Некуда бежать... (1/1)

—?Мне жаль, Мэгги! Очень жаль! Правда! —?Фредди едва удается подавить рвущийся против воли из горла жалобный всхлип, судорожным движением он вытирает ребром ладони красные от слез глаза, размазывая по щекам подводку с тушью, и торопливо, словно желая поскорее сбежать прочь из своего же дома и не возвращаться туда больше никогда (хотя именно так все и есть), начинает застегивать пуговицы осеннего легкого пальто. Одеревеневшие от волнения пальцы его не слушаются. Меркьюри чертыхается раздраженно и, бросив это дело, укутывает шею и грудь теплым шерстяным шарфом, наивно надеясь, что его одного будет вполне достаточно, чтобы защитить своего непутёвого хозяина от царящей на улице непогоды. Завязать шнурки на ботинках у него тоже выходит не с первого раза, и омеге в какой-то момент даже кажется, что все вокруг, даже дверная ручка, за которую он зацепился шлевкой на рукаве пальто, препятствует его уходу.О настоящей причине того, почему он до сих пор еще не выбежал за дверь прочь, словно мальчишка, Меркьюри старается не думать, и уж тем более ему не хочется смотреть в сторону стоящего, ссутулив неловко худую спину, в углу около вешалки мужчины.—?Я пытался, Брайан. Пытался… —?выдыхает Фредди бессильно, замерев напоследок на пороге. Уйти, ничего больше не сказав, как он рассчитывал изначально, не получается. Своим до смешного покорным молчанием Мэй вынуждает его оправдываться. —?Но я больше не могу! —?сами рвутся на волю слова. На мгновение становится немного легче, а после еще больнее.?—Для меня все кончено! Прости когда-нибудь, если сможешь! —?с этими словами Фредди сдергивает неосторожным резким движением с крючка вешалки сумку, едва не отрывая тонкий ремешок, и перекинув ее через плечо, скрывается за дверью, исчезая в сером мареве дождя и засвеченной огнями города ночи, и оставляет Брайана в полном одиночестве.Два месяца назад. Август 1981г.—?Иногда ты бываешь просто невыносим! —?Брайан кривит лицо в брезгливо-негодующей, полной разочарования гримасе и, отвернувшись, быстрым шагом выходит за дверь, острыми локтями грубо расталкивая стоящую у него на пути толпу пьяных веселящихся людей.Он ушел последним. Они все ушли?— его друзья, команда. Ушли вместе со своими женами, или подругами, ушли и бросили его совсем одного среди толпы совершенно чужих людей, незнакомых ему, ненавистных до глубины души, веселящихся за его деньги, да еще и в его доме. Обычно Фредди прячется от них, сидя с блокнотом на лестнице, но сегодня Меркьюри обижен, зол, ему хочется риска и приключений, точнее хотелось…Вокалист морщится раздраженно и, подойдя к столу, приказывает кому-то налить ему шампанского. Сладко-кислый вкус бьет в нос, пузырьки приятно шипят на языке, но наслаждаться дорогим напитком сейчас нет никакого желания, поэтому он осушает бокал в два счета и хочет было отойти куда-нибудь в сторону, но кто-то в этот момент поднимает за него тост, и приходится вновь пить и, нацепив на лицо гримасу фальшивой улыбки, изображать перед гостями радушного хозяина.Дым всевозможных сигарет, травки и расставленных по периметру комнаты свечей и ароматических палочек пропитал собой воздух так густо, что нечем дышать. Музыка глушит, обкуренная пьяная толпа вокруг беснуется, утопая в бездне разврата и других страстей, хохот, визг и восторженные вопли неприятно режут слух, заставляя морщиться от отвращения. На душе невыносимо паршиво, одиночество вцепилось клыками в горло и беспощадно рвет огромными острыми когтями душу.?Оказаться бы сейчас где-нибудь далеко далеко! —?от таких мыслей сердце болезненно екает в груди и сжимается. —?Стоять на краю обрыва по колено в траве и смотреть, как солнце за горизонтом уходит в закат, и все вокруг словно в расплавленном золоте, и облака так низко, что кажется?— руку только протяни и коснешься их, растворишься в них, станешь невесомой пушинкой и улетишь куда-то туда вдаль, неважно куда, лишь бы только сбежать отсюда! —?