Эпизод I. Часть 1. Глава 1. ?Возвращение? (1/1)
— Смерть — это жизни естественная часть, радуйся за близких своих, которые в силу преобразовались, не оплакивай их, и о них не горюй, ведь к ревности приводит привязанность, а ревность — это алчности тень...— Магистр ЙодаСила...Сила пронизывает всё живое, связывает и логично соподчиняет одно другому. Сила была всегда. Ею неразрывно связаны даже те, кто не чувствует её, кто не знает о её существовании. Говорят, давным-давно, тысячи лет назад люди, впервые назвавшие себя дже’ дайи, прибыли на планету Тайтон, чтобы изучать секреты Силы. Тайтон был завораживающе прекрасен, могуч и опасен, нёс в себе секреты и тайны для постигающих Силу. Дже’ дайи были могущественными войнами, невероятно способными к Силе, но их неуважение, смятение и разногласия чуть не поубивали их самих и всю планету.
Да-да, мой друг, в то время еще не было таких понятий, как ?джедай? или ?ситх?; не было ни Темной, ни Светлой стороны. Сила была Едина, её не рвали на части амбиции ситхов или ?мудрость? джедаев. Последние говорят о гармонии, но она невозможна без темных отпечатков или разрушающих эмоций. От них не стоит избавляться, их нужно уметь обуздать силами собственного духа. Именно поэтому, мой юный друг, современная Сила не может считаться цельной. Говорят, диссонанс в Силе произошел в тот момент, когда на Тайтон рухнул разведывательный корабль Бесконечной Империи, вызвав тем самым разрушительный Шторм Силы, повлекший за собой бесчисленные войны между адептами Силы.Сила не может быть плохой или хорошей сама по себе. Такой Силу делают использующие её. Понимаешь? Вся проблема в людях, в разных сторонах их самих.
Что? Можно ли порвать связь с Силой? Что за чепуху ты говоришь, мой друг? Нет, ну… теоритически это возможно, конечно. Однако нужно понимать, что разрыв связи с Силой, особенно чувствительного к ней, смерти подобно! Ты слышишь?Не делай этого!Митра, нет!!Подскочив на своем месте, я в ужасе заметалась, точно рыба, выброшенная на берег, слетев с постели, сильно ударившись бедром о пол. Больно…
Обреченно застонав, я перекатилась на спину, часто дыша. Холодный пот скатывался по лбу, шее и спине. К телу неприятно липли одежда и волосы. Блин… А этот говнистый салластанец вряд ли позволит мне внепланово принять душ. Такие приступы были далеко не редкими, но постоянно заставали врасплох. А в этот раз я приложилась весьма не слабо… бедро до сих пор неприятно пульсирует. Я, правда, не успела подумать об этом как следует, ибо в пол внезапно что-то так шарахнуло, что я с криком подскочила.— Эй! Да какого же хрена?! — рявкнула я буквально на весь дом, ударив по полу ногой.— Какого?! А что это за грохот, позволь узнать? Раз уж ты встала, то спускайся и принимайся за работу! — в ответ послышался текучий язык стаккато, яро призывающий поднимать свою задницу. И что только за слух такой у этого мелкого!Хотя, думаю, что такое просто невозможно было не услышатьС тяжелым вздохом поднявшись на ноги, я сходила умыться, натянула на себя футболку и штаны, уже далеко не первой свежести, и спустилась вниз.— А, ты встала. Доброго утра, — добродушно улыбнулась миловидная салластанка — жена этого кретина.
— Нечего ей улыбки раздаривать, — ворчал этот кусок инопланетного дерьма, быстро перемещаясь из стороны в сторону. — Живо ешь и за работу, рук не хватает!
С грохотом рухнув на стул за столом, я еще минут пять думала о довольно странных вещах. Например: ?Его вряд ли хватятся сразу, а когда хватятся, то его уже пепельные ангелы утащат. Хотя, как его, скорее, его бездыханный, изуродованный труп!? Нет, вероятно, о таком думать все-таки не стоит.
— Не обижайся на него, — мягко проговорила Руми Нара, поставив передо мной тарелку с завтраком. — Он из сил выбивается, чтобы успеть вовремя оплатить аренду.
