Революция (1/1)
Рид говорит RK900 ?увидимся завтра?, но завтра начинается второй этап революции, более кровавой, более жадной.Три года беспрестанных боев, работы над уничтожением чужих баз, работы над оружием, работы над, фактически, тем, чтобы выжить.Попавший в плен во время очередной стычки, Рид сжимает обескровленными пальцами оторванный кусок рукава. Дышит часто, с присвистом?— перед глазами вспышки света и огня. Перед глазами?— раны, синий, красный, беспрестанной чередой, синий?— тает на глазах, красный?— надолго впечатывается в землю.Над полями сражений тяжело дышать и дрожат руки. Вспоминаются знакомые лица андроидов с открытыми улыбками, вспоминаются искаженные болью и ненавистью пластиковые маски.RK900 опускается на корточки рядом с ним, протягивает флягу пленнику. Пить неудобно, приходится обхватить губами горлышко и неудобно изогнуть шею, потому что руки связаны. Ричард смотрит пристально, нижняя челюсть его сверкает неприятным пластиком: отблесками по обнаженным нервам Рида.Напившись, человек опускает взгляд, молча.
И Ричарда рвет это отрешение в глазах того, кого он раньше сам считал непоколебимым, рвет на части, с хрустом. В голове темнеет от одного осознания. Рид?— тоже подчинился этой войне, сломался, и единственное, что получается вытолкнуть из непривычно заполненных легких презрительное фырканье бывшему напарнику ?Какой же ты ублюдок?.Гэвин поднимает на него взгляд, все еще ошалевший, неприятный в своем непонимании, царапающий.?Потому что убивал андроидов??— полуутвердительно, подняв бровь. Вторая рассеченная, саднит.?Потому что…??— Ричард теряется, что сказать.Потому что не оправдал его надежд.Потому что война войной, а Гэвин был тем единственным, что не делилось на до и после в электронных мозгах.Потому что тихие бесшумные просьбы в воздух, адресованные только ему (?не сдавайся?, даже когда губы в алом) не были услышаны.У этой истории хороший конец, потому что в спину уходящему Ричарду бросают вдруг наполненное горячими эмоциями ?Грязная шлюха революции?, и в груди привычно закипает азарт.