Фредди оглядывается затравленно по сторонам, нервно сжимая тонкими пальцами ножку бокала, который кто-то услужливо вновь наполнил шампанским, а он так задумался, что и не заметил, когда это произошло. —?Нет. Они не выпустят меня отсюда! Мне бежать некуда, да и не позволят!??— накатывает внезапно волной чувство паники. Похотливые чужие взгляды словно каленым железом жгут кожу, стройные ноги, кокетливо обтянутые чулками и кожаными черными мини шортами дрожат, а тело слушается своего хозяина подозрительно плохо. Пытаясь успокоиться, Фредди делает несколько жадных глотков, а оставшееся шампанское выплескивает в лицо какому-то кретину, который тишком пытается шлепнуть его по заднице.?Что-то не так, что-то плохое обязательно случиться совсем скоро!??— вертится в голове назойливая мысль. Колени дрожат, в голове гул, и все тело колотит, словно в лихорадке.—?Да твою мать! —?бормочет Фредди испуганно. —?Что со мной вообще блять происходит?!—?Все в порядке, дорогой? —?внезапно чья-то крепкая широкая ладонь ложиться ему на плечо.—?Пол?! —?омега резко поворачивается и в следующее мгновение вдруг прижимается к мужчине крепко крепко. —?Мне что-то хреново. Пол, давай уйдем отсюда! Пожалуйста, давай уйдем! Я тебя прошу! —?шепчет он горячо и взволнованно, не отрывая от лица своего альфы умоляющего испуганного взгляда. —?Мне страшно! Давай уйдем!—?Ну куда мы уйдем, детка?! —?чужие шершавые пальцы мягко и даже почти нежно заправляют за ухо выбившийся из прически жёсткий от лака длинный черный локон, в котором запутались мелкие кругляшки разноцветного конфетти. —?Зачем нам уходить? —?Пол всегда разговаривает с ним, как с глупым маленьким ребенком, или с психом?— до тошноты мягко и спокойно. —?Это ведь твой дом, да и разве вежливо будет оставить наших гостей одних?—?Тогда пусть уйдут они! Пусть все убираются отсюда! —?кричит вокалист громко. Ему плевать, что кто-то может услышать его сейчас и обидеться. Подбирать слова и сдерживать грубость нужно с близкими, а эти ?гости? все здесь чужие ему, и он?— Фредди Меркьюри ненавидит их всей душой.—?Но ты же сам их пригласил!?Я не знаю ни лиц ни имен больше чем половины из них! —?думает омега с горькой усмешкой. —?Те же, кто действительно близок мне, и кого я на самом деле хочу видеть сейчас рядом с собой, давно уже не хотят видеть меня и слышать мой голос!?—?Да, пригласил! А теперь хочу, чтобы они убрались из моего дома прочь!!! Чтобы никогда их больше здесь не было! —?вновь кричит Фредди в ответ раздраженно и швыряет на пол, прямо себе под ноги, пустой хрустальный бокал. Он разлетается с печальным звоном на сотни кривых острых осколков, и Меркьюри думает в этот момент о том, что с таким же звоном разобьётся вскоре и его жизнь. Фредди в глубине души давно уже весь покрылся трещинами. А еще, в последнее время все чаще его душат приступы жуткого кашля, в легких словно стеклянная пыль, и он никак не может избавиться от недоумения каждый раз, когда после очередного приступа не видит на платке алых пятен. ?Здесь должна быть кровь! Почему ее нет???— вертится в голове настойчивая мысль. Иногда Меркьюри кажется, что он стал таким хрупким, что раскашлявшись еще хоть раз, точно разобьётся на тысячи осколков. Смешно и одновременно обидно, но эти осколки почему-то видятся ему абсолютно бесцветными, а ведь Фредди так любит яркие краски…—?Фред,?— возражает альфа упрямо,?— ты ведешь себя сейчас глупо! Ты просто перебрал немного с выпивкой! Успокойся!Пол как всегда до отвратительного спокоен. Нет не так! Пол просто напросто отвратителен, настолько, что Меркьюри тошнит от одного лишь взгляда на него. Хотя и это тоже неправда, его и без этого тошнит. Запись сольного альбома, точнее даже двух, изначально была крайне хреновой идеей. Они вообще собирались изначально перебраться в Мюнхен на время работы, но Фредди отказался. Сейчас он не может точно сказать, правильно поступил тогда или нет. С одной стороны в Лондоне рядом друзья и семья, хотя видеться с ними и получается крайне редко, но с другой слишком уж противно смотреть, как в твоем уютном доме, твоем ?