Глава 9 (часть 1). (1/1)

Когда она проснулась, за окном было все еще темно. Лениво потянувшись, Елена перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку. Тонкая ткань отдавала едва уловимым ароматом фиалок, и девушка с удовольствием втянула в себя их горьковатую сладость. На губах ее блуждала слабая улыбка. Несмотря на то, что, похоже, поспала она недолго, Гилберт чувствовала себя расслабленной и отдохнувшей. В голове витали смутные воспоминания о том, что снилось ей что-то хорошее и доброе, и так хотелось удержать эту сонную истому!

Однако умиротворенное состояние продолжалось недолго, властно напомнил о себе голод. С недовольным стоном Елена включила торшер у изголовья, льющий мягкий желтый свет, и посмотрела на старинные часы начала века, мерно отстукивающие в такт минутам. Пытаясь сообразить, в чем дело, Гилберт тряхнула головой, но, снова присмотревшись к циферблату, поняла, что ошибки нет — было четверть восьмого. Но... Как же так? Она отчетливо запомнила, что, прежде чем забраться в кровать, бросила взгляд на часы, и тогда они показывали половину одиннадцатого. Босыми ногами прошлепав к окну, девушка всмотрелась в сумрачную темень. Что же получается — она проспала почти сутки? Впрочем, неудивительно, если вспомнить потрясения последних дней. Становилось понятным и завывание в желудке, ведь толком она не ела вот уже почти три дня.Натянув джинсы и флизовую толстовку, Елена всунула ноги в гостевые тапочки и осторожно спустилась вниз.

Милейшая миссис Флауэрс пристроилась у очага. Она подслеповато щурилась, со знанием дела постукивая спицами. Старушка сидела в старом кресле-качалке, которое, должно быть, было ее ровесником. Всякий раз, когда пожилая женщина поводила уставшей спиной, создавая сложный рисунок вязки, оно жалобно поскрипывало, будто отзываясь на сухой треск поленьев в камине.- Проснулась? - на морщинистом лице появилась улыбка.- Похоже, я все-таки не Спящая красавица, - пошутила Елена, присаживаясь на узорчатую тахту поближе к огню.- Неужели? А я-то уж думала, что мне придется давать объявления в «Мистик-Фоллс Пост» и искать прекрасного принца, что должен тебя разбудить.Девушка негромко рассмеялась.- Боюсь, что с принцами сейчас негусто, - она встряхнула каштановой гривой волос и уперлась ладонями в потертый бархат обивки.- Уверена, для такой красавицы, как ты, хоть один да нашелся бы, - не осталась в долгу разговорчивая миссис Флауэрс.Не успела Гилберт начать спорить, как желудок ее, до сих пор деликатно молчавший, вдруг громко заурчал.- Что же я тебя сказками кормлю, - всплеснула сухонькими руками пожилая дама. - На кухне есть миндальное печенье и молоко.Елена приуныла. Предложенный вариант ужина ее совсем не вдохновлял.

- А что-то посущественнее печенья и молока?- Прости, милая! Боюсь, тебе придется прогуляться в город и перекусить там.Нежелание выбираться из дома, окутавшего уютом, боролось с завываниями в животе. Выбор Елена сделала в пользу сочного стейка и порции картофеля фри, а потому, приведя в себя в порядок и заполучив ключи от входной двери, девушка покинула гостеприимный пансионат.Прогулка ее взбодрила. Мышцы приятно ныли, когда Гилберт торопливо шагала к центру Мистик-Фоллс. Несмотря на то, что городок был небольшим, от ее нового пристанища дорога была неблизкой — она сознательно выбрала дом, находящийся на самой окраине, не желая нечаянных встреч. Проходя меж сонных особняков, меряя шагами вымощенные булыжниками улицы, Елена поймала себя на том, что напевает прилипчивую популярную песенку. Безоблачное состояние, в котором она пребывала, было... странным. Замедлив шаг, девушка остановилась и прислушалась к себе.

