28 - Анализ образцов (1/1)

Двенадцать проводит рукой по гладкой поверхности стола: ровное освещение медотсека и глянец мебели успокаивает ее взбаламученные нервы. Напоминает о доме.Она молчит, а доктор Грин не торопит ее, занятый своими делами?— переставляет пробирки в анализаторе (что он анализирует, они ведь не брали никаких проб?), рассматривает табло сканера. Доктора как будто совсем не волнует происходящее на этом зачумленном корабле. И Двенадцать, следящая за каждым движением, его тоже не волнует.Это очень зря.—?В последнее время вы много общаетесь с Блэком, доктор,?— говорит она, старательно изображая равнодушие.Она совсем запуталась.Грин не застывает, его размеренные движения ни на мгновение не ускоряются и не замедляются, но Двенадцать чувствует, как его пульс вздрагивает, чтобы тут же успокоиться.—?Разве? —?произносит он задумчиво,?— возможно, дорогуша. У нас возникла медицинская необходимость в общении.У Блэка не может быть никакой ?медицинской необходимости?, но Двенадцать хмурится. В последние пару дней Блэк выглядит… странно. Либо это какой-то план (против нее? может, она давно раскрыта и только тешит себя иллюзией анонимности?), либо смерть Орандж и Лайм действительно на нем, и они успели… повредить его перед гибелью? Это не должно ее беспокоить, ведь он боец и может?— должен?— уметь позаботиться и о себе, и о других.Но он из ее улья.У их вида жесткие правила, они не могут убивать своих, разве только ради самообороны…Двенадцать моргает, когда новая мысль, ужасающе очевидная мысль, приходит ей в голову. У Орандж и Лайм у самих были причины попытаться убить Пятьдесят-один, разве нет? Или Восемьдесят-семь, у которого хранится второй ключ от контейнера с грузом, и разве тогда кто-то из них не попытался бы защитить и себя, и груз? С трепетом в душе Двенадцать вспоминает, как металась по космопорту и прилежащим городским улицам, снова и снова мимо одних и тех же вывесок, неспособная даже прочесть, что на них написано: в голове билось ?как, как, как??, пока груз звал ее?— три тысячи эмбрионов, три тысячи тоненьких, но настойчивых голосов,?— и надежда на реабилитацию тоже звала, и как она могла не прислушиваться к этому зову?И тогда она встретила Орандж и Лайм?— она даже не знает их настоящих имен.Они обещали помочь ей с грузом, как великодушно с их стороны.Двенадцать чувствует себя такой дурой, что все меркнет перед глазами. Когда она вышла на след груза, ничего другого не имело значения?— только отчаянная жажда загладить свою вину, все исправить, и помощь Орандж и Лайм казалась подарком небес. Они даже согласились на ее весьма скромную плату…И она молчала, ничего не сказала Пятьдесят-один, купаясь в своих фантазиях даже тогда, когда стало понятно, что дело дрянь! А теперь половина экипажа мертва, груз под угрозой, и в конце путешествия его не ждет ничего хорошего, а у тех, кто мог бы его защитить, возникают ?медицинские необходимости?.Она просто дура.—?Что с Блэком, доктор? —?шепчет она, чувствуя, как проступают щупальца, видя, как ее изменившееся лицо отражается в черных зрачках Грина,?— что с ним?Доктор совсем не испуган.—?Это конфиденциальная информация,?— говорит он,?— но что-то мне подсказывает,?— улыбка у него такая же зубастая, как у одного из них,?— что мы можем найти общий язык.