Я подняла на неё весьма красноречивый взгляд, но ничего не сказала, молча принимаясь за завтрак. В голове сильно стучало, а потому мысли были слишком рассеяны.— И чего ты только вышла за него, — буркнула я себе под нос, ковыряя ложкой в каше. Нара, правда, в ответ только улыбнулась.— Ты знаешь, Болур вообще-то не плохой…— Да-да, он старается для семьи и меня приютил, я всё это знаю, просто… Он – тупиковая ветвь эволюции, смирись.
Руми весело рассмеялась, с задором в глазах смотря, как я угрюмо пытаю ложкой завтрак, который, откровенно сказать, в меня просто не лез. Она часто вот так подолгу смотрела на меня, словно анализируя, но, не приходя ни к какому конкретному выводу, серьезно спрашивала: ?Кто ты?? А что я ей могла ответить? Я и сама не знала ответа на этот вопрос. Воспоминания приносили невыносимую боль, а правда каждый раз заново резала по незаживающим ранам. Я не хотела, чтобы Вселенная вспоминала моё имя. Само моё существование было проблемой – это мне уже доступно объяснили.
Как давно это было? Все эти миссии вселенского значения, жар сражения, кипящий адреналин и восторг в крови, радостное ликование друзей. Пять… восемь… десять лет назад? Война давно закончилась, но сердце и мысли остались там. Жаль… Та война стала смыслом всей моей жизни. Я бы хотела многое стереть из памяти, но никак не получалось. Груз ответственности за собственные деяния не давал мне покоя. Каждую ночь я в ужасе закрывала глаза, боясь очередных кошмаров. После всего, что случилось, после того, как я потеряла всё самое ценное в жизни, я просто хотела забиться в темный угол своей тоски и абсолютного одиночества.
Десять лет… Господи, как же долго. И где бы я ни была, меня всюду поджидали пустота и холод. За эти годы я успела побывать в десятке миров, стараясь надежно скрыться от всего мира, но ничего не получалось. Акзила, Джелукан, Ибаак, Каллист VI, Кессель, – все они были временными пристанищами на самых задворках космоса. Я была готова ко многому, но такое увидела впервые. Жители этих планет были слишком далеки от войн, но сами того не замечая, вели войну каждый день: сами с собой, с рабским трудом, болезнями и голодом, с бесконечной жестокостью, со всем внешним миром. Иногда даже моя война казалась мне не такой жестокой.Где-то я останавливалась надолго, но таких планет было всего три. Первым был Ондерон. Такой мне знакомый, но такой чужой. Сколько военных операций я провела близ этой планеты, на её Лунах, и теперь, смотря на мирных жителей, это всё казалось мне просто нереальным. До меня доходили слухи о разрушении Изиса – столицы Ондерона, – но сейчас мне было сложно поверить в правдоподобность этих слухов. Город был цел, более того, он процветал. Хотя, в лицах людей было что-то странное: они были живы, но мертвы. Они были такие молчаливые, что становилось попросту не по себе.
В Изисе я некоторое время работала медсестрой, что давалось мне, сказать по правде, нелегко. Местные на прием приходили редко, а если и приходили, то с банальной простудой или жалобами на головную боль. А я во всех видела раненых солдат, истекающих кровью, кричащих от боли, с оторванными конечностями или просто падающих на землю с остекленевшими глазами. Мне виделось это каждый день, и в итоге, я все же не смогла этого больше выносить.В тот день я улетала с Ондерона и увидела то, что было просто невозможным. Она шла по тротуару, неся в руках пакеты с продуктами. Походка её была медленной и неуверенной, движения тяжелыми, она словно была не человеком, а беззвучной тенью. Кажется, так быстро, как в тот день, я не бегала никогда. В одно мгновение настигнув её, я коснулась её плеча, давя в себе и ужас, и невообразимый трепет. Она медленно обернулась, заставив меня просто отшатнуться от неё на несколько шагов.
