Эпюра 5. Концерт Васуки (часть1) (1/1)
— Божественная публика! - орал Шеша. - Заходите! Заходите на представление!..?Он меня, всё-таки опередил. - смиренно произнёс Махадев, входя первым в разноцветный облачный шатёр и рассматривая купол, раскинутый над мирозданием. - Он придумал цирк!?—Божественной публике, - орал Шеша - будет явлено представление о её, божественной публики, участии в создании тварей небесных, земных и водных, а также в соучастие в создании людских и асурских тварей!.. Заходите, заходите, уважаемый Лорд Шива, и Лорд Вишну, ну... и остальные тоже могут зайти.Дождавшись с нетерпением, когда усядутся Махадев и Нараяна на почётные, приготовленные для них места и проигнорировав остальных, ещё не успевших расположиться, Шеша дал отмашку началу действа.
Васуки, заметно располневший и изрядно страдающий от естественного желания срыгнуть Гаруду, не стал дожидаться окончания эпического вступления про то, что сначала было Ничего в виде Лингама, и плюнул Гарудой, малясь переборщив с усилием, которое умножилось на аэродинамику полёта и массу Гаруды, а также с Гарудой выплюнул клуб огня, тем самым подсушив Гаруду, иопалив попутно растительность и туники близсидевших богов. Нетронутыми осталась только почётные места. А Гаруда просвистел над навершиями золотых шапок и, порвав обшивку свода, вылетел в открытый космос в неизвестном направлении. Опалённые и почерневшие от сажи Дэвы, как один, повернули головы в означенное направление, но их внимание переключилось - на сцене громко тошнило Васуки перьями и гарью. Шеша и тут не растерялся, заявляя во все семь глоток, что это так тошнило Махадева, когда он увидел, что натворил Великий Брахма.
После такого громкого заявления все начали смотреть на Махадева, но тот только в умилении улыбался. Нараяна, не прекращая сиять, стал осматриваться в поисках Брахмы. Брахма отсутствовал на представлении.
В образовавшуюся паузу в эпосе и в ожидании возвращения Гаруды на сцену запустили хор мышей с мантрами. Мыши пели слаженно и звонко, тонко вибрируя на высоких тонах - ещё бы, ведь их специально собрали с самых знаменитых храмовых помоек мира и всех времён, куда доносилось пение храмовых жрецов, и считалось, что такие мыши имеют идеальный слух наряду с хорошей наследственной памятью. Хотя пелись исключительно родные мотивы, профессионалы улавливали наносные, чуждые модуляции в воспроизведении, классическое перемешивалось с абстракцией: явно прослушивались затяжные нотки муэдзинов и раввинов и тональности зарождающегося христианства.Глядя на позеленевшего после создания Вишну Васуки, Шеша решил, что такая же манипуляция с Крончем его в конец доконает, и на ходу решил отделить Шакти от Махадева каким-то другим способом, да и Васуки наотрез отказался жрать Шакти-Кронча, на что крыса заявила, что отомстит за такое унижение, и отделилась самостоятельно, удрав на другой конец арены, и затаилась, разрабатывая план мести. И как её не уговаривали и не доказывали, что ей ещё рано показываться, как не просили вернуться и спрятаться за могучим торсом Васуки, всё было бесполезно. План мести воплотился в категоричном отказе Шакти-Кронча рождаться в семье Барана Праджапати, и заявлении, что она не дура и прекрасно знает, чем всё дело закончится, как только вахана Агнидэва, поспешив сгладить ситуацию, подскочил к крысе с целью совершения аскезы. Услыхав из-за кулис отголосок завершения величавой реплики Шакти, мыши, согласно сценарию, высыпали на арену и грянули хвалебную оду Творению. Короче, мироздание завертелось как-то само, без участия Триады.Из открытого космоса, наконец, вернулся окоченевший Гаруда, и, с трудом попадая клювом на клюв, спросил Васуки, как обстоят дела, и с какого места начинать вливаться в действо. Васуки ожидал Гаруду с накрытой поляной, с горшком амриты, накануне похищенным у Индры слоном Айраватом. (Дело в том, что Шеша, как режиссёр-постановщик, рекомендовал животным безнаказанно тащить у хозяев весь реквизит, который, по их мнению, подойдёт для представления. Слон пополнил общак горшком амриты и самой красивой апсарой, он хотел ещё и трон притащить, но на нём в то время спал сам Индра, а слон не счёл Индру важным аспектом творения и не спёр его вместе с горшком и апсарой). В зале образовалась вакуумная тишина. Боги с открытыми ртами смотрели, как амрита поглощается ездовым зверинцем. Шеша скрутил в букет пять капюшонов и, подражая голосу Брахмы, перехватывая на каждом слоге воздуха, напомнил, что если главные фигуранты-сотворители не приступят к своим непосредственным обязанностям немедленно, миру придёт конец, на что отогревшийся и осоловевший от амриты Гаруда-Нараяна благостно отмахнулся: "Да и бхут с ним, с этим миром, вон и Махадеву на него плевать!" - и подпихнул крылом чешуйчатый бок брата."Да, - подтвердил Васуки - не до него сейчас, этого мира— мы только что сбратом дружить собрались. Ну, новый создадим, нас же трое. Присоединяйся, Великий Шри Брахма-Шеша, выпей с нами, на троих веселее. И почему не весь реквизит на сцене? Мыши, выводи Апсару!""О! Гляньте-ка, Индра снова оживился!"
