Часть 19 (1/1)
В доме слышался грохот. Якоб помогал спускать вниз тяжелые чемоданы, а госпожа Ярмила стояла у входа, держа в руках корзинку со свежеиспеченными булочками. Их она приготовила в дорогу, для молодого хозяина. Зиллах стоял на маленьком балкончике второго этажа, и командовал. Он нанял несколько носильщиков, которые должны были сложить все его вещи в экипаж. Он собирался в дальнее путешествие, и решил, что многие его вещи ему понадобятся. Он был рад, что скоро начнется еще однаглава его приключений, и вокруг него наконец-то станет происходить что-то новое. Его порядком утомили эти нескончаемые праздники, приемы, вся эта чехарда кавалеров, барышень, которых он пропускал через свою постель. Он уже не помнил доброй половины их лиц, не говоря уже об именах. Зиллаху хотелось сменить карнавал на путешествие. Хотелось попасть в какое нибудь место, где его никто не знает, и там начать заниматься чем-то новым. Напримеркаким нибудь искусством. Он не знал точно, чего хочет, но знал, что должен уехать из Праги. Ему надоело.Она открыла ему все тайны, которые он когда-то так жаждал узнать, и теперь она стала для него просто городом. Правда, в ней все-таки сохранялась особенная, отличная от других атмосфера. Зиллахвдруг понял, что даже через много лет он все же захочет вернуться сюда снова. - Господин Зиллах,как долго вы будете отсутствовать? -за спиной послышался голос Якоба. Чопорный дворецкий уже справился с заданием, и решил осведомиться на счет дальнейших действий. Зиллаха раздражала эта его манера всегда и все контролировать, а так же отвечать за все, что происходит в доме. Якоб казался ему фанатиком, помешанным на чистоте и порядке. Сам Зиллах был не склонен к подобному, и это бесило его в других. - Якоб, не задавай глупых вопросов. Я не знаю, как долго продлится мое путешествие. Сколько мне того захочется. Ты знаешь, что я не привык отчитываться. -Зиллах поморщился. Его раздражение усилилось. - В таком случае, я бы хотел получитьуказания, что мне следует делать, и как дальше вести хозяйство. Дом нуждается в уходе.- Якоб понимал, что этому юнцу нет никакого дела до того, что будет с поместьем. Но сам дворецкий считал своим долгом заботиться об этом месте, пока он будет иметь такую возможность. - Якоб, ты и без меня прекрасно знаешь, что делать с домом.Продолжай все, чем занимался до этого. Поливай эти чертовы цветы, и сдувать пылинки с ваз. Впрочем, они настолько уродливы, что если их облепит слой пыли, никто даже не заметит…-Фыркнул Зиллах. - При всем уважении, но эти вазы сделаны из китайского фарфора, и они очень нравились господину Амбросу, и вы один перебили их столько, что… - Якоб, заканчивай…Мне плевать, сколько этих идиотскихтазиков пошло к чертям. – Зиллаху надоело слушать его петиции. Он знал, что Якоб души не чает в этихвазах только потому, что их обожал его драгоценный Амброс. Но теперьАмброса больше нет, а ваз осталось не такуж и много. Зиллах и вправду перебил их огромное множество, особенно тогда, когда шатался пьяным по коридорам, и задевал мебель, на которой эти вазы собственно и находились. Каждый раз, когда утром Якоб находил очередную кучу осколков, он хотел залепить пощечину Зиллаху, который глядя на мелкие кусочки,стоял ипротивно хихикал. - Тогда позвольте спросить, вы уезжаете один, или с господином Арманом?- в душе у Якоба теплилась надежда, что этот сопляк прихватит с собой своего мерзкогоприхвостня.Ведь онтолько и делает, что раздает глупые приказы, типа того, что бы держать окна наглухо закрытыми ставнями, когда солнце светит слишком ярко, и выпивает все вина и ликеры, которые его прежний хозяинколлекционировал всю свою жизнь. Сам Якоб считал Армана просто приблудившимся алкоголиком, который чувствует себя в этом доме слишком свободно и вальяжно.- Нет, я еду один. Но Арман может оставаться тут сколько пожелает. Выполняй все его поручения, и будь добр не сдавать дом в аренду. В нем слишком много антиквариата, что бы пускать сюда всяких прощелыг . Они ведьрастащат все самое ценное.- Зиллах выдохнул, и начал медленно спускаться вниз, по широкой лестнице. Якоб шел сзади. Он думал о том, что главные прощелыгипоселись в этом доме 7 лет назад, и по воле злого рока он вынужден назвать их хозяевами. - Господин Зиллах- к нему обратилась старая кухарка Ярмила. Она стояла около двери, и дрожащими руками протянула ему корзину, из которой доносился восхитительный аромат свежей выпечки.- Я приготовила это для вас, что бы в дороге вы смогли перекусить.- Она по-доброму ему улыбнулась, и заглянула в глаза.Зиллах принял у нее корзину и довольно вежливо ответил: ?