Женщина, когда-то красивая, когда-то цветущая и живая, сейчас смотрела на меня так устало и свинцово тяжело, что её взгляд буквально причинял физическую боль. Глаза её были пусты, давно потеряли свой блеск и жгучую красоту. Как это могли быть два разных человека? Ведь они были так похожи… болезненно похожи. Казалось, я смотрю на её постаревшее, измученное будущее.В волосах этой женщины блестела седина, многочисленные глубокие морщины уродовали красивое, доброе лицо. Она была худенькая и хрупкая, сгибающая спину под тяжестью пакетов. Она даже не дослушала мои извинения, просто молча развернулась и продолжила свой пусть. А мне… мне стало так больно, что это просто душило меня; боль сдавливала горло своими цепкими, холодными пальцами. Мне так хотелось рассказать ей всё: о войне, о друзьях, о потерях. Так хотелось пасть на колени и молить её о прощении. Я нуждалась в нём… Хотела прощения близких, потому что не могла простить саму себя.Манаан.Я думала, точнее, надеялась, что целебная сила воздуха и океана планеты исцелит мою израненную душу. Но я так и не нашла себе места, везде была чужой. Я маялась, не зная покоя; подолгу сидела на берегу океана, но внутри была лишь пустота. Я не чувствовала ничего, кроме безразличия к миру и ненависти к самой себе. Временами, во мне кричал целый мир, погубленный мной, и это почти доводило до безумия.Не было Силы… Её больше не было. Нигде для меня.Спокойствие Манаана постепенно начало раздражать. Меня выводила из себя его размеренная жизнь и мнимая гармония. И я сбежала… снова. Как меня занесло на Салласт – понятия не имею, но в данной ситуации, это было для меня наилучшее место. Жаркая, вулканическая планета с ядовитым воздухом каждый день заставляла тебя бороться с ней, поэтому на остальные мысли просто не хватало времени.
Болур Нара – типичный саллатанец, владелец дешевой забегаловки приютил меня только потому, что я готова была на самую тяжелую и грязную работу. И я-то была совершенно не против, пока он не начал пахать на мне так, что я еле стояла на ногах. И как бы его не нахваливала Руми, для меня он все равно оставался вонючим куском дерьма. Да и жену свою он не заслуживал. Руми была доброй, работящей, мягкосердечной, она поддерживала его во всем! Как там говориться? ?И в горе, и в радости?, а этот хрен и на ней впахивал по полной.
— По-моему, у меня ноги отказывают, — тяжело упала я на стул после завершения смены. Сегодня царил какой-то туристический ад. Сезонные наплывы, конечно, были характерны, но такое на моей памяти случилось впервые. За весь день я ни разу не присела и не пообедала, обслужила, кажется, несколько десятков... сотен посетителей, вынесла тонну мусора, починила насос для подачи воды и… еще кучу всего! Каждая мышца моего тела пищала от боли и молила о милосердии.Закрыв рукой глаза, я начала прислушиваться к звукам: размеренный шаг персонала, открывание и закрывание дверей, ругань Болура где-то на кухне, ворчание настенного вентилятора, звон посуды, приглушенные разговоры…— Прошу прощения, но мы уже закрыты, — вежливо проговорил Нара, видимо, какому-то припозднившемуся посетителю. — Эй! Вы оглохли, господа?Резкая перемена в его тоне заставила меня открыть глаза и лениво перевести взгляд на дверь. В забегаловку зашли двое мужчин весьма суровой наружности и, кажется, разговаривали они не слишком вежливо, ибо Болур начинал просто кипеть от злости. Мне отчего-то стало не по себе, а потому я просто поднялась со своего места и поднялась наверх в направлении своей комнаты, однако прислушиваясь к разговору за спиной.— Мы кое-кого ищем, — проговорил один из новопришедших низким, скрипяще-хриплым голосом, заставив меня просто прирасти к своему месту. Кажется, я слышала этот голос раньше. Только… где?— У нас тут кафе, а не поисковое бюро, — фыркнул в ответ Болур, явно мечтая их поскорей выпроводить.— Видели её?Повисла долгая, напряженная пауза. У меня панически забилось сердце, участилось дыхание… На каком-то просто космически неведомом мне уровне, я знала, о ком они говорят, а у Болура не было абсолютно никаких причин не выдавать им меня.
— Я уже сказал, что ничем не могу помочь. Если это всё…Пререканий не возникло, никаких вопросов тоже. Они просто развернулись и ушли, звякнув колокольчиком на двери. Я ждала, что Нара вот-вот заорет и велит мне немедленно спускаться, но этого не произошло. Может, они действительно искали не меня? Или… Болур, наконец, обрел достаточное количество мозгов, чтобы не выяснять то, что ему совершенно необязательно было знать?В любом случае, больше ничто не препятствовало моему возвращению в череду ночных кошмаров.