"Прекрасное – в массы!" - заорал Шеша "закадровым" голосом, тем самым заглушая любое возможное возмущение из зрительного зала.Боги зашепталась, с шелестом сверяясь с программкой, розданной при входе. Массовка из лебедей щипала струнные, Апсара исполняла танец любви, как и положено апсаре в присутствии Богов, а Триада надиралась амритой, затягиваясь косячками чилима.
– Тишина в зале! - прикрикнул Шеша на публику для порядку.На сцену выбежал по собственной инициативе Нанди и распростёрся перед Васуки.
– О, Махадев! Васуки... Парвати-Кронч одна, и плачет! Она давно совершила всё, что положено, и ожидает тебя! Вернись, о, Махадев, на Кайлаш...– Вечно этот Нанди всё утрирует; ничего она не плачет, вон она, в занавесях прячется. Ща мы её оттуда выгоним, - произнёс разъезжающимся от опьянения голосом Васуки и, почувствовав, после очередной стопки и затяжки прилив сил, пополз, качаясь, в конец сцены и ловко заарканил, вытаскивая из-за занавески кулисы, Парвати-Кронча. Поднося ей в знак полного примирения чарку амриты, лихо произнёс: – Выходи за меня замуж, Парвати!– Вообще-то, я в завязке, но коль навязывают деликатно, чего же не уважить ухажёра, - вполголоса молвила Парвати-Кронч, коротко выдохнула в сторону и опрокинула чарочку целиком, долго морщилась и отиралась лапой, а немного отдышавшись, развязно ответствовала: – А не пойду!
Все ещё по инерции продолжали в предвкушении сладостного для всего мироздания мига кивать в благостной эйфории золотыми шапками и джатами, а Васуки, уставившись протрезвевшим глазом на Кронча, сквозь зубы просвистел "Ты что несёшь, дура?!" - на что крыса развернула свою розовую чувственную морду в зал и заявила:– Если кто-то состоит только из хвоста, и ему нужны мои лапы, то я в его хвосте не нуждаюсь, у меня свой имеется. Я - самодостаточное существо!– Ах ты тварь!.. - задохнулся от возмущения Васуки, и извернувшись, впился в жирное охвостье Кронча, и взбесившийся клубок запрыгал по сцене...Шеша заорал нечеловеческим голосом: "Павлина, Павлина давайте!!!"Павлина скинули. Но впопыхах тыльной стороной к залу. Птица пушила хвост и истошно орала, оповещая конец первого акта. Какое-то время зрители в недоумении пялились на задник занавеса. Всем поплохело, никто не решался ничего сказать, и только "императорская ложа" сохраняла спокойствие. Перекрывая звучностью придушенную возню и визг на сцене, красивейший голос Вселенной, чуть заикающийся от только что пережитого культурного шока, обратился к коллеге справа:– Что это было, Лорд Шива?И красивейшая во Вселенной рука в браслете из крупной рудракши элегантным жестом в сторону занавеса подкрепила ответ:– Очевидно, ж..па, Лорд Вишну.– Извините, - раздалось позади. Они синхронно обернулись на одно из добродушных лиц Брахмы, который только что прибыл в клубах морозной свежести, оседающей инеем на белых бородах, и усаживался позади Них: - Очередной пациент задержал. Я много пропустил?Ему не успели ответить – Шеша громогласно возвестил антракт и начал выпихивать портер в фойе, точнее, в открытый космос.