Глава 21. Свобода (2/2)

— Был, — кивнул Бек.

Богиня замолчала, не то чтобы она так уж сильно стала испытывать чувство вины за свои слова, за то, что произнесла их с насмешкой, но все-таки совесть начала подавать голос по этому поводу, что не приносило Сехмет спокойствия. Все-таки, не выдержав, она обернулась к парню и с жалостью произнесла.

— Это не дом для людей, даже у Баст комната для кошек куда лучше.— Ну спасибо, мне стало куда легче, — парнишка рассмеялся, но он смог понять другое и ему было приятно, что Сехмет могла донести это до него так, что истинную суть вещей он понял лишь по ее глазам.

Богиня Войны лишь пожала плечами и, спрятавшись за колонной, быстро огляделась и в пару прыжков достигла небольшого прохода. Это была обычная каменная арка с вырезанными на ней богами. Насколько Бек смог понять, оглядев рисунки, которые появлялись лишь от лучей падающего солнца, те были посвящены Ра. Почему-то этот факт заставил парня улыбнуться. Видимо, понимая, кому она обязана жизнью, Сехмет пыталась тем самым как можно больше почитать бога Солнца, приказав украсить колонны и весь коридор, по которому они шли, рисунками этого бога.

Идя по темному коридору, который лишь изредка освещался приглушенными лучами света, падающими из небольших окошечек, парень оглядывал Сехмет, шедшую впереди. Она была чуть ли не самым преданным воином Гора, одна из немногих, готовая отдать за царя жизнь. И сейчас она, как бы странно это ни звучало, помогала ему добиться какой-то совершенно незначительной цели. Она ведь могла его не послушать и просто сдать богам, которые, в лучшем случае, узнав про его Джесертепа, отправили бы его в клетку для богов. Или вообще сослали бы туда, где в прошлый раз он умер. Но этого не произошло благодаря Сехмет, которая прислушалась к нему и решила помочь. Знала ли она, чего Бек добивается, понимала ли она, как это было для него важно? Юный бог желал надеяться, что в глубине душе богиня Войны желала мира.

Пройдя по коридору до конца, они вышли в небольшое местечко, украшенное своеобразно. На стенах был вырублен один и тот же узор, намного аккуратнее и глубже, чем изображения бога Ра. Рисунок состоял из рада колонн, протянувших по всей длине, прямо до тупика. Ниже были слегка извивающиеся линии, похожие на море, и после этого несколько крупных изображений скарабея, где под ними и начинался остальной мир.

Бек и сам не понимал, почему его это так захватило, но в первые пару секунд он просто разглядывал эту надпись, проходясь пальцами по скарабеям и линиям, ощущая подушечками пальцев холодный матовый камень. Тот, в отличие от других изображений, не был разрисован в дорогие цвета, а был просто каменного цвета, с легкими переливающимися прожилками минералов.

— Что это? — обращая мало внимания на тупик, парнишка стоял около стены, трогая ее пальцами, видя, как Сехмет нахмурилась.

— Сотворение мира. Самое первое сотворение мира, — быстро произнесла она, подходя к тупику и останавливаясь перед сплошной стеной, на которой были скульптурно изображены головы богини-львицы, располагавшиеся на высоте трех метров. Лицо у богини было треугольной формы, с хорошо виднеющимися чертами лица, небольшими звериными ушками и спадающими вниз волосами. Между головами в камне был выбит небольшой круг, парочка змей по бокам и широкие крылья бога, достающие перьями головы богини-львицы.

— В смысле самое первое? — Бек обернулся на богиню. — А были и другие?

— Просто пойми одно правило — мифы не всегда бывают мифами, и тебе откроется довольно многое, — тихо произнесла богиня, отчего ее голос, скользнувший по камню, быстро растворился в нем, разбившись об изображения, отчего в пространстве еще на некоторое время остался тихий звон.

Задумавшись над словами Сехмет, Бек оглядел стену и, еще пребывая в своих запутанных мыслях, не сразу понял, что идти дальше им некуда. Но, не успел он открыть рот, как богиня тут же вытянула руки и одновременно нажала на каменные головы, приложив немалое усилие, чтобы они сдвинулись с места и вошли вглубь стены, тут же открыв проход, в который и вошла Сехмет, а следом за ней Бек.

Было ясно, что людей тут не жаловали, потому что дотянуться до скульптур было довольно трудно, одновременно нажать вряд ли представлялось возможным, а вбить камень глубже — вообще было за гранью реальности.

— Это мой проход, и пользоваться им могу лишь я, — спустя минуту, как они вошли внутрь, произнесла богиня.

— Хорошо, у меня все равно есть нечто подобное, — ничуть не расстроившись, кивнул Бек, видя, как в обрушившейся на них темноте, богиня повернулась к нему и сверкнула взглядом, будто кошка.

— Ты бог всего пару дней, когда это ты успел? — фыркнула та. Ей пришлось долго повозиться с этим коридором и подождать еще несколько столетий, чтобы о нем забыли, пока наконец она не смогла самостоятельно использовать его под свои нужды.

