2. Armenhaus (2/2)

Я немного помедлила.

— О человеке по имени Хилько Краусе. Вам знакомо это имя?

Я старалась говорить равнодушно и жёстко. По всей видимости, у меня это неплохо получалось.

Доктор как-то странно улыбнулся, как будто бы немного замявшись.

— Извините, фрау Хайдрих, но я не имею права разглашать информацию о своих пациентах. Сами понимаете, это моя работа, а они — больные люди.

Его тон звучал немного неестественно. Но выявить это было почти невозможно, ведь он успешно держал маску любезности, как-то неискренне и криво улыбаясь.

— Херр Бёллер, — я резко подалась вперёд, — это важная информация. Вы понимаете, что произошло убийство, при чём, серьёзного масштаба. Главная шишка западного района. Вам это ни о чём не говорит? Да я лишусь своей работы, как вы говорите, если не раскрою это преступление.

Я решила не отступать. Возможно, моя настойчивость поможет мне выудить хоть какую-то информацию.

— Извините.

Голос доктора стал жёстче. Появились металлические нотки. И это означало, что не при каких обстоятельствах мне не удастся узнать то, зачем я сюда пришла.

?Тогда буду брать хитростью.?

— Значит, досвидания, доктор Бёллер. Вы очень помогли следствию! — я немного саркастически улыбнулась, вставая со стула.

Уже у двери я обернулась к нему. Он учтиво и любезно посмотрел на меня, вопрошая ?что-нибудь ещё??— Ах да, хочу спросить у вас кое-что напоследок. К вам поступают только по вызову или есть добровольцы? — я сощурилась.

Доктор не понял моей уловки. Он как-то пожал плечами и немного удивился.

— Конечно же, есть и добровольцы. А вам-то что?

Я лишь кивнула головой и вышла в коридор.

Теперь я знаю что делать.***Приехав в участок, я первым делом влетела в кабинет Гольдшмидта.

Рассказав ему все ситуацию, я так же сказала ему о своей нелепой, на первый взгляд, идее.

— Погоди-ка секунду... — мужчина нахмурился, отложив в сторону карманное зеркальце.Я подалась вперёд, неотрывно смотря ему в глаза. Я была уверена, что мой план был гениален.

— То-есть, ты хочешь добровольно лечь в этот притон? — брови на лице Гольдшмидта взлетели вверх.

— А что вы так внимание-то на этом акцентируете? — кажется, меня охватил азарт. — Да, лягу. Но лишь для того, чтобы выудить хоть какую-то информацию по этому Хилько.

Я откинулась на спинку стула, складывая руки за головой.

— К тому же, у меня с нервишками проблемы. Заодно и проверюсь.

— Да, по тебе заметно, Хайдрих. — босс нехотя выписывал мне разрешение об отстранении.

Ему явно не нравилась моя идея, но это был единственный возможный способ хотя бы немного сдвинуть следствие с места.

Почему мы так вертимся вокруг этого Хилько Краусе? Да потому, что в тот момент, когда убили Тило Фосса — главу западного района, Хилько был единственным, кто последний раз видел его в тот вечер и даже находился рядом на момент совершения преступления.

В состоянии глубочайшего шока и необъяснимого ужаса, его доставили в районный госпиталь, а ужа оттуда в Шлосспарк.

Мы не видели его медицинскую карту, поэтому точно узнать его диагноз не могли. Запрещено было всё: от посещений до, уж тем более, допросов.

Что такого ужасного он увидел в тот вечер, никто не знает. И, если честно, не особенно и хочет знать.

Вот только мне интересно. До разгадки мне ещё очень далеко, но мой интерес подогревают различные факторы — например простое любопытство, а так же, различные несостыковки, которые можно было бы принять за мистику. Убийца не оставил никаких следов. На теле не нашли никаких признаков того, что это сделал человек. Даже следы от гематом были какими-то неестественными, словно били под таким углом, что выглядело это так, будто бы жертва сама себя покалечила.

Из участка я выходила уже вечером. Страшно хотелось спать, а ноги ныли от усталости, но я всё же не могла упустить возможность заглянуть в бар.

Внутри было накурено и душно. Пахло хмелем, табачным дымом и потом. В основном, здесь были одни мужчины, а так же проститутки. Женская половина города редко посещала такие заведения. Можно сказать, вообще не посещала.