И только тогда смогла осознать, что не только физический голод гнал ее в город. Нет, проснулся другой ее голод, древний, как сама жизнь. Темная сила питала сейчас ее мышцы, толкала вперед, путала мысли. Она была живой, эта грубая мощь, имела собственный разум, стремившийся подчинить себе, управлять и властвовать несчастной, что попалась в сети. Это ее голод ощущала сейчас Елена, именно он толкал девушку на безумства. Меньше всего она хотела бы снова подчиниться порабощающему гнету, но, стоило подумать о сопротивлении, ноги стали ватными, а по телу прошла дрожь слабости. Гилберт почти слышала вкрадчивый зов той сущности, что поселилась внутри и теперь заявляла свои права на ее тело.- Не сопротивляйся, - шептала та, окутывая окаменелой немощью шею и плечи. - Бесполезно противиться неизбежному.Яростно мотая головой, девушка заткнула уши, мечтая оглохнуть. Голод... Елена чувствовала его каждой порой, он втекал под кожу, расползаясь по венам. Он царапал сухим пергаментом глотку, вызывая болезненный спазм. И словно послушная марионетка, обреченная на покорность, она шагала вперед, а голод зверствовал, сводя ее с ума, вытягивая все соки. Не соображая ничего, девушка едва не уткнулась лбом в тяжелую деревянную дверь. Глубоко вздохнув, Гилберт перевела дух, взгляд ее прояснился.

Неизвестно почему, но сущность отступила, свернулась аспидно-черным клубком, возвращая иллюзию свободы воли. Но то было обманчивое чувство, Елена не сомневалась. Стоит ей вновь начать сопротивляться — и голод вернется. Он и сейчас был там, девушка чувствовала его жадную пульсацию, неумолимо сжимающую сердце, он вгрызался в ее кровь, растекаясь по жилам.- Смирись. Лишь до той поры, поры, что ты питаешь меня, в тебе бьется жизнь, - уговаривал он.Всего-то? Елена почти пришла в себя, ухмыляясь от уха до уха отчаянной, бесшабашной улыбкой. Значит, тварь внутри оставит ее, если останется голодной? Сдохнет вместе с нею? Ну, уж на это ее воли и упрямства хватит!Сцепив зубы, она оттолкнулась от двери и отступила на несколько шагов. Зуд в венах стал назойливее, сердце застучало надсадно, отправляя в кровь новую порцию отравы. Но теперь, когда Елена увидела крохотную лазейку, через которую могла принести спасение всем, кто был дорог, она не собиралась сдаваться.- А как же Деймон? - вкрадчиво поинтересовалась тьма. - Его ты тоже готова принести в жертву вместе с собой?Должно быть, Гилберт и впрямь обезумела, потому что заговорила вслух.- Он уже едва не стал моей жертвой. Твой жертвой, - скривившись, поправилась она. - Я больше не хочу быть для него угрозой.- Тогда ты станешь для него смертью, Елена, - не без удовольствия прошипела тварь.- Сальваторе запечатлен на тебя.- Сальваторе... что?Нервное хихиканье, вырвавшееся из груди, переросло в гомерический хохот. Теперь Елена не сомневалась, что сходит с ума, и по ней — нет, не плачет даже, - горючими слезами рыдает психиатрическая больница.- Запечатлен, - едва смогла выдавить из себя она, не в силах подавить безумный смех. - Точно. Как этот... Как его...Имя оборотня из нашумевших «Сумерек» совершенно выпало из памяти. Гилберт упрямо щелкала пальцами и хмурилась, пытаясь вспомнить его, все еще пытаясь подавить истерический хохот. Но вспоминалось отчего-то совсем другое — школьный двор и их первое публичное появление.«Раз уж мы нарушаем все правила и мне гореть в аду...».Смех резко оборвался, сменившись столь же судорожными всхлипами. Значит, ночь с Сальваторе и то, как она едва не убила его — тоже наваждение воспаленного разума? Может быть, не было ничего — ни страшного падения с лестницы, ни жуткой могилы и выворачивающего наизнанку ужаса, когда она пыталась выбраться из нее? Может, не было и сумасшедшей ночи, когда она заживо горела от прикосновений Деймона, когда задыхалась от страсти в тисках его рук? Тогда... Тогда, быть может, стекленеющий взгляд его пьяных от счастья глаз — тоже злая насмешка, порожденная безумием? Слепая надежда заворочалась в груди, придавая сил для борьбы.