храме?, каждый уголок которого ты когда-то обустраивал сам, старательно подбирая мебель, обои, декор, хозяйничают теперь какие-то чужие люди. Сольные альбомы?— это одна огромная ошибка, не потому, что Меркьюри без ?Queen? ничего не представляет из себя, не может написать и спеть что-то действительно хорошее, а потому что из-за них на него злится группа, ребята думают, что Фредди предал их, продал за баснословные четыре миллиона долларов, и от этого больнее вдвойне. Меркьюри пытается отвлечься от этой боли, работает на износ, а вдохновения нет, в голове пусто: там нет ни строчек новых песен, ни музыки, ничего… Он злится, плачет украдкой от бессилия и пьет энергетики, чтобы от усталости не валиться с ног, и работать, работать, работать, а на ночь глотает снотворное… Дерьмовое сочетание, ничего не скажешь! Уже неделю Меркьюри почти ничего не ест, его рвет от жирной, острой, сладкой, соленой пищи, короче говоря от всего, но Фредди делает вид, что все в порядке и запивает тошноту шампанским. Разве можно представить себе поведение еще более идиотское и пафосно-броское?—?Я не хочу успокаиваться! Выгони их сам,?— омега бьет мужчину кулаком в грудь,?— или их выгоню я!—?Дорогой, перестань паниковать! Да ты весь дрожишь, Фред! Что случилось?! —?чужой голос звучит гулко, словно колокол, почему-то он достигает ушей не сразу, а с маленькой задержкой, так еще и словно эхо повторяет каждую фразу в голове по несколько раз. Это раздражает.—?Выгони их!—?Расслабься! Выпей еще! Тебе полегчает!—?Вон все! Убирайтесь!—?Фред!—?И ты тоже вали отсюда! Чертов кретин!Как же Пол бесит его! Невыносимо бесит! Они не любят друг друга ни капли, но играют в отношения зачем-то уже почти шестой год подряд. Раньше это было даже похоже на любовь: совместные прогулки, забота, дорогие подарки, иллюзия понимания и поддержки, украдкой принесенный в комнату букет… Пол до сих пор еще порой дарит ему цветы?— алые розы, самые дорогие, самые бездушные, Фредди обычно выбрасывает их в мусорное ведро, едва приняв из рук, а потом целует своего альфу пошло, грубо и совершенно неискренне, больно вцеплясь тонкими пальцами в его короткие волосы. Для них это что-то вроде прелюдии перед бурным, словно драка двух хищников, но при этом, что удивительно, до тошноты скучным для обоих сексом. Постельная жизнь для них давно уже превратилась в привычку, в надоевшую повседневную обязанность, которую кто-то словно заставляет их выполнять. После секса они даже не обнимаются, лежат по разные стороны кровати и молча курят. У Фредди бессонница, Фредди жадно затягивается сигаретой, после почти сразу задыхаясь от кашля, и думает о том, что Прентер?— как раз тот человек, которого он заслужил, они стоят друг друга, и им нужно как можно скорее пожениться, если только Меркьюри не умрет раньше, захлебнувшись однажды в своем одиночестве, которое точит его изнутри, словно червь древесину, с каждым днем все сильнее. С одиночеством Фредди справляться так и не научился, он только и может, что заперши дверь в ванную и включив напор воды на полную, сидеть в углу на холодном мраморном полу и, сжавшись в комочек, монотонно раскачиваться, словно псих. Он даже не плачет.—?Не позорься! —?в голосе Пола проскальзывают угрожающие нотки, хотя Прентер и пытается казаться спокойным. —?Ты ведёшь себя сейчас, как дура истеричная!?Оскорбляешь меня? —?Фредди почти заинтересован. —?Неужели зубки прорезались?! Хотя это вряд ли! Пять лет слова поперек моего вякнуть не мог, а тут вдруг резко храбрости прибавилось… Хм, да ты, я вижу, еще в большем неадеквате сейчас, чем я!?—?Убирайся, Пол! —?шипит Фредди, задыхаясь от злости. —?Если через несколько минут мой дом не будет пуст, я вызову полицию!—?Нет, дорогой. —?отвечают ему все таким же невозмутимым до тошноты голосом. —?Не вызовешь!—?Пусти! —?омега пытается вырваться из плена чужих рук, но держат его слишком крепко. —?Если не отпустишь, я буду орать!