Я устало и расслабленно прошла к стойке.

— Виски? — довольно добродушно спросил высокий и нервный бармен за стойкой.

Я кивнула.

Попутно оглядывала толпу, ловя на себе косые взгляды. Проститутка, что сидела чуть левее меня, на коленях у своего клиента, начала игриво шептать ему что-то на ухо, посматривая на меня.

Кажется, я уже догадываюсь, о чём она ему там напевала.

Не сказать, чтобы я стесняюсь себя. То, что я ношу мужскую одежду и веду себя практически идентично — не значит, что я не считаю себя девушкой.

Моя работа не позволяет мне быть ею, а так же жизненные обстоятельства, которые складывались не особенно в мою пользу: попала в чужой мир, да ещё и не знаю, как выбраться отсюда. В общем, думаю, понятно, что мне абсолютно не до женственности.

Бармен со стуком поставил стакан и небрежно плеснул рыжеватой крепкой жидкости. Плеснул так небрежно, что расплескал добрую половину.

Вновь оглядываю толпу, отпивая из стакана. Вкус терпкий, но такой приятный и успокаивающий. Он такой знакомый и давний, словно был моим старым приятелем, который приехал издалека после долгой разлуки. Хотелось раствориться, забыться хотя бы на секунду в своих воспоминаниях о моей Родине.

В углу, за самым дальним столиком, сквозь сигаретный дым, замечаю знакомое мне лицо. Белёсые волосы, тяжёлый, проницательный, но вместе с тем, потерянный взгляд, сосредоточенный на одной точке.

?Раммштайнер...?Я мысленно улыбнулась.

Было приятно видеть хоть одну знакомую рожу.

Под смех, весёлую фортепианную трель и крики, я подсела к своему новому знакомому.

— Куришь? — я протянула ему пачку сигарет.

Хайне покрутил головой, мол ?нет?, неотрывно уставившись на меня.

— Это Бадо любит, а я не... — парень махнул рукой и отхлебнул из высокой кружки.

— Это мне ни о чём не говорит. Понятия не имею, кто это такой. — делаю пару тяжек.Мне хочется улыбаться. Какое-то странное чувство настигло меня и не хотело отпускать. Это чувство настигло меня впервые за всё то время, что я нахожусь в этом городе — чувство беззаботности и дружеского расположения.

Конечно, от Хайне веяло какой-то замогильностью, отрешённостью, но он не был жутким, какими были многие жители этого города, включая всяких тварей и душ умерших, блуждающих ночами по улицам. Хайне был, как будто бы свой. И я моментально приняла эти его черты характера, которые обычно принимают за недоброжелательность: немногословность, холодность, отстранённость.

Но я, почему-то, понимала, что он просто такой и есть. И не надо ничего от него ожидать и вытягивать.

— Чем ты занимаешься? — ненавязчиво и очень спокойно спросила я.

— Работаю киллером. Иногда, берусь за всё подряд. — его тон стал немного мягче. — А ты?

— Я коп. Точнее, детектив, следователь — хрен разберёт. Тоже хватаюсь за всё подряд, лишь бы жить можно было.

Я снова вглядывалась в лицо собеседника, будто бы ища там ответ на мой вопрос, который всё это время крутился в моей голове.

Хайне вновь тянется к кружке с пивом. Я замечаю его бледные ладони, лишённые линий. Неосознанно смотрю на свои руки — всё ещё в перчатках.

?Неужели тебя не раздражает весь этот шум и гомон??Почему-то мне казалось, что Хайне из тех, кто не любит шум и людные места.

Меня нисколько не раздражала барная атмосфера и голоса людей. Даже эта музыка, которую я не очень понимала. Всё это было для меня фоном, служило для поддержания атмосферы.

Мне нравилось просто так зависать в таких местах, осматривая толпу и попивая алкоголь. Иногда случалось познакомиться с кем-нибудь интересным — но это не так уж часто. Так вышло, что люди тянулись ко мне, но мне было неинтересно с большей половиной этих ?новых знакомых?, поэтому я иногда сама подходила, заметив какую-нибудь интересную личность.

Ещё раз взглянув на Хайне, я допила виски и хотела уже уйти, даже собиралась попрощаться, но...— Я тебя провожу.

И больше никаких вопросов.