Белая королева (1/1)

Фредди в эту ночь тоже не спалось. Если первые пару дней он спал все время, лишь изредка прерываясь на пару часов бодрствования, то сейчас его мучила вновь вернувшаяся бессонница. Липкое чувство сковывающей слабости, даже скорее оцепенения, которое охватывало его раньше, стоило только опустить голову на подушку, отступило. На смену черной, лишенной звуков, времени, пространства, и самое главное всех ощущений, кроме чувства невесомости, пустоте, в которую Меркьюри проваливался раз за разом вместо снов, пришла ломающая тело боль. Болела нещадно спина; болели при каждом неосторожном движении синяки на животе; болел сам живот; желудок словно прилип к позвоночнику от голода, а низ живота терзали спазмы режущей тупой боли, почти невыносимой и не прекращающейся ни на секунду; голова гудела; ломило шею; после того, как чьи-то ?заботливые? руки придушили его слегка в ту самую роковую ночь, чтобы поменьше брыкался и был послушным и тихим, распухло горло, от чего глотать теперь было очень неприятно, словно бы он подхватил ангину. С недовольным болезненным стоном Меркьюри разлепил глаза и сел на постели. В комнате царил уютный полумрак. Теплый оранжевый свет торшера поблескивал в черных густых кудрях заснувшего прямо в кресле в обнимку с какой-то толстой и наверняка жутко занудной книгой Брайана Мэя. Фредди, морщась, слез с кровати и, стянув одеяло, укрыл им явно мерзнущего немного друга, предварительно забрав у него из рук книгу. Тихо шлепая босыми ногами по мраморному полу, Меркьюриспустился на первый этаж. Идти было трудно, не потому даже, что все тело превратилось в сплошной сгусток боли, а из-за жара, охватившего вдруг его существо. Омегу в прямом смысле слова бешено колотило от холода, и в то же время он горел, словно ведьма на костре инквизиции. Подступившая комом к горлу тошнота отдавалась привкусом горечи на языке, в ушах шумело, а ноги заплетались. Со стороны он сейчас, наверное, выглядел как пьяный, или обкуренный.?Дыши! Глубже дыши, или прямо здесь упадешь сейчас в обморок! —?билась в голове настойчивая мысль. —?Дыши!?Почти бегом (по крайней мере самому Фредди казалось именно так) Меркьюри приблизился к окну и торопливо и неаккуратно (едва ручку не сломал в спешке) распахнул его настежь, после чего замер, опершись руками о деревянную раму. Но нет, ноги все равно дрожали нещадно, не желая держать своего хозяина в вертикальном положении, поэтому он ?стек? медленно по стене на пол и, поджав колени к груди, застыл неподвижно в таком положении, прижавшись ушибленной щекой к холодной гладкой стене. Свежий воздух ворвался в комнату и немного развеял липкий тошнотворный туман в голове, стало чуть легче. Самую чуточку. Омега закрыл глаза…*****—?Фредди! Господи, Фредди, очнись, я тебя умоляю! —?разбудил Меркьюри чей-то смутно знакомый перепуганный голос над ухом, в аккомпанемент которому громко и очень слаженно вопили кошки. Вокалист недовольно поморщился и разлепил опухшие красные глаза.—?Какого черта, Брайан? —?осведомился он хрипло. —?Мне что, нельзя раз в жизни поспать до обеда? Прошлые дни ни в счёт!—?Бог с тобой! Спи сколько хочешь! —?огрызнулся Мэй с не меньшим раздражением, продолжая тормошить его, словно тряпичную куклу. —?Только не на холодном полу! Тебе только пневмонию сейчас подхватить не хватает для полного счастья!—?Я уже, кажется, подхватил. —?хмыкнул Фредди, без лишнего стеснения устраивая голову на чужом плече. —?Кашляю в последние дни, как чахоточный.—?Знаешь, Фреддс,?— процедил гитарист многозначительным тоном,?— иногда мне хочется отвесить тебе хорошую такую затрещину, но ты всегда успеваешь сам найти себе гору проблем, прежде чем я дойду до точки кипения и настучу тебе как следует по твоей красивой, но пустой голове! В итоге я тебя еще и жалею.—?Красивой, как же… —?Меркьюри едва слышно усмехнулся. —?А кто говорил, что у меня уродские зубы и рот шире ворот?!—?Ну вообще-то это был Роджер!Фредди чихнул от удивления, а потом протянул задумчиво:?