9. Удивительные люди (1/1)
*Барная стойка, бармен, несколько посетителей, куча столиков. Элитарное заведение, судя по всему, ведь в нем не наблюдалось ни одной шлюхи. Кроме Герми, естественно.—?Будете что-нибудь заказывать?Незнакомец сделал заказ, но Гермиона снова провалилась в какое-то небытие. Ей стало неловко тут находиться в столь неприличном виде.Ее усадили на стульчик. Специально нашли стульчик со спинкой, чтобы она не перенапрягала спину. Ей подали для начала стаканчик сока. Герми попробовала.?Яблочный… или виноградный???— сойдясь на том, что он яблочно-виноградный, Гермиона обратила свой проясневший взор на незнакомца.Этому субъекту давно пора было на пенсию уйти из мира большого секса. Старый, морщинистый, хоть и с добрыми голубыми глазами. На голове он носил странную серую шляпку, которая немного съехала в сторону. Пожилой заказал себе тарелку с фруктами и что-то, что на вид напоминало морс. Казалось, будто они не в бар-ресторан зашли, а в какое-нибудь заведение для престарелых. А что, Герми вполне могла бы быть его заботливой внучкой, пришедшей проведать старого за его увлекательной жизнедеятельностью. Впрочем, в последнее время градус стариков стал жутко высоким вокруг Гермионы. Ей самой невольно захотелось вдруг проверить свои волосы на предмет седины. Может, это от секса так быстро взрослеют?—?Вот, ваш заказ.Им вынесли несколько блюд прямо на барную стойку. Герми сначала захотела предложить им всем переместиться за один из столиков, ведь они своим застольем будут мешать бармену и остальным посетителям, но потом наплевала на эту мелочь и без лишних вопросов и предложений начала кушать.Много мяса, парочка салатов, замечательные нарезки из колбас и сыров, еще и десерты. Всего было так много, что пришел час и забеспокоиться.—?Мне нечем оплатить все это.—?Не беспокойся. Я угощаю. Ешь.Трахать нажравшуюся девушку не слишком приятно. Герми надеялась, что у них такая же мысль есть где-то в уме. Она продолжила есть, вполне себе осознавая, что оплачивать еду ей все же придется. Только не деньгами. Натурой. И очень много раз.—?Чего это ты так с ней нянчишься? —?вечно недовольная бабулька что-то буркала больше себе под нос, чем по отношению к старику. Она шаркала ногой и рыскала глазами. Видимо, ей очень хотелось где-нибудь присесть, но все места вдруг оказались заняты членами их же компании. Зал, к слову, оказался достаточно просторным, а не таким скромным и чисто уютненьким, каким показался он Герми на первый взгляд. И все стены были облеплены этими… как их… фотообоями, если говорить по-магловски. Впрочем, здесь они не были обычными, здесь они были скорее видеообоями?— на них был красивый вид на ночной город, там постоянно мелькали огоньки. Кажется, это машины. Герми даже еду на пару секунд отложила, засмотревшись на чудные стены. Она точно знала, что потребует у мамы разместить в ее комнате такие же, когда вернется. Еще, правда, не решила, что на них будет изображено…—?Ты уже наелась?Алый бюстгальтер спохватилась и вернулась к тарелкам.—?Да сколько можно? Когда ебать ее будем? Давно пора было ее вытрахать и пойти себе. У нас еще дел полно.Старик не реагировал на ее слова, он как будто их не слышал. Кто-то из компашки все же решил уступить ей место за одним из столов, чтобы она хоть немного меньше ныть стала.Бар-ресторан вдруг стал таким оживленным. Члены компании уже, казалось, и позабыли о найденной ими бедняжке. Они весело болтали. Ребята сделали и для себя парочку заказов, принявшись весело болтать.Герми даже несколько грустно стало. Если говорить по существу, то в школе кроме тех двух ребят, с которыми ей часто доводилось водиться, нельзя сказать, что у нее были с кем-либо крепкие дружеские отношения. Все больше в ее жизни было тех, кому просто хотелось затащить ее в постель. И быстрее она взрослела, тем чаще такое происходило?— ее лапали, с ней флиртовали или же напрямую предлагали непристойности. Некоторое время Гермиона искренне радовалась таким ухаживаниям, но…—?Эй. Ты снова перестала есть. Мысли гложут?—?Да,?— признала Герми. —?Кажется, чем больше думаю, тем больше избавляюсь от влияния нашего порочного мира.Старик улыбнулся.—?Меня зовут Алый бюстгальтер. А вас?—?Брайан. Просто Брайан. Бюстгальтером себя сама назвала?Он мирно отпил от своего сидроподобного напитка, который, казалось, никогда не закончится.—?Да. Раньше меня все звали Шапочкой, но теперь…—?Ты повзрослела.—?Да.Герми опустила глаза куда-то под барную стойку и с отвращением уставилась на искалеченные ноги. Ее колена и лодыжки постепенно заживали. Даже, можно сказать, у нее на глазах, но осадок от пережитого все равно оставался.—?Дети так спешат повзрослеть, а ведь ты могла бы обойтись теми способностями, что у тебя есть. Ты могла бы развить их собственными силами. Неужели у тебя не хватило бы духу на это?Она поморщила носик.—?Я не ленива.Старик рассмеялся. Его искренняя улыбка, такая чистая и белоснежная, совсем не была похожа на ту, которую Герми увидела у старухи. От той бабульки так и веяло желчью, а зубам Брайана могли бы и молодые позавидовать.