Глава 4 (1/1)

Его не было неделю. Аделина сидела у окна, и слезы градом катились по ее щекам. Она проклинала себя за то, что сделала. Он не хотел, он ее предупреждал, но она все-таки это совершила. Ей не хотелось жить. Пару раз она тайком брала острый кинжал, висящий на стене в коридоре для украшения. Он был идеально заточен, так как им никогда ничего не резали. Он безупречно ей подходил. Она целилась себе в живот, но все-таки останавливала руку в нескольких дюймах, потом кинжал с лязгом падал на пол, а Аделина закрывала лицо руками, и медленно сползала по стене в беззвучном рыдании. Но она не знала. Не знала того, что было известно Лестату. Он лежал у себя в квартире на полу, лицом вверх. Окна были занавешенытемно-синими шторами. В комнате было мрачно и прохладно. Вокруг него была кровь. Много крови. Его лицо было перепачкано, волосы покрывала сухая бордовая корка. Во рту чувствовался металлический вкус. Вкус свежей крови. Он пил очень много и долго. Пил столько, сколько мог достать. Он пытался остудить ею свою боль, утопить в ней свою грусть и сожаление. Он знал что было, и что будет. И даже, чего не будет уже никогда. Никогда больше не будет той маленькой, хрупкой, светловолосой девочки, которая по-детски радовалась солнцу. Все изменилось с первой каплей ее крови, окрасившей губы Лестата в ярко-красный, почти рубиновый цвет. Он тихо застонал. Ему было больно. Впервые за много лет. Он заставил себя подняться с пола, подошел к окну и отодвинул тяжелую штору. Вечер подгонял горожан домой, тьма медленно кралась по узеньким улочкам. ?Время пришло? подумал Лестат. Он еще минуту смотрел сквозь пыльное стекло, потом отвернулся, провел рукой по стене и скрылся в глубине темной квартиры. Послышался шум воды. Через полчаса Лестат вышел из ванной. Белое полотенце с алыми подтеками висело на плече. На лице поблескивали капли воды. Он подошел к шкафу, достал оттуда свежую рубашку. Его старая рубашка, в пятнах засохшей крови слетела с мраморного тела. Лестат брезгливо отпихнул ее в угол. Мотнул головой, и мокрые волосы разлетелись по плечам, заструились по широкой спине. Непослушная прядь снова упала на глаза. Он провел рукой по волосам, закидывая прядь наверх, открывая лоб и как бы зачесывая пробор. Глубоко вдохнул пыльный застоявшийся воздух. Глянул на часы. Ровно девять вечера. Скоро покажется луна. Лестат закончил одеваться, мельком глянул в зеркало. Даже сейчас, когда он был мокрый и растрепанный, его вид нельзя было назвать неопрятным. Он все равно выглядел очень красиво. Он знал, что он очень красив. Он был очень красивым. Захватив с вешалки плащ, Лестат вышел в коридор,оттуда на улицу, и скрылся в вечернем сумраке.Аделина отошла от окна. Голова сразу закружилась, и ее повело вправо, к креслу. Она присела, и положила ладонь себе на лоб. Потом погладила кресло, и слезы снова заструилисьиз ее глаз. Она не могла находиться в своей комнате, так как все в ней напоминало о Лестате. И выйти из нее она не могла по той же причине. Она уже почти смирилась, что потеряла его навсегда. За всю неделю его отсутствия она так и не смогла заставить себя лечь в свою постель. Теперь она казалась ей слишком пустой и холодной. Спала Аделина сидя на полу, прислонившись спиной к стене. Но сном это можно было назвать только из жалости и сочувствия к ее измученному сознанию. Она не видела снов, а просто плыла в темном омуте мыслей, а натыкаясь в них на события той ночи, вздрагивала и просыпалась. После этого ее начинал бить озноб, но вместо того, чтобы согреться, укрывшись одеялом, Аделина открывала окно настежь, наполняя комнату свежим холодным воздухом весенней ночи. И так повторялось каждый день. Она не спускалась ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину. Гретта приносила ей еду на подносе, но когда возвращалась для того, чтобы забрать посуду, видела ,что все оставалось нетронутым. Только графин с водой был опустошен ровно наполовину. Дядя Аделины был очень обеспокоен такой резкой сменой настроения. Он приглашал к племяннице лучших врачей, но она никого к себе не пускала. Только служанка могла входить в ее комнату, для того чтобы тихо поставить поднос и снова удалиться. Поднявшись с кресла, она пошла к стене, провела по ней рукой, потом прислонилась спиной и склонила голову набок. Ноги тут же согнулись в коленях, и Аделина присела, с тихим шелестом ткани о шершавую поверхность стены. Измученная, бледная и безумно слабая, она ужасно себя чувствовала. Она не знала, как себе помочь. Ей было плохо и очень больно. В коридоре послышались шаги. Кто-то направлялся к ее двери. Аделина подумала, что это ее дядя в компании очередного доктора, и уже приготовилась прогонять их прочь, как дверь отворилась, и в комнату заглянула Гретта. Ее щеки были чуть розоватыми, словно от смущения (впрочем, не исключено, что так оно и было) и с улыбкой объявила: ?Госпожа Аделина, к вам пришли?. Аделина моргнула, посмотрела на девушку затуманенным взглядом, и тихо спросила: ?Кто??. В ее вопросе не было никакого интереса, скорее раздражение. ?Тот зеленоглазый господин. Он представился Лестатом? От звука его имени Аделина резко распахнула глаза, сонная пелена испарилась из ее взгляда. Она рывком поднялась с пола, и подошла поближе к Гретте.