Альфа усмехается снисходительно и разжимает на мгновение руки, отчего Меркьюри едва не валится безвольно на пол. По каким-то непонятным причинам ноги его не держат.—?Что ты со мной сделал?!—?Не я. —?Пол пожимает невозмутимо плечами и вновь притягивает собеседника к себе, не позволяя ему упасть. —?Ты сам… Тебе стоит тщательнее следить за тем, что происходит вокруг! Например, смотреть в оба, кто и что подливает и подсыпает тебе в бокал.—?Но зачем? Зачем все это?! —?Фредди и правда не понимает, что за бредовый спектакль, в котором ему отведена главная роль, происходит сейчас вокруг. —?Ты настолько неуверен в себе, что считаешь, что я не дам тебе, если прежде ты не накачаешь меня ?дурью??!—?Мне то ты дашь всегда, но сегодня я вне игры. Видишь этих милых людей? —?шепчет мужчина вкрадчиво, и от его змеиного шепота у Фредди колени дрожат от страха, и дыбом встают волосы на голове. —?Некоторые из них готовы заплатить огромные деньги за возможность быть с тобой.—?Возможность меня поиметь, ты хотел сказать? И что, ты действительно продашь меня им, как шлюху?!—?На одну ночь, даже меньше. Не бойся, дорогой, ничего плохого они тебе не сделают.—?Ну да! —?Фредди горько усмехается. —?Только пользуются и все! —?омега напрягается выжидающе. У него в распоряжении совсем мало времени. Тело слушается с каждым мгновением все хуже, а тут еще и картинка перед глазами предательски начинает расплываться. Пока не стало слишком поздно, у него есть всего пара минут на то, чтобы собраться с силами, схватить с барной стойки бутылку из-под шампанского, вырубить ей ненавистного любовника и парочку гостей, которые среагируют первыми и попытаются остановить его, прежде чем он выскользнет из двери дома на улицу, где холодный ливень хлещет стеной и грязи вокруг столько, сколько успело скопиться на его душе за последние годы. Но это всяко лучше, чем та участь, что ждет его, если он не успеет сбежать. Настолько лучше, что ни в какое сравнение не идет. Жаль только, что Мэри переехала в другой город, ее бывший дом совсем рядом, там можно бы было скрыться от преследователей, вызвать оттуда полицию наконец, но… Впрочем, на улице он тоже легко сможет спрятаться. Ему?— гибкому, худому и невысокому легче лёгкого будет забиться в какой-нибудь укромный уголок, а вот для них?— обдолбанной анашой толпы найти его в черноте ночи и серости дождя станет задачей почти невыполнимой.Нужно сосредоточиться максимально. Второго шанса не будет. До рывка остались считанные секунды. Десять, девять, восемь… Они летят стремительно, и от волнения у Меркьюри даже сердце, кажется, перестает биться. Пять… четыре…три… Совсем немного осталось, и вдруг… Губы обжигает горечью, что-то холодное и мокрое прижимается к лицу, тошнотворный резкий запах бьет в нос.—?Ты не убежишь, Фредди! Тебе некуда бежать!Сознание погружается во мрак…*****Это только в кино хватает пары мгновений, чтобы жертва, надышавшись хлороформом, впала в беспамятство на несколько часов. В жизни же Фредди приходит в себя очень быстро, так быстро, что Пол в сопровождении толпы своих озабоченных дружков не успевает даже дотащить его до первой попавшейся гостевой спальни на втором этаже особняка. Его даже не несут на руках, как положено, а именно что волокут, крепко перехватив поперек тела, и пока лестница не остается наконец позади, Фредди ?пересчитывает? тощими ногами в тяжелых ботильонах ступени. Это ему кажется почему-то даже забавным. Он живой, а они словно несут уже окоченевший труп…Сопротивляться совершенно бесполезно, да и себе дороже, это понял бы и полный дурак, но сейчас почему-то хочется бороться до последнего, и Меркьюри, едва очнувшись, затылком бьет Пола в лицо, судя по раздающемуся в этот момент характерному хрусту, ломая ему нос, а ногой, извернувшись, пинает стоящего рядом рыжебородого жлоба в живот. Ноги у Фредди длинные и, хотя и худые, но сильные, да и растяжка отличная (шутка ли, столько часов провести у балетного станка), достаточная для того, чтобы вторым ударом попасть уже выше?