Спасибо, дорогая, это очень любезно с вашей стороны?. Якоб фыркнул. Старуха давно страдала провалами в памяти и не раз грозилась огреть этого юнца кочергой, когда он в гневе громил посуду на ее кухне. Но потом она просто забывала эти происшествия и снова считала Зиллаха милым десятилетним мальчиком, каким она его запомнила много лет назад. Готовила она строго по рецептам, записанным толстой поваренной книге, так как уже давно не помнила, что и как должна делать. Иногда Якобу приходилось исправлять ее стряпню.Экипаж давно ожидал у входа. Зиллах вышел на улицу, остановился, последний раз посмотрел на дом и сел в карету. Он чувствовал на себе чей-то взгляд, и ему хотелось поскорее от него скрыться. Якоб проводилудаляющуюся карету. Он почувствовал облегчение. Наконец-то одним дармоедом стало меньше.Когда он вернулся в дом, увидел Ярмилу, медленно шаркающую с сторону кухни. Бедняжка давно начала свой путь, и только сейчас, спустя 15 минут добралась до двери. Ему было ее очень жалко. Она давно стала единственным его другом и собеседником, хранительницей поместья. Так же как и он сам. Он с грустью подумал, что скоро она тоже его покинет. И он станет узником этого дома. Неся бремя своего одиночества. От мрачных мыслей его отвлекли шаги. По лестнице кто-то медленно спускался. Якоб обернулся иедва не вскрикнул. Вниз спускался Арман. Но он выглядел очень плохо. Лицо невероятно бледное, скулы стали еще более острыми а щеки впали во внутрь, глаза были светлыми, почти прозрачными, когда-то шикарные длинные волосы, цвета вороньего крыла , теперь висели непонятными космами и больше походили на солому. Он еле передвигался. На шее виднелся огромный шрам. Большая алая полоса проходила от плеча к плечу. Зрелище было действительно жутким, казалось ,будто по лестнице спускается скелет, обтянутый кожей. - Что с вами произошло? -Якоб едва ли смог произнести хоть слово. Он был напуган. - Где Зиллах?- прохрипело существо, которое когда-то было довольно привлекательным мужчиной. - Он отбыл только что. Я могу вам помочь?- Якоб дрожал. Арман приближался к нему. - Милый Якоб, только ты сейчас можешь помочь мне…-Арман остановился в шаге от него.- Я никогда не забуду этой услуги, поверь мне…Этот юнец выпил почти всю мою кровь, я не доживу до вечера, если ты мне не поможешь…Подойди ближе, умоляю тебя…Якоб робко сделал шаг вперед. Он не представлял, что он может для него сделать. Он даже не догадывался о том, что услуга о которой так отчаянно просит его Арман заключается вовсе не в подаче ему кофе, или какого-нибудь лекарственного отвара.Арман попытался фокусировать на нем взгляд. - Якоб, ты так долго служил нам с Зиллахом, я очень это ценил. Ты был прекрасным дворецким.- Я вас не понимаю…И тут Арман резко схватил его за горло, и вонзил в шею острые зубы. Кровь потекла по его горлу, горячая, такая ароматная. Несмотря на свой преклонный возраст Якоб ничем не болел, и следил за своим питанием, вкус не был гадким, загрязненным какой-либо нечистью. По дому разнесся крик. Якоб пытался оттолкнуть его от себя, но к Арману начинали возвращаться силы. Ему нужна была кровь. Он жадно пил, и чувствовал, как тело Якоба постепенно обмякает, перестает сопротивляться. Скоро Арман разжал свою руку, и Якоб упал на пол, словно безжизненная кукла. Он был уже мертв. Арман переступил через тело и подошел к зеркалу. То, что он увидел, его удовлетворило. Кожа стала не такой бледной, волосы вернули былую красоту и блеск. Он провел рукой по щеке, спустился вниз по шее, коснулся шрама. На его месте была слабая чуть розоватая линия, едва различимая. Если не знать, что еще несколько часов назад там была ужасно глубокая, страшная рана, то можно сказать, что шея была совершенно невредимой. Вернулась легкость движений, острота зрения, физическая сила. Арман был рад, что остался жив. Этот негодяй едва не убил его. Мерзавец… Но Арман не ненавидел его. Он с грустью понял, что любит Зиллаха. Он понял, что отдал бы все на свете, лишь бы провести с ним хотя бы еще одну ночь.Где же он…Арман видел, как он садится в карету, видел, что он с опаской оглядывается по сторонам. В это время Арман стоял у окна. У него едва хватило силподняться с кресла и спуститсявниз. Поток мыслей прервал грохот из кухни. Арман обернулся, ивспомнил о кухарке. Она снова что-то уронила. Бедная старая женщина. Арман еще раз посмотрел на себя в зеркало. Силы к нему, конечно, вернулись, да и внешность стала почти такой, как раньше. Но такую большую потерю крови следовало хорошо восполнить.Он скользнул за дверь.На кухне снова послышался грохот и крик. Но он продлился всего лишь несколько секунд. Арман вышел, вытирая кровь с губ. Вкусстарухи ему не понравился. Он решил лечь спать, а вечером отправится на охоту. Поднимаясь по лестнице, он неожиданно остановился и обернулся. Посреди небольшого холла все так же лежало тело Якоба. Он уже начал синеть.Арман двинулся дальше с мыслью, что вечером покинет этот дом навсегда. Оставаться тут больше не было никакого смыла. Зиллах уехал, да и прислуживать Арману, увы, было больше некому…