Эпюра 7. Суд (1/2)
В антракте Брахма интересовался наболевшим - где люди, где асуры в Представлении?-?Где-где?, - Шеша, перевозбудившись, хотел было съязвить ?в Караганде?, но воздержался от анахронизмов и махнул в сторону галёрки: - Вон они, все там.
- Претам и ганам Вы отдали такие эпохальные роли?! А… почему же их нет на сцене?- Уважаемый, дарёной скотине, как говорится, к зубам не придираются - больше никто не захотел отыгрывать ни людей, ни асуров. А что Вас, собственно, не устраивает? А там они потому, что так и не решили, кто кого будет играть, то есть, кто гаже - люди или асуры, устали обсуждать, плюнули на свои обязанности и развлекаются. Разве Ваши питомцы себя не так должны вести по сценарию? Мне даже делать ничего не пришлось. Да и без них достаточно весело, по-моему, - раздражённо ответил Шеша. - И не до Вас сейчас, Шри Брахма! Васуки арестовали!!!Брахма в ужасе приложил ладошки к губам: - Да Вы что?!- Были найдены связки дохлых мышей со странгуляционными бороздами, - многозначительно произнёс Шеша. И, наклонившись к левому уху главной головы Брахмы, угрожающе прошипел: - Найду, кто подставил Васуки, закусаю засранцев до смерти!
К ним уже прислушивались со всех сторон.
Спектакль пришлось экстренно прервать. Под куполом мироздания сворачивали цирк и разворачивали суд. Мироздание гудело, как улей. Процесс сулил превратиться в грязный скандал, поэтому ?народу? набилось в зал суда, что песку морского.
Шеша был не только в бешенстве, Шеша был в ярости. Ещё бы! Васуки обвинили в бессмысленном массовом убийстве мышей. Шеша решил защищать наивного Васуки.Собираясь в суд, Шеша всё сетовал, что наивность и безгрешность тот подцепил от Махадева.
Лакшми заботливо отполировала семь золотых шапочек Шеши, с её лёгкой руки они сияли, как семь солнц, и затмили наряд Куберы.
Ганеша, как полномочный представитель пострадавшей стороны (точнее – обеих, включая Васуки), занял место в свидетельской ложе.Как адвокату, Шеше разрешили уединиться с Васуки. Все с нетерпением ждали начала.
Процесс решили освещать в трёх мирах, для этого пригласили самую назойливую группу репортеров, работающую под лозунгом ?Кровь не лжёт!?. Комары сновали туда-сюда и доводили публику до активного психоза, побуждая к действиям и откровениям. Особенно они роились над Крончем. Он не удосужился переодеться, и по-прежнему сидел в короне с жемчужными припендулиями в образе Парвати и страшно нервничал - его постоянно отвлекали от увесистого мешка с семечками, приставая с вопросами о Васуки. Какой он в жизни, и как они ладят. Все вопросыкрыса комментировала нервно и однообразно: - Не знаю, что делать. Вообще не знаю! - и снова начинала поглощать семечки со страшной скоростью.
Для важных свидетелей были отведены отдельные покои во дворце Индры. Главные свидетели тревожно поглядывали в сторону арестантской, и только Махадев излучал идеальное спокойствие, что содействовало сдерживанию массового психоза повсеместно. Ждали Шешу. Наконец, он появился, и все поняли, что пииз... Шеша расстроен.
- Всё, конец!! Он берёт всю вину на себя! Это из-за этой Питон! Он думает, что это её тела дело. Она показала ему, накануне, кладку, якобы от него, и он теперь защищает продолжение своего рода, согласно дхарме. Всё кончено!- Минуточку! – Брахма, деликатно извиняясь, протиснулся в тесный кружок совещающихся. – Он что, клубился с этой Питон?!! Кобра и Питон! Что же вылупится в итоге?!- ?Что-что?! - Шеша навис над Брахмой. - Кто о чём, а Вы опять за старое? Да всё что угодно может вылупиться! Ожидайте первенцев с достоинством и не психуйте понапрасну, может, они будут травоядные, а может, ещё хуже. Разве Вы не понимаете, что вся эта театральщина только для одной цели?!- Для какой?!- Свалить Васуки!- Да кому это нужно?! – покосился Брахма на мрачного до предела Гаруду.- Вы что?! Вы хоть понимаете, что на шею Махадева много претендентов?!