В то, что она, Елена Гилберт, сошла с ума, поверить было легче, чем в круговерть событий, случившихся с ней за последние сутки. Несмотря на весь абсурд ситуации, ей куда как проще было принять, что причина тому — эманации больного мозга. Вот он, ответ! Все время был на поверхности, и непонятно, как такая простая мысль до сих пор не пришла ей в голову! Вопреки здравому смыслу, накатывало облегчение. Все-таки разумное объяснение существовало, и, значит, существовал способ вернуть себе прежнюю жизнь. Нужно найти хорошего специалиста, ей нужно...Едкое хихиканье набатом раздалось в голове.- Тебе не кажется, что твои рассуждения слишком уж разумны для сумасшедшей?Сжав челюсти, Гилберт скрипнула зубами. Голоса в голове? Почему бы и нет, если она ненормальная? Где-то Елена даже читала о болезни, способной порождать их видимость, вот только название припомнить не удавалось. Значит, все, что ей нужно — хороший психиатр? С этим она справится. Даже если придется жить со страшным диагнозом до конца своих дней, такой исход предпочтительнее кошмарных видений, терзающих ее!Противный голосок внутри стих, будто напуганный моментом правды. Господи, неужели все так просто? Елена оперлась рукой на деревянное полотно двери, судорожно хватая ртом воздух.

- Вау, Елена, ты? Не знал, что он и тебя пригласил.С трудом сконцентрировавшись на знакомом голосе, та повернула голову в сторону Мэтта. Парень улыбался, протягивая ей ладонь. Недоуменный взгляд девушки Донован истолковал по-своему.- Знаю, знаю, Деймон будет недоволен. Но ты всегда можешь сказать, что была под моим присмотром.Поддержав одноклассницу за локоть, Мэтт приоткрыл дверь бара, выпуская наружу прогорклый запах готовящейся пищи и оглушительную музыку.- Я. Не. Хочу. Быть. Под присмотром, - по слогам выдавила из себя Елена, погасив полную надежды улыбку лучшего квотербека мистик-фолльской школы.- Да я и не надеялся, - хмыкнул тот, шире распахивая дверь. - Но если ты думаешь, что я оставлю тебя здесь одну, то ты сильно ошибаешься, Гилберт. И... забей на него. Хотя бы сегодня, ок?- О чем ты? - пристально уставилась на него Елена.- Ну... Ты и Сальваторе. Вы, похоже, в ссоре. Он искал тебя вчера.Вчера... Сердце судорожно сжалось. Радость от мысли, что с Деймоном все в порядке перемешалась с вопросами без ответов — так что же с ней случилось вчера?Незаметно для себя Елена оказалась среди галдящей толпы. Кого-то девушка узнавала, кого-то — нет, но не было сомнений, что на вечеринке, причину которой Гилберт так и не поняла, собрались едва ли не все сливки «золотой молодежи» Мистик-Фоллс.- Мэтт, есть что-то, чего я не знаю? - попыталась она достучаться до улыбающегося счастливой улыбкой идиота парня.- Забей, говорю тебе! - махнул Донован. - Давай просто оторвемся, а? Ты, вообще, танцуешь? Или это привилегия Сальваторе?Парень, храбро расправившийся с бокалом «Мохито», приобнял ее за плечи и потащил на танцпол.- Держи, - перехватил коктейль у официанта Мэтт, втискивая в ее руки покрытый холодной влагой стакан. - Этот парень знает толк в вечеринках, точно тебе говорю!Кем бы ни был таинственный приятель Донована, Елена была вынуждена согласиться с характеристикой одноклассника. С удовольствием двигаясь под зажигательную музыку, она потягивала отдающий мятой напиток и припоминала вечера в ЛА, когда подружкам удавалось уговорить ее отправится в клуб. Коктейль был... безупречен! - поймала себя на мысли Елена.

Из динамиков полились звуки грустной роковой баллады, и девушка решила подойти ближе к бару, чтобы выяснить, на чьем празднике жизни невольно оказалась.