— Вот черт, и правда Родж. Что-то у меня в мозгах полный бардак, такое забыть, это ж надо…Брайан не ответил ничего, молча открыл локтем дверь в спальню и осторожно уложил свою ношу на кровать, а после резко отвел взгляд и немного покраснел, потому что пестрый чужой халат предательски раскрылся, открывая вид на обнаженную худую ногу. Не то чтобы Брайан до этого не видел ног Фредди, видел да ещё как, всё-таки Меркьюри любил щеголять летом в коротких до неприличия шортах, в гримерке почти всегда сидел в халате, ничуть не стыдясь эти свои идеальные, черт бы их побрал, модельные ноги задирать едва ли не до ушей, демонстрируя всем желающим картины, которых вполне хватило бы чтобы скрасить фантазиями одинокий вечерок другой, да и костюмы его скромными тоже было никак не назвать, а уж что он на сцене в этих костюмах выделывал, безбожно провоцируя самого Брайана или бедняжку Дикки, который краснел обычно как помидор и не знал, куда себя деть, пока пошляк Фредди извивался вокруг него, выгибаясь во всех немыслимых позах, томно поджимая пухлые губы и стреляя густо накрашенными сливовыми тенями глазами. Игнорировать его порой было очень сложно, и Брайан в такие моменты черной завистью завидовал Тейлору, которому не приходилось неуклюже переминаться с ноги на ногу и прикрывать гитарой вполне естественную, но более чем несвоевременную реакцию организма на подобные зрелища. Однако никогда раньше ещё Мэю не было так неловко от того, что он всего лишь увидел край чужого, даже не кружевного, а вполне обычного белья и голую ногу (в конце концов, он что никогда на пляже не был?!), однако никогда раньше лицезреть ноги Фредди густо усеянные темными следами от чьих-то пальцев и засосами на внутренней стороне бедра ему не доводилось, да и не очень-то хотелось, честно говоря, по крайней мере не при таких обстоятельствах. Уж слишком неловко было видеть такие яркие подробности чужой личной жизни.—?Нравится?Брайан вздрогнул и нелепо захлопал глазами.—?Ты так смотришь… —?Фредди прищурился, глядя на друга нечитаемым взглядом, и запахнул халат. —?Что нравится? Красиво?! —?голос омеги напряженно дрогнул.—?Прости! —?пробормотал Мэй виновато.—?Не проси прощения! Не мне тебя винить, знаешь ли. —?Меркьюри мрачно усмехнулся. —?По правде говоря, ты вообще не обязан со мной возиться! Джон Рид обо мне беспокоиться потому что мы были любовниками, заботу Роджера я мог бы понять по той же причине, с Дикки мы как братья, но ты… —?Фредди осекся смущенно. —?Не пойми меня неправильно! Ты мой друг, очень близкий друг, но…—?Не объясняй. Я все понимаю. —?Брайан кивнул. —?К слову о Родже, вы что же встречались? Не знал. И долго? Неделю? Месяц? —?Мэй пытался говорить невозмутимо и даже скорее равнодушно, но обиженно-несчастное выражение зеленых глаз выдавало его с потрохами.—?Почти четыре года. После того вечера, когда я впервые выступал с вами, Роджер полез извиняться ко мне, за то что шутил над моими зубами, мы напились, он вызвался провожать меня домой, но был так пьян, что бухнулся спать прямо на моем пороге, и мне пришлось волоком тащить его тяжёлую тушу до дивана, а ночью этот прохвост немного пришёл в себя и прилез ко мне в кровать целоваться. Мы как подростки только и целовались всю ночь, целовались и болтали ни о чем… После этого между нами и завертелся роман. Мы не хотели, чтобы пресса знала о наших отношениях, поэтому пришлось скрывать их абсолютно от всех, чтобы никто не мог проговориться.—?Эмм… —?только и выдохнул гитарист потрясено, рот его невольно вытянулся в форме буквы ?о?. Сказать, что он был в шоке от услышанного,?— значило ничего не сказать.—?Роджер, конечно, та еще истеричка,?— губы Фредди тронула мягкая печальная улыбка,?— и жить нам вместе было порой очень нелегко, но мы были счастливы друг с другом, а потом я узнал, что… что залетел, и это было так ужасно не вовремя! Совсем не вовремя! Я сделал аборт. —?на последних словах голос омеги резко охрип от волнения, он обхватил тощими руками плечи, словно бы пытался согреться, или же закрыться от всего мира, и замолчал на пару минут. —?