот раз ближе к ней и беспомощнее оказывался именно бывший демон, а не Генри. Как бы ей самой ни хотелось считать иначе.
- А твоя сестра и Генрих... – неожиданно спросил Брендан у Анастасии. - Они не были знакомы при жизни? Не встречались?- Они жили с разницей в полтысячи лет, - пожала плечами Анастасия. - Как они могли встречаться?- В Сне, например.- Татьяна бы рассказала.- Ей совсем необязательно об этом помнить. Мы не запоминаем наши сны, почти никогда, ни на Земле, ни здесь – Сон территория демонов.
- Но ведь ангелы все же посещают его? Иногда? – уточнила Анастасия.- Крайне редко и лишь по особому приказу, исходящему от Престола. Конечно, у нас есть заставы на пограничных с Зарассветьем границах Сна, но мы лишь стережем их, а не пересекаем.- В области Сна, кстати, души могут обитать и без воплощений, - вспомнил Брендан. – Одной лишь чистой энергией... иногда это... бывает очень необычно. Ты ведь слышал о Лучистых? Тех, что в Области Сна оспаривают власть демонов и противостоят им?- Кхм, - Маттиас почувствовал, что предмет разговора становится для него несколько скользким. - Это все же люди. Серафимы тоже могут посещать Сон по собственной воле. А для всех прочих ангелов эта территория запретна...- Насколько я знал лорда Генри, у него всегда было довольно своеобразное понятие о запретах, - пробормотал Брендан. – Возможно, поэтому он так плохо кончил...– сразу же смешался он. - То есть... Если вы утверждаете... Тогда, конечно, его конец не был таким печальным...- Конец не может не быть печальным, если это конец, - заметил Маттиас сумрачно.Брендан бросил на них с Анастасией странный быстрый взгляд.- А вы, стало быть... Надеетесь, что нет? Все же?Маттиас не ответил. Анастасия смотрела куда-то в сторону.- Если они были знакомы еще и при жизни, стало быть, они были предначертаны друг другу, - заметил Брендан, выдержав паузу. - Их нельзя было разделить.- Но сейчас-то они не вместе! – воскликнула Анастасия.- Кто знает... Все это весьма странно. Если они действительно так тесно связаны, то все равно найдут друг друга.- Но Генри умер, - напомнил Маттиас.- Умерла его оболочка, воплощение, как и земное тело когда-то. Душа, как ты знаешь, бессмертна. У демонов нет души, но если ты утверждаешь, что он не был демоном...- Тогда он в Свете, - сказал Маттиас.- Да, конечно, - покивал Брендан. - Истинно так. Но тогда бы и леди Татьяна ушла бы в Свет за ним. То есть это в том случае, если они действительно друг другу предначертаны. Она не смогла бы жить отделенной от него. Так что, скорее всего, они были просто парой.
- Душа без воплощения не может существовать просто так, она становится Светом и сливается с ним, - сказал Маттиас. - Это аксиома.
- Да... – снова кивнул Брендан. - Как и то, что демоны сгорают в Свете. Это тоже аксиома. А нам теперь предстоит иметь дело с ее прямым опровержением.***… После их последнего с Маттиасом разговора Анастасия старалась казаться веселой весь вечер, чтобы не тревожить родителей, но оставшись одна в своей комнате, погрузилась в тяжкие раздумья.
Когда она думала о судьбе самого Маттиаса и его семьи, она чувствовала скорбь,но не страх. Но когда она думала о людях, которые совершили это, страх ее охватывал почти леденящий. Что должны чувствовать и как мыслить люди, идущие под покровом ночи в мирный беззащитный дом, зная, что сейчас они будут убивать других людей, которые спят и ни о чем не подозревают? Полагая, что война уже кончена, и самое страшное позади? Кем нужно быть, чтобы стучаться в дверь, зная, что вместе с тобой в эту дверь войдут ужас, отчаяние, боль и смерть??Вот это – демоны, - сказала она себе. - Вот откуда они берутся. И они могут в обычной жизни быть милы и остроумны, как Скролан, но Тьма внутри них не поддается человеческому пониманию. Господи. Во что я лезу? Может, предоставить это тем, кто действительно умеет и может? Он порождение зла, хоть его вид меня чем-то и тронул. Я не должна была этому поддаваться. И все же... То, что я видела... Почему он так на него смотрел?? Анастасия закрылась одеялом с головой и, наконец, разрыдалась безудержно и безутешно, не в силах избавиться от чужого воспоминания, яркого видения, которое так и стояло перед ее внутренним взором: прекрасное и гордое лицо Генри, его огромные глаза, обращенные на кого-то неизвестного, полные жалости и ласки...***Да, если быть до конца откровенной, когда она шла к нему, ее самым сильным желанием было узнать хоть что-то о Генрихе. Однако у Брендана не было особой необходимости говорить о том, что и к самому демону необходимо проявить сочувствие и внимание. Как только Анастасия его увидела, ее охватило такое чувство жалости, что она почти забыла про Генри. И это притом, что экс-демон вовсе не выглядел жалким. Но черезвычайно несчастным.
Комната, где они находились, напоминала палату какой-нибудь тюремной или психиатрической больницы – все здесь было унылым и серым. И до тошноты казенным.- Привет, - сказала Анастасия, входя.
?Он не демон, - твердила она себе, не представляя, как начать, что сказать дальше. - Он не такой, как Скролан. Уже нет?.
В этом и было дело. Такой, как Скролан, уже не мог ее напугать. Но этот демон не был таким. Он не язвил, не хорохорился, не смотрел дерзко… Просто на мгновение поднял на нее глаза и тут же снова потупился.- Привет, - сказал он шепотом. – То есть... Здравствуйте.- Только не называй меня на вы, пожалуйста! – Анастасия заставила себя немного обидеться, и сразу же почувствовала себя проще. - Меня зовут Анастасия. Можно Настасья или Настя. А тебя?- Дэриан... – произнес он как будто не совсем уверенно.