Редкостный засранец [Эмброуз Спеллман] (1/1)

Сколько бы Сабрина и тетушки (хотя, скорее, только Хильда) не сочувствовали парню, ничто не меняло положения вещей. Эмброуз поначалу не признавался сам себе, что скучал в одиночестве в поместье Спеллманов, но со временем всё стало очевидным – он был заперт в доме без возможности покинуть это заученное наизусть место. Наказание за совершенное "веселье" в Ватикане, чтоб его! Разумеется, Спеллман не унывал, наслаждаясь всеми предоставленными возможностями.Правда, это не отменяло тоски по друзьям. Особенно по Т/И, пусть Эмброуз и не хотел этого признавать. Он не собирался извиняться за их глупую ссору, как и девушка даже не думала об этом – замкнутый круг. И вряд ли что-то смогло бы измениться, если бы Т/Ф не решилась навестить парня. "В конце концов, вы были такими хорошими друзьями!" – подталкивали особу родители, которые любили этого колдуна, как собственного сына. После долгих раздраженных вздохов и привычки закатывать глаза на все ситуации, когда приходилось делать шаг первой, Т/И оказалась перед знакомым домом.– Ты ведь не ждешь, что я буду извиняться? – с улыбкой начал Эмброуз, неспеша спускаясь по ступенькам и держа в руке кружку с горячим кофе.Он был рад видеть Т/И. Забавно, но она понимала это по одному лишь взгляду старого друга. Всё-таки не зря пришла.– О, нет, – усмехаясь, ответила девушка и подняла руки в знак капитуляции, – это я во всём виновата и должна извиниться. О, всемогущий Эмброуз Спеллман, позволь мне принести свои глубочайшие извинения...Брюнет закивал с театрально строгим лицом, поддерживая этот небольшой цирк. Такими уж были их отношения.– ...за то, что ты – редкостный засранец, который слишком горд, чтобы извиняться первым.– Я тоже люблю тебя, Т/И! – он улыбнулся и сделал пару широких шагов, чтобы обнять подругу.Т/И возмущённо фыркнула, напоминая колдуну милую лисичку. Вообще в принципе он считал ее очень милой.– Да неужели?!...Их дружба была невероятной не только от того, что прошла через многое, но и от умения понимать и прощать друг друга за любые промахи, заменяя громкие слова извинений теплыми объятиями.