— Гор на руках носит, — ответил тот, намекая, что ему такие проходы, чтобы незаметно попасть в покои, были совершенно не нужны, потому что есть одна большая пташка, которая может легко отнести его туда, куда ему нужно.

— Сейчас он готов отнести тебя лишь в одно место, и вряд ли там будет такая же постель, к которой ты привык, — Сехмет отвернулась, легко пользуясь слабостью парня и тихо усмехаясь, довольная собой.

— К твоему сведению, в последний раз я спал…

— С Гором, — фыркнула Сехмет, не давая парню закончить, который хотел сказать, что ему много где пришлось спать, и по большей части это вообще не являлось кроватью. — Да, я слышала. Как и весь храм. Нет на вас Маат, чтобы немного приструнить.

Засмущавшись, парнишка тут же опустил взгляд и на ощупь шел за Сехмет, держась за стены и ощущая, что даже здесь — в густой тьме — они были испещрены рисунками. Он знал, что Гор был способен довести его до криков, но как-то не планировал, что их услышит кто-то еще, кроме самого бога Неба. То, что он выставил себя не в том свете перед другими богами, заставило его немного покраснеть и вспомнить бога. Вспомнить его руки, поцелуи и укусы в шею, которые тут же загорелись теплом. Ему было приятно даже вспоминать об этом, и он согласился бы еще раз повторить такое.

— Дошли, — тихий голос Сехмет вывел его не только из мыслей, но и из темноты, сменившейся светлым пустым коридором, привычным для божественного дворца. Насколько Бек знал, проход в темницы начинался с ближайшей лестницы, а потому двинулся туда, понимая, что должно быть где-то рядом находились покои Сехмет. — Как ты хочешь их освободить?— Надеюсь, тихо, — в ответ хмыкнул тот, понимая, что богиня имела в виду нечто другое, но он сам не хотел об этом думать.

Он был здесь не в первый раз, а потому предоставил вести себя Джесертепу, который тут же ринулся вперед, останавливаясь около колонны и видя четырех смертных стражников. Гордо выпрямив спину, он вышел из-за колонны, поблескивая золотым взглядом и направляясь прямо между них, видя, как стражники заколебались. Сначала их порывом было поклониться ему, все-таки бог, но, заметив необычный взгляд этого бога, они уже хотели ринуться за ним, но было поздно — Сехмет успела отбросить их в сторону, лишив чувств.

— Хорошая кошка, — одобрил Джес, криво усмехаясь и проходя в просторный темный зал, в котором находились переполненные клетки с людьми, которые выли и дергались, пытаясь выбраться из заточения.

— Не говори со мной так, иначе я стану первой, кто зальет тебе в пасть лекарство, — прохрипела та, появляясь за его спиной и тихо шепча на ухо.— Встань в очередь, — Джесертеп глухо рассмеялся и тем самым привлек внимание остальных людей. — Братья! Я Джесертеп. Я Тень, как и вы. И я хочу дать вам свободу!Эти слова, насколько бы тихо они не прозвучали, заставили пленников замереть и посмотреть на бога. Тени чувствовали, что в этом теле был один из них, а потому замолчали, прислушиваясь к богу и тихо воя, чтобы тот освободил их.

— Вспомните, почему вы здесь находитесь. Вы тут потому что Мешент дала нам свободу, она исполнила свое слово и освободила нас из заточения. Но братья, вспомните, чего мы хотели на самом деле, мы ведь хотели жить. Еще раз прожить на этой земле одну жизнь, две или три… мы хотели бесконечно жить в Египте, так почему бы не делать это? Я вытащу вас отсюда, я хочу, чтобы вы жили среди людей, и вели себя как люди, а не как животные. Вспомните, как нужно жить, научитесь это делать и тогда вы больше не будете врагами богов.

Сехмет едва дернула бровью. Может быть, Тени и послушаются его, но она была в этом не слишком уверена, а потому лишь тихо хмыкнула, осматривая замолчавших людей, которые во все глаза смотрели на Бека, который осмелился подойти к людям и сломать цепи и колодки, сдерживающие их.

Люди вставали, выбирались из клеток и собирались в кучки, видимо, привыкли делать это, будучи бесплотными Тенями. Только на этот раз у них был предводитель, который имел бессмертное тело. Все это ей не нравилось, но поступить по-другому она не могла, все-таки ей стоило прислушиваться к советнику царя.

Наконец, освободив всех людей, которые, вопреки тому, что должны были тут же убежать, оставались на месте, Джес кивнул и повел их всех на выход, не говоря ни слова. Зачем им нужны были слова, когда свобода, сама возможность жить стоила куда дороже.

— И что теперь? — подойдя к парню, спросила богиня, видя, как поток людей с темными глазами пошел на выход через те коридоры, которыми шли они.

— Ты знаешь, — бог Возрождения промолчал, пропуская людей и медленно идя за ними, видя, как выходя из дворца, они тут же разбредаются по городу. — Теперь их нужно вылечить.