После того, что произошло, мы расстались, не могли больше быть вместе. Не знаю, жалею ли я об этом, о том, от чего отказался ради карьеры и славы, может быть и правда жалею…—?Погоди,?— протянул Брайан задумчиво,?— это поэтому Родж так резко отреагировал, когда ты уволил Джона Рида? Его разозлило то, что ты опять принял решение самостоятельно, не посоветовавшись ни с кем, я правильно понимаю?—?Ты все усложняешь! И ищешь скрытый смысл там, где его нет! —?Фредди криво усмехнулся и отвернулся к окну. —?Я просто уволил второго своего любовника ради третьего, а первый включил режим истерички, потому что все еще ревнует. Да и вообще, моя чертова дерьмовая личная жизнь не должна тебя никак волновать! Я же не лезу в твои отношения с Алексой! —?закончил он хмуро.—?Мы расстались. —?Брайан пожал неловко плечами. —?Уже почти месяц назад. Она мне изменила, если вдруг тебе это интересно. —?мужчина поднялся с кровати и вышел из комнаты, бросив напоследок:?— Зови, если что-то понадобится.*****Мэй как раз заканчивал варить куриный бульон, когда Фредди, в очередной раз наплевав на прописанный ему врачом постельный режим, появился на пороге кухни. Вместо ставшего уже привычным за последние пару дней халата, теперь он был одет в какую-то несуразную серую водолазку, огромную, словно с чужого плеча, и мешковатые хлопковые брюки. Очевидно, этот ?дивный? наряд призван был скрыть от чужих глаз все синяки и ссадины, заодно с нездоровой худобой. Выглядело это до печального убого.—?Бри,?— омега подошел неуверенными медленными шагами ближе к собеседнику и замер в каких-то полутора метрах от него, опираясь рукой на столешницу. Гитарист невольно отметил тот факт, что при ходьбе Меркьюри теперь немного прихрамывал и кренился на правый бок, прижимая к животу ладонь, словно Наполеон,?— Бри, послушай… —?Фредди замялся смущённо,?— извини меня пожалуйста! Я зря сорвался на тебя. Ты заботишься обо мне, хотя совершенно не обязан этого делать, а я ещё и предъявляю тебе что-то. Боже,?— неожиданно рассмеялся он нервно,?— да я же просто неблагодарная сука! На твоем месте я бы меня ударил! Вот честно! Черт! —?вокалист вдруг громко хлопнул ладонью по столу. В этот миг, с незнакомой ранее отчетливостью, он показался Брайану сумасшедшим. Психом, страдающим раздвоением личности. —?Черт! Черт! Бред какой-то все это! Все не так! Все должно быть не так!!! Надо заканчивать со всем этим! Иди домой, Брайан, отдохни, ну не знаю, напейся там, оттянись в клубе, трахни какую-нибудь красотку, или как ты обычно расслабляешься, главное забудь все что произошло в моем доме в последнее время, как страшный сон, а я позвоню Полу, скажу, чтобы он возвращался. Сегодня же мы соберем вещи и вылетим в Мюнхен, как и должны были изначально!—?Ты что несёшь?! Совсем умом тронулся?! —?так громко Брайан Мэй не орал уже очень давно. —?После того, что этот урод сделал с тобой, ты хочешь к нему вернуться?! Ты хоть помнишь, что он сделал?! Что он с тобой сделал?!—?В принципе ничего особенного! Можно сказать, что ничего из того, что не делали со мной раньше!!! —?Фредди всё-таки кричать умел намного громче, но даже если бы эти слова были сказаны шепотом, они для альфы все равно прозвучали бы как гром средь ясного неба.—?Тоесть с тобой раньше уже случалось подобное? —?спросил Мэй, побледнев как мел. Половник, которым он яростно размахивал до этого момента, с грохотом упал на пол, выскользнув из ослабевшей вдруг руки.—?Да. —?ответил Фредди просто и тихо. —?И, увы, не раз, не два и даже не три… Я не виню себя за те случаи, что были в подростковом возрасте, потому что тогда я ничего не мог сделать, чтобы это предотвратить, но вот дальше… Как, думаешь, я уговаривал Нормана Шеффилда простить нам долги, повысить немного зарплату? Чем расплачивался с Джоном Ридом, когда он выкупил нас у ?Trident?? Такая моя жизнь. Я?