Интерэлюдия. (1/2)
Беззвучно крадущаяся ночь заглянула в окно. Жалюзи - тёмно-зелёные, окно без решёток.Толстый текстолит в сетке микротрещин дробил свет звёзд. Куда отсюда бежать? На сотни километров вокруг - голая степь. В условиях ограниченных ресурсов, загнанный за бетонные и стальные стены периметровв новом ареале обитания человек оставался самым гнусным, жестоким и кровожадным зверем на планете, борясь всеми силами за место под солнцем.Третья война дала природе возможность поставить человечество не то, что на колени - она поставила весь мир раком, как дешёвую шлюху в самом последнем борделе, где ещё оставались живые проститутки, а не идолы, послушные и разномастые киборги на самый извращённый и взыскательный вкус клиента, жаждущего именно плотских удовольствий. Фауна, изменившаяся после ряда катастроф, загнала человечество за стены периметров двух сотенМетрополий. Выродившаяся растительность обзавелась новым набором токсинов - даже прикосновение теперь могло убить. Какая разница, почему это произошло? Планета просто отдала человеку то, что он давно заслужил. Стена трав, скрывающая наземный транспорт, без которого не стоило соваться за периметр, прятала многое. Гнёзда зверей. Птичьи колонии. Насекомьи ульи.
И логово "Независимости", группировки экотеррористов, обосновавшихся в заброшке - когда-то здесь был какой-то НИИ. После Третьей войны его оставили, вывезли всё ценное, но безликая бетонная надстройка, утонувшая в поросли, и подземные блоки были целыми. Они привезли сюда лабораторное оборудование, впихнули в подземные помещения блоки с колониями квазиорганических кремниевых кристаллов, разместив свои сервера буквально под носом у федералов, даже реакторы, обеспечивающие бесперебойное питание всей прорвы оборудования, умудрились запустить - всё это было на этой базе, скрытое от посторонних глаз - под землёй.
Он мог выглянуть в коридор - крошечное смотровое окошечко в двери позволяло это сделать. Равномерно и тускло освещённый фосфоресцирующими колониями искусственно выращенных люминофоров он был наглядной демонстрацией бережного отношения к энергии.Комната - тоже серая и безликая, пластиковые панели на стенах, дешёвый серый пластик на полу. Стеллаж. Жёсткая, как рога дьявола, кровать. Крохотный санузел с душевой кабинкой. Дверь, через которую не выйти - если только не открыть снаружи.
На стеллаже притулился ноутбук - дорогая игрушка. Дорогая и бесполезная. К чему она, когда через нейросеть можно подключиться в любом месте, в любоевремя, у каждого второго персональный базис. На корпусе гравирован пикирующий кречет в венке колосьев. UGR, "Усир групп ресурс", известная компашка, способная предоставить даже рядовому клерку такую безделушку. В Городе, в кондо, которое он снимал у чёрта на рогах, рядом с ноутбуком обычно стоял маленький запаянный аквариум, миниатюрная экосистема, в которой жил десяток креветок с чистой генетической линией, мох, который они подъедали, и пара гладких камешков,на которых рос мох. Кондо осталось далеко в Городе. Вместе с аквариумом. А вот ноутбук забрали. Принципиальные ублюдки, принципиальные...
Тем вечером он дважды пожалел, что когда-то рискнул ступить на скользкую тропку пользования услугами нелегальных разработок, ведущую к беззаконию. Первый раз, когда открыл дверьсам, не озаботившись проверить, кто может стучать в такой час. Впрочем, он ожидал гостей - его заказчиком на этот раз была женщина. Они пересекались пару раз в городе. Высокая, белокожая, темноволосая, элегантная, она стояла перед дверью его квартирки в гетто. Хутхер, небезызвестная на самом верху, ведущая двойную жизнь. Невообразимо роскошная женщина. Везде появляющаяся в компании секретаря, кривоногого жирного карлика-ниггера по фамилии Бес, она, по слухам, имела не только любовников, но и любовниц. Обаяние Хутхер было похоже на вспышку ядерного взрыва - оно поражало, заставляло остановиться и не отпускало, пока она не уходила прочь.
Она ослепительно улыбнулась ему, поманила рукой. Тёмные губы сложились в невероятную улыбкупохотливую, порочную и острую, как нож. Он буквально читал по её губам: "Ну же, открывай наконец".
Он впустил её, не удержался, повернувшись вслед за сладковатым шлейфом её духов. После он не помнил уже ничего - раскалённый пучок игл вошёл в затылок, а потом опустилась тьма.
Второй раз пришлось жалеть, когда из милосердной бессознательности его выдернул коктейль жгучей химии.
- Ну здравствуй, хакер.
Он повернулся на голос. Успел заметить, что маячивший на самом углу зрения мужчина в пыльнике оказался прямо перед ним. И почти сразу загудел бронзовый колокол боли. До этого дня его ещё никто не бил просто так, ни за что, все стычки со сверстниками в университете были не в счёт. Сам по себе он был довольно смирного нрава и предпочитал разрешение конфликтов в беседе. Во всяком случае, до этого у него неплохо получалось. Что-то сочно хрустнуло, и по лицу потекло горячее, липкое. Лопнула верхняя губа. Он осторожно слизнул кровь, потрогал языком резцы. на долю мгновения показалось, что зубы зашатались. Взгляд сфокусировался. Прямо перед ним была рука с занятной татуировкой - на белой коже предплечья над орнаментом, скопированным остроумным татуировщиком откуда-то из образчиков древнеегипетского искусства, талантливо была воспроизведена небезызвестная каждому образованному человеку часть сцены "охоты в тростнике": кусты болотной растительности, взлетающие птицы. Рука небрежно отправила в пустоту недокуренный косяк с отборной гидропонной шалой. Сладкий въедливый запах травки забрался в ноздри, заставил закашляться.
Он поднял голову. В радугах, оставленных на сетчатке сотрясением, дробилось и прыгало знакомое бледное лицо. Слишком знакомое.Они виделись, но очень давно, настолько, что должен же был он измениться, его дядюшка, проклинаемый всеми родственниками, кем только не разыскиваемый в Евразии, в том числе и за теракты на прибрежных энергостанциях, на станциях Климатического Поля и за кражу данных. Сэт, с неимоверной гордыней тиснувший на инсигнию "Независимости" изображение архаичного божества хаоса, сам зовущийся, как это божество. Рыжий ублюдок. Предлагающий свободу, реальную и виртуальную, всем желающим, а это был ходовой товар.То, что он с его ручными хакерами обнулил половину счетов "UGR", на фоне остальных прегрешений было просто невинной шалостью.
Рядом с ним стоял молодой мужик с безразличной физиономией, чем-то похожий на щенка добермана - сухощавый, с резкими чертами лица, в белом старомодном медицинском халате.
- Спокойно, - сказал кому-то Сэт, - все свои.
Голос отскочил от кафельных стен. Он грохотал, как обвал, скрежетал, рвал барабанные перепонки в клочья. Слишком громко. От этого голоса его накрыло. Согнуло пополам. Немилосердно закружилась голова, как будто он оказался в центрифуге, безжалостно раскручивающей кандидата в космонавты прошлого века. Он пошатнулся. Вцепился в пыльник мужчины, стоящего перед ним. Подкатила к горлу тошнота, желчь обожгла гортань, и его вывернуло. Он повис на нём, судорожно сжимая пальцы, его выворачивало сухими позывами к дальнейшей рвоте. Его не отшвырнули - аккуратно, даже вежливо усадили на табурет.
- Слабак. - Сказано это было холодно. Насмешливо. Беспощадно.- Полегче. Сотряс нам не нужен.