23 - Реакторная (1/1)

—?Капитан приказывал держаться вместе…Гэвин задирает голову на голос Ричарда?— потому, что этот голос звучит негромко, почти мягко, а когда они разговаривали в последний раз, Рич был настолько далек от мягкости, насколько это возможно.Только поэтому Гэвин не говорит: ?пошел нахер со своим капитаном и его приказами?.—?Ты сам не с Коннором,?— возражает он, снова упираясь подбородком в колени.Его подташнивает.Самое ужасное, что он должен переживать из-за убийства Сайен, но он не переживает, и из-за этого переживает, и…Он просто хочет побыть один. Без этой чертовой команды.—?Он пошел к доку,?— Рич все еще не спешит злиться и угрожать, и?— хотя в его голосе чувствуется напряжение?— ни в чем не обвиняет. Сделав шаг вперед, он просто стоит, пока Гэвин упорно смотрит на его ботинки. —?Я посижу с тобой?Не дожидаясь ответа, он просто сползает по стене рядом, опускаясь на пол, и его плечо прижимается к плечу Гэвина?— не давит и не так, словно он специально, а…Нет, Гэвин не может объяснить как именно.Все, что он может?— это чувствовать запах мыла и тепло кожи через несколько слоев одежды. Когда они так близко, трудно помнить про щупальца, да и сами щупальца не кажутся чем-то ужасным.Есть вещи поужаснее.—?Пришел снова требовать, чтобы я отвалил от Коннора? —?Гэвин облизывает губы и плотнее обхватывает колени руками.Это все имя, именно оно заставляет Гэвина сжимать зубы и быстро моргать. Оно?— и желание взять Ричарда за руку, раз тот все равно так близко. Нет, Гэвин не мог влюбиться, нельзя влюбиться в практически незнакомцев.Нельзя!—?Мы этого не хотели,?— еле слышно произносит Ричард,?— нам было хорошо вдвоем. Мы были счастливы.В его голосе страдание. Это как самый острый нож покойной Сайен.—?Так что же ты меня не кокнешь? —?выпаливает Гэвин, на месте апатии в нем вдруг вспыхивает огонь, жгучее, кислотное пламя,?— ты с самого начала меня ненавидел!Ричард никак не реагирует на вспышку?— он молчит.—?Я тебя не ненавижу. Ты мне нравишься, Гэвин,?— произносит он наконец?— так, словно вскрывает рану. —?Мне больно от твоего презрения.Гэвин… Гэвин не хочет делать ему больно.Он вспоминает белое лицо Коннора и сжимает пальцы, ногтями впиваясь в кожу прямо через ткань.—?А Коннору? —?шепчет он. —?Ему я нравлюсь?Слово звучит незнакомо в его собственных ушах.—?Вчера я сказал бы, что он любит тебя,?— у Рича все то же напряжение в голосе. Он не смотрит на Гэвина, он хмурится и сверлит взглядом пол, и Гэвину хочется поднять руку, пальцем разгладить страдальческую морщину между его бровями. Или треснуться затылком об стену. Или вытащить себе сердце, потому что слово ?любить? еще более странное, чем ?нравиться?. —?Но сегодня я не знаю. Он… хочет узнать про Котерру.Гэвин вздрагивает. Он тоже хочет.Очень хочет узнать.—?Да, я хочу узнать про Котерру,?— голос вынуждает Гэвина снова вскинуться, и целое мгновение ему кажется, что Рич и Коннор поменялись местами, настолько сдержанный, холодный у Коннора голос, настолько отстраненный, безжалостный взгляд.Но Гэвин вдруг чувствует себя смертельно усталым от этих игр.—?Я расскажу тебе все, что помню,?— говорит он искренне,?— если потом ты меня поцелуешь.