Заприметив поблизости официанта, скользившего между собравшимися, она вновь протянула руку за высоким стаканом, увенчанным долькой лайма, но столкнулась с другой ладонью, обхватившей запотевшее стекло. Их пальцы на мгновение сомкнулись, Елену опалило жаром. Она посмотрела на незнакомца, изучая строгие черты лица. Худощавый, с высокими скулами и красивым чувственным ртом, с гривой взъерошенных русых волос, он, несомненно, был хорош собой. Парень беззастенчиво рассматривал ее, уставившись отчаянно-зеленущими глазами.- Это был мой коктейль, - открытая улыбка была настолько хороша, что превращала симпатичного юношу в обаятельного красавчика.- Правда? - с сомнением протянула Елена, не торопясь разрывать касание пальцев. Что-то было в нем такое, что притягивало, не позволяло оторвать взгляд. Она в отчаянии закусила губу, понимая, что внутри вновь просыпается голод, который становился тем сильнее, чем дольше незнакомец был рядом.Неопределенно хмыкнув, тот бросил в сторону девушки еще один внимательный взгляд.- Кажется, мы не знакомы. Я Стефан.- Елена.- Красивое имя. И необычное.- Как и твое.- Ах, да... Думаю, сентиментальная мамочка пыталась выбрать что-то, что будет ей самой напоминать о сукином сыне, который участвовал в процессе моего зачатия. Ну, знаешь, что-то итальянское, - криво усмехнувшись, Стефан склонил голову к плечу.- Итальянское?- Сальваторе. Стефан Сальваторе.Фамилия прозвучала как гром среди ясного неба. Ошарашенно разглядывая парня, Елена не могла найти между ним и Деймоном ничего общего. Стефан был красив, да, но ничего в нем не напоминало в нем о родстве с Сальваторе. Не было той неуловимой харизмы, присущей другому брату, не было ощущения, что под его ногами прогибается весь мир.- Деймон не говорил, что у него есть брат, - сорвалось у нее с языка.- Деймон вообще не слишком любит разговоры обо мне, - все с той же кривой усмешкой констатировал Стефан.- И почему же?- А ты, как я посмотрю, хорошо знакома с моим шикарным братцем?Уловив непонятную интонацию в кажущемся спокойствии голоса, Гилберт озадаченно подняла брови, ожидая продолжения.- И как? Сравнение, как всегда, не в мою пользу?- Не думала, что у тебя комплексы на этой почве, - улыбнулась одними уголками губ девушка. - На самом деле, вас бессмысленно сравнивать. Вы совершенно непохожи.- Что неудивительно, учитывая, что общий у нас с ним только папаша.- Так ты...- Ублюдок. Незаконнорожденный. В старину таких еще называли «бастард», - бесстрастно выдал Сальваторе.- Но...- Я тебе объясню, почему от своего приятеля ты не слышала обо мне ни слова. Сукин сын Джузеппе Сальваторе признал меня всего три года тому назад, когда я экстерном поступил в Дьюк, а было мне тогда неполные 15 лет. Вот тогда он решил, что ублюдок достоин его фамилии.- То есть ты появился на свет, когда Деймону был всего год?- И года не было, у нас с ним разница в возрасте всего пара месяцев. Но тогда обо мне чистенькая и приличная семья Джузеппе ничего не знала. И с Деймоном мы не друзья, если что, - бросил он на онемевшую Елену быстрый взгляд.- За что он тебя невзлюбил?Стефан коротко и горько засмеялся.- А с чего он должен меня любить? Или у него должна была проснуться братская привязанность только потому, что в наших венах наполовину одинаковая кровь? Да и мне красавчик-братец как кость в горле со своим снобизмом и заносчивостью.- Он вовсе...- Ой, вот не надо, Елена! Ты вряд ли знаешь Деймона лучше, чем я. Думаешь, я не пытался? Нет, этот идиот вбил себе в голову, что именно я виноват в том, что случилось с его матерью!- А что случилось с его матерью? - девушка вцепилась в прохладные пальцы нового знакомого, настойчиво заглядывая в темно-зеленые глаза.Он посмотрел на нее внимательно и внезапно накрыл своей ладонью ее.- Э, нет! Экскурс в историю семьи Сальваторе закончен! Теперь твоя очередь. Откуда такой интерес к моему брату? Ты его подружка? Не сомневаюсь, что так! Братец привык брать лучшее себе, а ты...Он окинул девушку восхищенным взглядом. Елена шумно выдохнула, пытаясь сопротивляться проклятому зову. От прикосновения по телу прошла волна дрожи, голод стал нестерпимым. Она не могла оторвать взгляда от рта Сальваторе — изогнутого в улыбке, зовущего. Стефан удивленно склонил голову, разглядывая жаркий румянец на скулах темноволосой красавицы. В горле у него внезапно пересохло, больше всего ему сейчас хотелось поцеловать несуразную девчонку со странным взглядом. В ее глазах, казалось, сосредоточился весь мир, одним взмахом ресниц она рушила все барьеры, вызывала безумное желание ласкать эти пламенеющие щеки, скользить губами по скулам, пить сладкую терпкость ярких губ...