— прямо в кадык. Драться он умеет, да еще как; увлечение йогой, танцами и гимнастикой тоже зря не прошли; массивные шипованные ботильоны на высоком каблуке, подбитом железом, бьют куда как больнее, чем какие-нибудь легкие кеды с резиновой подошвой; длинными накрашенными ногтями можно вцепиться кому-нибудь в лицо и расцарапать до крови; да и силы возвращаются внезапно так кстати (и где только были минут пятнадцать назад?!), еще бы противников было меньше раза в три-четыре, и он бы имел все шансы выйти из этой ситуации победителем, но чудес не бывает, в реальности руки ему заламывают грубо за спиной?— не вырвешься, в реальности его бьют кулаком прямо в солнечное сплетение, потом по лицу, хлесткой пощечиной обжигают скулу, несколько раз прилетает куда-то по почкам, из разбитой губы, как и из носа, по подбородку течет кровь, а от спазма Фредди не может даже ударить в ответ, только хрипит задушено и хватает распахнутым широко ртом короткие глотки воздуха, пока кто-то не вырубает его самым действенным способом?— ударом чего-то тяжёлого, кажется любимой японской вазы, по затылку, и омега не валиться безвольно на пол.В сознание Фредди приходит в этот раз не скоро и, очнувшись, обнаруживает себя лежащим на кровати. Из одежды на нем только чулки, длинные кожаные перчатки и золотые массивные украшения на шее. Металл неприятно обжигает обнаженную кожу холодом, тело бьет лихорадочной дрожью, так сильно, что даже зубы стучат. Туго стянутые чьим-то ремнём привязанные к изголовью кровати запястья болят. Приподняв голову, омега замечает здоровенные, бордовые пока еще пятна гематом на своем теле. Чего еще он, по понятным причинам, увидеть не может, так это того, что под головой его растекается сейчас, склеивая длинные кудри цвета горького шоколада и пачкая шелковую белую наволочку подушки алое пятно.В углу Пол в компании еще двоих своих дружков избивает ногами того самого рыжего бородача. Из носа его торчат окровавленные ватные жгуты, и он кричит громко и раздраженно:?— Я запрещал его бить! Какие именно слова в моем запрете для тебя остались непонятными, урод?!?Какая забота, боже мой! Как трогательно!??— думает Фредди, и хриплый истерический смех пробивает все его существо.Пол оборачивается и смотрит на него странным долгим взглядом. В чудеса Фредди Меркьюри не верит, но сейчас ему отчаянно хочется, чтобы этот мужчина?— его альфа вступился за него и защитил, так, словно они действительно любят друг друга, и между ними есть нечто большее, чем контракт, потраченные впустую друг на друга, будто выброшенные в мусорный бак шесть лет жизни и скучный секс.?Помоги мне! —?просит омега одним лишь взглядом. —?Я знаю тебя! Ты ведь вовсе не плохой человек! Ты не такой, каким хочешь казаться! Вспомни, как ты добивался меня, когда между нами все только начиналось, как украдкой приносил в мою комнату цветы, пока я спал, как учил кататься на коньках, как подарил на день рождения своими руками сконструированный мольберт, на создание которого у тебя ушел целый месяц бессонных ночей, вспомни, как ты говорил, что любишь меня, только меня и больше никого на свете, и никогда и никому не позволишь причинить мне боль! Это ведь не ты собираешься отдать меня на растерзание этим уродам сейчас! Пол, это ведь не ты! Ты не такой!?На мгновение во взгляде мужчины проскальзывает что-то болезненное, очень похожее на сожаление, но чуда не происходит.?Ты не знаешь меня, Фредди Меркьюри!??— отвечает он также безмолвно, а потом говорит, обращаясь уже к своим дружкам:?— Завяжите ему глаза и кляпом заткните рот, чтобы не кричал!—?Ублюдок! Ненавижу тебя! Я тебе никогда этого не прощу! —?успевает выплюнуть омега ядовито, прежде чем приказ приводят в исполнение.?За что ты так со мной? Чем я это заслужил?! —?добавляет Фредди уже мысленно. —?Я хранил тебе верность, а ты словно какую-то дешёвую шлюху решил пустить меня по кругу! Неужели все это лишь ради денег?! Неужели моих денег тебе уже недостаточно?!?