1. Опасность (1/1)

Стив проснулся от собственного крика. Судорожно дыша, убрал пряди, прилипшие к влажному от пота лбу, и глубоко вдохнул, пытаясь унять лихорадочное сердцебиение. Тяжело перевернувшись на бок, он свесил руку с кровати и нашарил стоящую на полу недопитую банку пива. Самым отвратительным в таких пробуждениях было то, что он не помнил своих снов. Дешёвое, да ещё и тёплое пиво неприятно горчило. Стив поморщился и поставил банку обратно на пол, но она перевернулась, и остатки растеклись по выскобленным доскам. Стиву было откровенно плевать. Тихих шагов Духа он не слышал и вздрогнул от неожиданности, когда скрипнула дверь. Зачем-то Стив решил притвориться спящим. Дух вошёл в комнату, двигаясь осторожно, чтобы не своротить что-нибудь в темноте, одеяло, накинутое на узкие плечи, тащилось за ним, будто белая мантия. Наступив в разлитую лужу, Дух вздрогнул и отдёрнул ногу, но уголок одеяла угодил аккурат в остатки пива. Дух не заметил этого.

— Стив, ты в порядке? Тот вздохнул и открыл глаза. Дух сидел на корточках перед кроватью, и тусклый лунный свет, струящийся сквозь не зашторенное окно, смутно выхватывал из темноты левую половину его лица. — Да, я в порядке, чёрт возьми. Иди спать, — раздражённо проворчал Стив. Дух вздохнул и поднялся. Перекинув через локоть часть одеяла, он так же неслышно вышел, тихо скрипнув дверью. Стив ударил кулаком по матрасу, злясь на себя за резкость. Всё-таки, Дух заботился о нём и не заслуживал такого отношения. Но Стив ничего не мог поделать со злостью и раздражением, всё больше и больше поглощавшими его. Казалось, он абсолютно разучился нормально общаться и был способен только недовольно ворчать и срываться. С тех пор, как ?Потерянные души?? вернулись из тура, Стив окончательно перебрался в дом Духа — здесь почти ничего не напоминало об Энн. Он почти не выходил из дома, целыми днями валяясь на диване перед телевизором, накачиваясь пивом или виски. В пьяном отупении месяц тянулся за месяцем. Друзья не могли понять, что происходит — импровизированные гастроли прошли удачно, но тогда почему Стив так подавлен и даже не хочет работать над новым материалом? Он перестал с ними видеться, боясь окончательно сорваться — лучше им не знать, что стало с Энн на самом деле. И чья в этом вина. Стив закинул руки за голову и уставился в потолок, в темноте кажущийся бездонным провалом. От беспричинной злости на Духа делалось ещё хуже. День за днём, с редкими перерывами на сон, его преследовали фурии вины, ненависти к себе и, одновременно, жалости. Стив винил и ненавидел себя за то, что сорвал злость на Энн и не смог переступит через гордыню, чтобы попросить прощения. Но если бы в Потерянной Миле не объявился Зиллах, он бы смог всё исправить — Дух подталкивал его к правильным действиям шаг за шагом. Зиллах всё разрушил, использовав Энн. Стив до сих пор не верил, что это была случайность. И не смог смириться с тем, что Энн, зачавшая смертельный плод, всё равно бы умерла. Ему казалось, что если б был рядом с Энн в тот момент, когда зелье, приготовленное Равентоном, спровоцировало выкидыш, она выжила бы. Дух убеждал его в обратном, но Стив с мазохистским упоением продолжал терзать себя разного рода ?если бы?: если бы он не поднял на Энн руку, если бы он помирился с ней на концерте, если бы он остался с ней… Как ни крути, он был виноват. Но Дух не осуждал его. Стив помнил, как бояться потерять его — самого лучшего друга, самого близкого человека и, наверное, единственного, кого он действительно любил. Но когда привязанность и благодарность сменились глухим раздражением? Дух бесил своей способностью понимать и прощать. Стив ощущал себя слишком жалким. Он видел, что Дух чувствует это и переживает, но не мог заставить себя прекратить. И уйти тоже не мог, как будто за порогом ждал призрак Энн.