Всегда рассудительный Стефан Сальваторе не узнавал себя — никто и никогда еще не вызывал в нем столь жгучий интерес, а ведь он знал эту загадочную девицу всего лишь несколько минут.- Очень надеюсь, что нет, - хрипло прошептал он, зачарованно склоняясь ближе, вдыхая дурманящий аромат волос.- Нет что? - потерявшая нить разговора Елена изо всех сил старалась стряхнуть наваждение, но не могла.Стефан облизнул пересохшие губы.- Я очень надеюсь, что ты не подружка моего брата. В конце концов, может же мне повести хотя бы в день рождения?- Сегодня?Парень кивнул и улыбнулся задорно.- Ну, так что? Готова стать моим главным подарком?- Тебе не кажется, что это звучит... несколько неприлично? - поинтересовалась Елена, отлично зная, что на губах ее играет распутная улыбка.- Не могу сказать, что красноречие — моя сильная сторона, - он говорил, тесно прижав губы к маленькому ушку, пьянея с каждым вздохом от тонкого аромата легких духов и собственного запаха девушки. По спине его прошла волна мурашек, покалывая крохотными иголочками затылок. Ладони вспотели, а в животе завязался тугой узел.- Может, потанцуем? - Стефан поднялся и предложил руку Елене, понимая, что еще секунда — и он набросится на ее рот, будет терзать восхитительные губы, пока та не попросит пощады.Девушка, казалось, колебалась. В темно-карих глазах промелькнуло сожаление, страх и.... чувство вины. А еще в них был голод. Бог знает, почему, но Елена хотела его — жадно, неистово. Стефан видел, как она закусывает пухлую губу, как пожирает взглядом его рот, как стиснуты маленькие кулачки, будто Елена пыталась бороться с собой. Что бы ни было причиной ее поведения, - он не собирался отказываться от такого подарка. Когда девушка как будто против воли вложила в его ладонь ледяные пальцы, Сальваторе резко дернул на себя соблазнительную незнакомку и отчаянно впился в ее рот. Радости его не было предело, когда, помедлив, Елена ответила на его поцелуй. Вцепившись в короткие темно-русые пряди, она привлекла Стефана еще ближе, вторгаясь в глубину его рта. Парень сдавленно застонал, обхватив туго обтянутые джинсами ягодицы, он с силой сжал их, прижимаясь пахом к низу живота отчаянной девчонки. Та, мурлыкнув, потерлась бедром, окончательно сводя его с ума. Стефан был готов взять ее прямо здесь, на глазах у обалдевших друзей, швырнув на ближайший столик. Он представил, как медленно, толчками входит в нее — и едва не кончил от одной только мысли.- Пошли, - на выдохе шепнул он ей в губы.Не задавая вопросов, она уцепилась за его ладонь и зашагала к выходу. Кровь в висках билась с такой скоростью, что застилало глаза.Она проиграла. Снова. До того горько было какой-то частичкой себя осознавать это, двигаясь за спиной практически незнакомого парня. Нет, - поправила себя Елена. Он не просто незнакомец. Он брат Деймона Сальваторе, единственного, кто был по-настоящему дорог. То, что она не сдалась без борьбы, то, что она до последнего сопротивлялась иссушающему голоду, ничего не меняло. Она проиграла, и сегодня окончательно перестанет быть собой — когда займется сексом со Стефаном Сальваторе, когда выпьет досуха его жизнь.Тот обернулся к девушке с глупой улыбкой, крепче сжал ладонь. Едва выйдя из бара, Стефан, не выдержав, снова прижал к себе стройное тело, целуя губы, нос, подбородок. Подтолкнув Елену за угол, в относительно укромное место, он распластал девушку у стены, покрывая жадными поцелуями шею, спускаясь к груди.Сердце билось неистово, и вновь хотелось оттолкнуть от себя несчастного Сальваторе. Но тонкая ниточка жизненной силы уже потекла от него к ней, и, едва почувствовав это на своих губах, Елена уже не могла остановится. Она с силой сжала руками голову парня, едва не впечатываясь в него. Но даже сквозь безумное вожделение Гилберт сумела услышать и узнать голос. Голос последнего человека, которого она сейчас хотела бы видеть.- Впечатляет.Сарказм и боль. Невыносимо было смотреть на Деймона — его боль отдавалась глубоко внутри, умножаясь стократно, прижимая к земле стыдом и чувством вины. Но, насилуя себя, Елена все-таки подняла глаза и посмотрела прямо на него.