Многих бы это удивило, но слухи о многочисленных любовниках молодой и бесстыдно, провокационно красивой ?королевы? рок музыки были не более чем пустыми сплетнями. Своему альфе Фредди был верен (за исключением редких случаев). Пола просто возбуждало, когда к его омеге прикасались чужие мужчины, ему нравилось смотреть на своего идола, купающегося в лучах безумного обожания толпы. Конечно же все эти страстные поцелуи и объятия с незнакомцами не могли в итоге не стать добычей жадных до сенсаций ушлых журналистов, из чьих статей потом и расползались байки о жизни лидера легендарной группы одна страшнее другой. Никто и не догадывался, что инициатором безумных кокаиновых вечеринок с оргиями был вовсе не экспрессивный Фредди?— человек скандал, а его на вид тихий и скромный помощник, который между делом незаметно для всех успел подсадить своего босса на наркоту и алкоголь.*****Если бы весь этот бред с таблетками, подкинутыми в шампанское, привязыванием к кровати, хлороформом и принуждением к сексу происходил чисто между ним и Полом, Меркьюри бы, возможно, даже и сам получил удовольствие от этой странной игры, ведь по натуре своей (в моменты, когда вместо стеснительного и уязвимого до крайности мальчика Фаруха из Занзибара главенство над его разумом переходило к образу истеричной королевы?— маски, за которой скрывались тщательно робость, страх, комплексы и невыносимая боль от одиночества) он склонен был к разного рода безумным авантюрам, но когда речь шла о толпе совершенно неадекватных, обдолбанных в край, да к тому же еще и пьяных альф, никакого удовольствия тут и быть не могло ни при каких условиях. Остался только тупой животный страх, стыд и застрявшие комом в горле слезы обиды и бессильной злости.Как Фредди и предполагал, нежничать с ним никто не собирался. Желающих развлечься было много, а времени мало, и если первые три человека, а если точнее, то три чертовых ублюдка, забывших о том, что они вообще-то люди, а не животные, еще действовали относительно аккуратно, не причиняя ему лишней боли, то дальше, что называется, понеслось… Столько всего нового в плане интима омега до этого дня не узнал за всю свою жизнь, и этому опыту явно был не рад. Да и кто бы радовался тому, что его вертят, выгибая во всех немыслимых позах, словно гуттаперчевого мальчика, делая это так грубо и резко, словно он не живой человек, а резиновая кукла?! Кому бы в здравом уме понравилось, как огромный мужик, от которого невыносимо несет перегаром и сигаретным дымом, втрахивает его в кровать, в пьяном угаре то и дело наваливаясь на партнера всем своим немалым весом и грозясь его раздавить, как бабочку на лобовом стекле автомобиля?! Ощутить, каково это, когда какой-то обдолбанный криворукий урод сует в тебя холодное скользкое горлышко бутылки из-под шампанского, с азартом средневекового палача пытаясь пропихнуть ее как можно глубже, или когда сразу двое решают вставить тебе одновременно, явно не входило в перечень самых сокровенных мечтаний несчастного музыканта.Несколько раз за эту кошмарную ночь Фредди терял сознание, но насильники либо не замечали этого, либо им было абсолютно плевать, потому что как-то приводить его в чувства, ну или хоть приостановить на время процесс никто из них нужным не считал, ну хотя бы резинку надевать, вроде бы, не забывали, и на том спасибо. Пол, видимо, следил за этим строго.Полом в итоге все вообщем-то и закончилось. Конечно повязка закрывала ему глаза, но уж этот запах и прикосновения этих рук не узнать Фредди ну никак не мог, даже будучи в таком паршивом состоянии, как сейчас. А уж когда на ухо ему тихонько шепнули:?— Еще немного потерпи, дорогой! Скоро все кончится. —?сомнений у него не осталось никаких. Смешно, но по всей видимости он все еще инстинктивно верил своему альфе, потому что после его слов перестал биться в судорожных рыданиях и замер, наконец расслабляясь и позволяя беспамятству поглотить его с головой, как поглощает водоворот выбившегося из сил пловца…