-Он здесь?! Он пришел?!- ее голос звучал довольно громко.Гретта смотрела на госпожу слегка озадачено. Последнюю неделю Аделина больше напоминалабезжизненную тряпичную куклу, но теперь она как будто оправилась от затянувшегося сна. - Да, госпожа, он пришел. Прикажите позвать?- Гретта говорила слегка неуверенно, таккак боялась реакции Аделины. Она могла повести себя как угодно. - Конечно, иди немедленно! Позови его!- Аделина смотрела на служанку бесноватым взглядом, и Гретта поспешила выйти из комнаты, чтобы позвать господина. Ей показалось, что Аделина сейчас набросится на нее с кулаками за медлительность. Через секунду Лестат вошел в комнату. Аделина так и стояла возле стены. Прядь чуть спутанных волос лежала на глазах, но даже это не скрывало в них влажный блеск. Лестат подошел к ней, одной рукой обнял за талию, притягивая к себе, другой убрал волосы с лица, ипоцеловал в мокрую щеку. На губах остался чуть солоноватый привкус .Аделина не могла ничего сказать. В горле застыл комок. Рыдание уже рвалось наружу, и она спрятала лицо у него на груди. Спина немного подрагивала, а слезы обжигали его кожу, просачиваясь сквозьрубашку. Они стояли так очень долго. Аделина успокоилась и начала улыбаться. Лестат гладил ее по голове, целовал в макушку, и сжимал плечи. Это было очень приятно. Это было… как раньше. Когда еще не произошло ничего плохого. Но Лестат знал, что они сами себя обманывают. Просто иллюзия счастья, которая скоро развеется. - Теперь ты меня ненавидишь?- спросила Аделина и посмотрела ему прямо в глаза. Но зеленый огонь не обжигал, он просто согревал ее в своих лучах. Она так по нему соскучилась. Лестат улыбнулся уголком рта: - Разве я могу тебя ненавидеть?- он покачал головой- Просто мне понадобилось время. Я должен был все обдумать… - Я сделала тебе больно?- тихо спросила Аделина и опустила глаза. - Глупая, маленькая девочка- Лестат сова поцеловал ее в макушку.- Ты ведь так ничего и не поняла, правда?- в его голосе слышалась грусть. - Я не понимаю, что плохого я…-Но она не успела закончить, Лестат прижал указательный палец к ее губам и зашипел. Аделина замолчала, и тогда он наконец сказал то, что так долго не решался сказать. То, что его беспокоило и пугало. - Аделина, ты беременна. У нас будет ребенок, понимаешь? Наш ребенок.- Аделина приоткрыла рот, моргнула, потом ее руки опустились, и она обхватилаживот. Свой тугой и плоский живот. - Почему ты так думаешь?- спросила девушка, но все же не убирала руки. - Я знаю. Поверь, за всю свою жизнь я видел очень много всего. В этом я кое-что понимаю.- теперь его голос был словно пропитан горечью. Но Аделина улыбнулась ,потом глубоко вдохнула, и опустив голову вниз, стала гладить себя по животу.- Ты в этом уверен?- Аделина сияла от счастья, ее переполняли эмоции. А Лестат смотрел на нее с удивлением. - Господи, я так рада! У меня будет ребенок!- Аделина обняла Лестата, и закрыла глаза. Под ее веками уже сложился образ светловолосого младенца, который тянул к ней руки и улыбался. Она представила, когда возьмет его и начнет качать, тихо напевая колыбельную.- Аделина, ты меня не поняла.- Низкий и бархатный голос вырвал Аделину из мира ее размышлений и грез. Образ младенца растаял.- Этот ребенок… Ты не можешь его родить. Мы должны от него избавиться, пока еще не поздно. – Аделина отстранилась от Лестата, и устремила на него свой изумленный взгляд. Минуту она обдумывала то, что услышала, а потом обвила руками живот, как бы защищая, и сделала шаг назад - Что? Ты хочешь убить нашего ребенка?- ее голос уже дрожал. - Аделина,все не так как тебе кажется. Этот ребенок наполовину вампир. Такой же монстр, как и я, и если мы сейчас от него не избавимся, то потом будет слишком поздно!- Голос Лестата звучал довольно резко, но только из-за того, что ему было страшно. Он никогда бы не признался в этом никому, даже самому себе, но ему было действительно очень страшно. Аделина слушала его и только качала головой. - Не смей так говорить! Ты не монстр, и наш ребенок тоже! Он ангел, который родится в любви! Это часть меня и тебя, и я не позволю причинить ему вред. Я хочу его, и уже его люблю! - Аделина!!!- в глазах Лестата полыхало изумрудное пламя- ты слышишь, что я тебе говорю, или нет?! Ты не понимаешь, насколько это опасно!?- это был первый раз, когда Лестат позволил себе повысить на нее голос. Потом он глубоко вдохнул, и тряхнул волосами. - Аделина…- теперь его голос звучал намного тише и нежнее. Он подошел к ней и обнял.- Не обижайся на меня, хорошо?Просто я переживаю за тебя- последнюю фразу он прошептал ей в ухо. Потом Лестат почувствовал ее руки у себя на плечах, а потомони спустились вниз и стали поглаживать его по спине. Мягко и успокаивающе. Как мать, которая успокаивает своего ребенка и прогоняет его страхи. Аделина была счастлива. У нее будет ребенок, ребенок Лестата, такой же прекрасный зеленоглазый ангел. Она уже его любила. Аделина прижалась спиной к его груди. Чувствовала его подбородок, упирающийся в ее затылок, дыхание, щекотавшеемакушку. Лестат скрестил руки на животе Аделины. Там, у нее внутри, где тепло и влажно уже зародилась жизнь. Их ребенок…