Наступила тишина, но не гробовая – Кронч по-прежнему копался в мешке, выуживая самые крупные семечки, и вдруг изрёк между делом: ?Васуки – идиот?.
Все уставились на Кронча.- Что Вы хотите этим сказать, уважаемый? - поинтересовался Шеша.- Что я хочу сказать, я скажу. Ему нельзя дать раскрыть пасть в суде. Нужно всё обстряпать без его показаний. Мои ребята видели трупы. И вот что я вам скажу за эти убийства: если это сделала Удав, то Я - не крыса!Заседание суда началось. Прокурором была назначена Пипа, старейшая жаба из всех живших когда-либо жаб. Думали, что это ?мальчик?, но недавняя долгая засуха изменила природу в пользу выживаемости вида, согласно дхарме, или ещё какой причуде Нараяны, и прокурор оказался бисамцом-универсалом. Причём, в активной фазе размножения: с Пипы спрыгивали новорожденные жабята и мародерствовали, нападая на репортёров. Приставам пришлось сложить молодняк в ведро, на время заседания. Прокурор нервничал, наблюдая, как наги-приставы, отлавливая, запихивают его потомство в вёдро, и терял нить обвинительной речи. Наконец, ему удалось довести свою речь до апофеоза, и он закончил её словами:- Обвинение докажет, что Васуки маньяк!
После этого Пипа потребовал для себя и потомства, ни с того ни с сего, программу по защите свидетелей, и, спрыгнув с помоста, попытался смотаться из зала, прихватив драгоценное ведро. Но его перехватили в проёме небесных врат и почти насильственно водворили на место Обвинения. Шеша разрешил не отбирать у Пипы квакающее ведро, попросив, всего лишь, накрыть его крышкой, чтобы не доводить до греха сторонников обвиняемого. Вступительное слово перешло к Защите.- Защита докажет, что Васуки- честный и порядочный хищник! Кронч, пусть заносят трупы.Внесли несколько маленьких свёрточков и разложили перед судебным помостом. В зале послышались горькие причитания и всхлипы.- Если Обвинение не против, то Защита вызывает свидетеля Кронча, - Шеша угрожающе навис над бородавчатой, и та зашлась призывным кваканьем:- Неуважение… Запугивание! - на этот отчаянный призыв пруды по соседству оживились не по сезону.- Шеша, соблюдай приличие, - Нараяна, волею судеб пребывающий в роли Вашей Чести, мягко застучал молотком о крытое зелёным сукном судебное бюро.Кронч не торопясь проследовал к пюпитру для свидетелей и, подняв лапку к мерцающему в вышине Брахмалоки, в руке Деви Сарасвати, свитку Вед, проворчал: - Ничего кроме правды.- Расскажите, уважаемый Кронч, чем Вы были заняты вчера. В предполагаемое время преступления.- Я занимался слежкой.- За кем Вы следили, уважаемый Кронч?- Я следил за Васуки.- Зачем?- Из-за этой роли, Парвати, мне посоветовали более пристально присмотреться к сценическому образу моего мужа, когда он находится в уединение, как это часто делает Махадев, и то, что я увидел за этот недолгий период наблюдений, меня огорчило. Это животное или издевается, или действительно идиот.Пипа подпрыгнула к бюро и заявила: - Это к делу не относиться. Протестую. Это взгляд со стороны...- А откуда ещё должен быть этот взгляд, по-Вашему?- Не знаю, но так обычно все протестуют.- Тьфу на Вас, я Вас не слушаю.