— проститутка, Брайан, и, увы, не только музыкальная! Именно поэтому я с Полом, потому что не заслуживаю никого лучше! Ему я, к слову, был верен, так что отчасти все же не заслужил того, что со мной произошло, отчасти… —?Фредди отвернулся и быстро и неуклюже зашагал прочь.—?Нет! —?Брайан, сам не понимая до конца, что именно собирается дальше делать и говорить, рванулся вслед за ним и, когда настиг около порога, сжав за плечи, резко повернул к себе лицом.—?Что нет? —?спросил Меркьюри тихо. Он не пытался вырваться из хватки чужих рук, спокойно стоял, словно плети свесив тонкие руки вдоль тела.—?Все нет! —?повторил Мэй упрямо.—?И что это значит?—?Это значит,?— от волнения мужчина невольно перешел на хриплый срывающийся шепот,?— что нет, я не считаю тебя тем, кем ты сам себя называешь, нет, я не осуждаю тебя, нет, я не расскажу об этом никому, и нет, я не уйду никуда, пока ты не поправишься полностью, нравится это тебе или нет!!!—?Не давай обещаний, выполнить которые тебе не под силу!—?А с чего ты взял, что мне это не под силу?! С чего ты взял?! —?вспылил Брайан. Последние дни измотали его даже сильнее, чем он ожидал изначально. Мэй ненавидел себя за это, но в глубине души жалел о том, что все пошло не по плану. От истерящего, захлебывающегося слезами Фредди, проклинающего все и всех вокруг, проблем было бы меньше, чем от Фредди, который заставлял его лгать друзьям.—?Думаю, ты и сам понимаешь, с чего. Кто твоя Белая Королева, та, о ком ты пишешь почти все свои песни, Брайан? —?спросил Меркьюри внезапно. —?Хватило у тебя сил подойти и признаться ей в том, что любишь?!?Он знает?! Но как?! Почему?! —?заметались перепуганной птичьей стаей в голове Мэя панические мысли. —?Кто-то рассказал? Хотя кто мог? Мы ведь договорились никогда не спрашивать друг друга о смысле песен, так что кроме меня никто не знал ничего! Неужели он догадался?! Хотя чего было не догадаться?!?Как грустны ее глаза. Смеющиеся темные глаза. Как грустны ее глаза…?Идиот! Как я мог быть так неосторожен?!?Белая королева появляется, и ночь меркнет перед ней. Звезды любви мерцают в ее волосах.*****Фредди на сцене, кружится по ней в танце в огне софитов и дыму, он весь в белом, словно ангел, смоляные кудри растрепались, блестки в них мерцают, словно микро галактика, на смуглой коже капли пота, губы приоткрыты, словно от жажды, огромные карие глаза широко распахнуты, в них целая вселенная, на лице его застыло выражение не то блаженства, того самого блаженства на грани экстаза, не то невыносимой муки, совсем как у святых на фресках в готических соборах. Фредди не хватает сейчас только ангельских крыльев за спиной, впрочем, он и без них ангел. Не тот, каких рисуют обычно на открытках и в детских книжках, а самый настоящий. Прекрасное и в тоже время грозное существо, полное неземной красоты и неземной силы! И без того хрупкая фигурка его на фоне толпы кажется совсем крошечной, но одного слова, одного капризно-повелевающего жеста изящной тонкой руки будет достаточно, чтобы вся эта толпа в слепом обожании упала перед ним на колени. Они боготворят его, они сделают все, что он только прикажет. Голос у Меркьюри тоже поистине ангельский, он может реветь оглушительно ?гласом трубным?*, а может ласкать слух мягче, чем мамина колыбельная, нежнее, чем журчание лесного ручейка для слуха измученного жаждой путника, звонче, чем щебет соловья на рассвете. Во Фредди слишком много всего, всего несочетаемого, невероятного, человечно-нечеловеческого… Когда, уже под самый конец выступления, Фредди освобождается от всего и становится наконец собой, словно раскрывает крылья, при взгляде на него, при одном лишь пойманном украдкой взгляде его светящихся восторженным вдохновением глаз, кажется, что под его ногами земля должна содрогаться и стонать, столько в нем прекрасной, неукротимой бешеной мощи. В такие моменты, как этот, Брайан готов плюнуть на все и признаться наконец Фредди в своих чувствах, сказать ?