В один момент его шапочка вдруг совсем перекосилась направо и свалилась на пол. Старик было потянулся за ней, но Герми первая поднялась на ноги и ринулась за головным убором. К ее глубочайшему удивлению, ноги наконец ее слушались. Даже некая приятная легкость образовалась. Казалось, что она вот-вот подпрыгнет и вспорхнет, но это было бы уже слишком.—?Держите.Вежливой благодарности за сим не последовало, его прервали. За одним из столиков посыпались на пол тарелки и полетели в разные стороны кружки. Завязалась драка между посетителями. И, нет, они, насколько Герми могла рассудить, не принадлежали к этой уютной компании. Четверо мужчин, сидевших за одним столиком, вдруг начали кричать что-то на непонятном Герми языке, но уж больно похожем по звучанию на голландский или, хоть и с натяжкой, на немецкий. Все четверо были одеты в одну общую униформу. Похоже, они были из некой охранной службы. Скорее всего, работали в одном из соседних заведений, а затем пришли сюда на перерыв. Право слово, Герми не могла уже с уверенностью сказать, какое сейчас время суток. Она попыталась припомнить, тьма или свет ее сопровождали на улице, но тщетно. Впрочем, она предположила, что они пришли сюда пообедать.Когда мужчины закончили с предметами, находящимися у них прямо под руками, с громогласными криками они вытащили волшебные палочки. Вот теперь ситуация становилась по-настоящему жаркой.—?Надо убираться,?— сказал один из нашей компании.Гермиона лишь молча последовала за стариком. Что-то ей подсказывало, что хоть она и могла бы сейчас да под всю эту шумиху смыться прочь, все же не стоило этого делать. Они отнеслись к ней с добротой. Герми уже даже сама хотела их отблагодарить, ведь она успела хорошенько наесться перед уходом. Опустошила большую часть мисок, а от сока только несколько капель на дне бутылки бармена осталось.?Могли и алкогольное что-то предложить?,?— подумала невзначай Алый бюстгальтер, выходя из дверей здания, но потом сообразила, что на пустой желудок это было бы не очень приятно. Они оказались действительно добрыми и не стали спаивать и без того пьяную от чувств девушку.Мы вышли на оживленную улицу.—?Что происходит?—?Час ебли. Нам лучше пойти вон в то заведение. —?Брайан указал пальцем на диковинное здание, чем-то отдаленно напоминающее крохотный замок. Лакированные двери слегка заскрипели, когда один из компашки первым дернул ручку, сверху над ним зазвенел колокольчик.Все выглядело так уютненько, да и вообще… Алый бюстгальтер не понимала, что творится. Ей все больше и больше становилось неудобно в своей пошлой одежде находиться рядом с такими добрыми и порядочными людьми. Она будто попала в обычный человеческий мир со своими законами и нормами приличия, а не в самый развратный город Порочного леса.—?Разве ебля тут не постоянно? —?этот момент все же заставил Герми удивиться.—?Да, здесь трахаются все время. Круглосуточно и ежеминутно, но есть особый час для ебли, в который все трахаются исключительно на улице. Там такая оргия сейчас начнется.—?Так может?..—?Нет, участвовать мы не будем. Мы отдохнем в этом отеле, а тогда пойдем кое-куда.Алому Бюстгальтеру только и оставалось, что идти за ними длинными и абсолютно пустыми коридорами. Кроме колокольчика на входе в этом здании не было пока ни одного предмета. Голые стены, голый пол, все сплошь серое, каменное. Они будто в пещере с очень ровными стенами прогуливались. Или в лабиринте. Еще было странно то, что здесь светло. Впрочем, они же в волшебном мире. Источники света для света не обязательно нужны.Наконец вся компашка дошла до двери. За ней оказалась комната с кроватями. И кроватей было столько, сколько им как раз и требовалось.—?Как это?—?В этом отеле нет рецепции, оплата проводится на выходе из отеля, там перед дверями будет стоять ящик для денег. Все новые посетители попадают в параллельное измерение при звонке колокольчика и проходят сквозь туннель в нем, чтобы пройти в свою комнату так, будто они в этом отеле одни. Отель автоматически определяет количество посетителей и трансгрессирует в подходящего размера комнату нужное количество кроватей. Для парочек и даже для тех, кто собрался заняться тут групповым сексом, это один из лучших отелей. Все посетители ходят по своим собственным тоннелям, ни разу не пересекаясь с другими людьми.—?А они не могут столкнуться в дверях при выходе из тоннеля?—?Двери не откроются в одном измерении, пока в другом они будут открыты. Все учтено,?— миролюбиво проговорил старик.Их компания вся была очень тихой. Герми до сих пор не могла понять, о чем они шепчутся постоянно, да еще и так, что не слышно нихрена.Впрочем, это все были такие пустяки. У нее живот весь едой забит. Ножки сами повели девушку к первой-лучшей кровати, а тело вот как-то само плюхнулось на приятное мягкое одеяльце, тельце буквально утонуло вместе со всеми конечностями при этом в матрасе.—?Ах!.. —?Герми испускала блаженство.Она до сих пор не понимала точно, обед ли у нее был или ужин, но сон у нее определенно был послеобеденный. Недолгий, но помогающий утрамбовать несколько килограммов еды и три литра сока.Перед тем, как напрочь отдаться Морфею, Алый бюстгальтер все же укуталась в одеяло, да так, будто она?— это начинка в суши, ведь ей чисто инстинктивно было очень стыдно еще дольше находиться почти голой перед этими удивительными людьми.