Я люблю тебя!? хоть прямо со сцены, перед многотысячной толпой. Мэй почти решается, но выступление заканчивается, они раскланиваются, Меркьюри что-то кричит зрителям напоследок, машет рукой и бодрыми шагами уходит за кулисы, где едва не валиться обессиленно на одного из помощников. Его кутают в одеяло и, подхватив под руку, уводят, на ходу вытирая полотенцем волосы. Команда плетется уныло позади, также закутанная, кто во что придётся. Охрана вокруг них отгоняет слишком наглых журналистов, вспышками фонариков мешая им вести съёмку и фотографировать. Момент упущен. Брайан понимает это, но все равно, переодевшись наскоро в запасную сухую одежду и скрутив на голове тюрбан из полотенца, идет в гримерку к Фредди и находит его в компании Роджера. Они сидят на диване, оба в махровых белых халатах накинутых поверх сценических костюмов, на лице Тейлора какое-то совсем уж нечеловеческое устало-злое выражение, светлые крашенные волосы висят унылыми сосульками, Фреддс, впрочем, выглядит ничуть не лучше, если только изображать панду изначально не входило в его планы. В руках Меркьюри держит гудящий фен и оным услужливо сушит Роджера, у которого от усталости трясутся руки, словно он все еще сидит за барабанной установкой.?Теперь уже точно не удастся поговорить. Вот же черт!??— думает Брайан раздраженно и, словно в отместку, пару раз щелкает этих двоих на свою знаменитую стереоскопическую камеру, которую по привычке почти всегда таскает с собой. В ответ в него летит перепачканное остатками румян, помадой и тушью полотенце.Минут через пятнадцать их всех, по прежнему окруженных толпой охранников, сажают в лимузин и везут в гостиницу, где они разбредаются по своим номерам и заваливаются ?без задних ног? спать.Так заканчивается первая серьезная попытка Брайана признаться Фредди в чувствах. После будут еще несколько, при самых разных обстоятельствах, от работы в студии, до совместного похода в кино, но именно эта запомниться почему-то больше всего. Мэй поклясться готов, что если бы не Роджер, в тот день он точно плюнул бы на все и поцеловал Фредди прямо в пухлые, все еще покрытые остатками липкой вишневой помады губы. Он бы целовал Меркьюри так горячо, безумно нежно и одновременно напористо, как никогда еще и никого не целовал, он бы целовал его там в гримерке, завалив на неудобный маленький диван и крепко прижимая к себе за тонкую талию. А в отеле они не разошлись бы каждый в свой номер, а провели ночь в одной постели, и именно он?— Брайан, а не ненавистный Пол Прентер срывал бы с губ Фредди сладкие жалобные стоны, сцеловывал дорожки слез с его щек, а потом, не желая засыпать, перебирал нежно пальцами его мягкие густые кудри. И утром они проснулись бы вместе, счастливые и влюбленные, вместе спустились бы к завтраку, держась за руки, гуляли бы по улице, и из аэропорта на одном такси поехали бы к кому-нибудь из них домой. Но всего этого, увы, так и не произошло…*****Нужда?— не услышана,Мольба?— одно слово.Грустны мои глаза,Но она не видит.—?Так кто твоя Белая Королева? —?повторил Фредди беспощадно. —?Почему ты не сказал ей, что любишь?! Почему ты не с ней сейчас?!?Я хотел сказать, очень хотел, правда!?Пересохшие губы не смогли вымолвить ни слова…—?Просто я опоздал… —?выдавил наконец Мэй тихим виноватым голосом, словно пытался сейчас попросить прощения.Богиня моя, услышь мой самый сильный страх! Но я говорю слишком поздно,И мои ожидания продлятся вечность…—?Опоздал? —?в глазах Меркьюри проступили немой упрек и одновременно сочувствие.—?Да опоздал! —?Брайан кивнул уверенно и продолжил тихо:?— Она умерла.—?Ох, дорогой, прости! Мне так жаль! —?в глазах Фредди блеснули слезы.—?Нет не жаль!?Потому что её убил ты! Ты убил себя, Фредди!?—?Знаешь, ты прав! —?разочаровать кого-то больно, но разочароваться в самом себе еще больнее. —?Я слабак! Я не смогу сдержать обещаний, которые дал. Прости!—?Не извиняйся! —?на губах Меркьюри выступила на мгновение печальная вымученная улыбка, на них застыла печать так и не озвученной просьбы остаться.Брайан отвернулся и быстро зашагал прочь из комнаты.Все заканчивается так же грустно,Как и начиналось…