*** С холма на Потерянную Милю открывался неплохой вид. Маленький городок почти как на ладони. Близнецы оглядывали его критично, оценивали свои новые охотничьи угодья. Здесь почти все друг друга знают, а значит, будет сложно охотиться и не привлекать к себе внимания, но их неудержимо влекло сюда. В первый раз близнецы оказались здесь случайно, и их жертвой стал мальчишка, сбежавший из дома. Они не планировали возвращаться, если бы не случайная встреча с парнем, аура которого была такой же необычной, как и имя — Дух. Тогда они открыли ему тайны смерти, а взамен могли испробовать его жизнь на вкус, но тут вмешался его дружок. Близнецы почти забыли об этой встрече, но Духа и его приятеля каким-то образом занесло в лавку Равентона, где они квартировали. Дух заходил в их комнату, они чувствовали его запах, и жалели, что той ночью их не было дома. Какая жалость, они разминулись всего на несколько часов. Близнецы хотели найти Духа, но сначала им нужно было восстановить силы, тающие всё быстрее и быстрее.*** Дух вернулся к себе в комнату, и устало уткнулся лицом в смятую подушку. Побывавший в пивной лужице уголок одеяла был неприятно влажным, но он не обратил внимание на такую досадную мелочь. Со Стивом творилось неладное. Если вначале Дух надеялся, что время лечит и Стив придёт в себя, то теперь стало очевидным, что он всё больше и больше погружается в трясину депрессии. Дух надеялся, что сможет помочь ему пережить боль потери и чувство вины, но всё оказалось гораздо сложнее — Стив не хотел помощи. Дух подтянул колени к груди и уткнулся в них подбородком. Было страшно — он не знал, как помочь Стиву. Почти всё время, что ?Потерянные души?? провели в разъездах, Дух почти не спал — он чувствовал, что Стив на грани и не сегодня так завтра решится вывернуть на полной скорости на встречную полосу или пробить ограждение моста. От суицида его удерживало только присутствие Духа — он не хотел забирать его жизнь. Но с наступлением ночи зов смерти вкрадывался в сознание Стива всё отчётливее, мысли его окрашивались кровью. Пусть способности Духа были не настолько сильны, как у бабушки, всё-таки кое-что он унаследовал, и улавливать мысли и эмоции Стива для него не составляло труда. Поэтому каждую ночь он прогонял его кошмары. Дух устал. Боль Стива измотала его, да и сам он переживал не меньше. Вернувшись домой, Стив закрылся — словно моллюск в раковине, и Дух больше не мог прогонять его дурные сны — сил не хватало. Он не знал, временно это или же истратил весь свой дар. Рассветный сумрак расстелился по комнате, сглаживая очертания предметов, а Дух всё ещё не спал, прислушиваясь к звукам из-за тонкой стенки. Но было тихо.*** Дух разложил перед собой альбомные листы и цветные карандаши. Рисование для него было своего рода медитацией. Но сегодня расслабиться не вышло. Состояние Стива занимало мысли, и рука как будто сама водила карандашом по бумаге — Дух не контролировал процесс. Стив прошёл мимо него на кухню, буркнув что-то очень отдалённо похожее на ?доброе утро?, и Дух отрешённо кивнул ему. Со стороны казалось, будто он погрузился в транс, спит с открытыми глазами, а правая рука сама по себе уверенно выводит линии, складывающиеся в осмысленный рисунок. Дух прислушивался к эмоциям Стива. Он зол на себя. Опять. Дух вздохнул, и потянулся за красным изгрызенным карандашом. Завтрак настроение Стива не улучшил, к тому же, кончился кофе. Стив раздражённо швырнул жестянку в урну, достал из холодильника бутылку ?Нацбогемы?, и направился в гостиную с твёрдым намерением завалиться перед телевизором и продолжить деградировать. Дух что–то рисовал, сидя прямо на полу перед низким журнальным столиком. — Можно посмотреть? Дух встрепенулся, будто вырванный из дремоты. — Д–да, конечно… Стив аккуратно забрал рисунок. Ярко-красный и насыщенно-жёлтый. Стив судорожно вздохнул, крепче стиснув горлышко бутылки вмиг ослабевшими пальцами. Дух рисовал довольно посредственно, но он всё равно узнал близнецов, хоть и видел их лишь раз. Дух с тревогой смотрел на изменившегося в лице друга. Поднявшись, он осторожно забрал листок и вздрогнул. Близнецы на рисунке ехидно улыбались, по-змеиному сплетаясь телами. — Зачем ты нарисовал их? — прозвучало как обвинение. — Я не хотел, — виновато опустил глаза Дух. — Просто задумался, и оно как–то само вышло… Стив выхватил листок у него из рук и скомкал. — Это всё как-то… слишком, — вздохнул он и зачем-то добавил: — Ещё и кофе закончился. — Я за ним съезжу, — Дух как будто был рад уйти и положить конец неловкой сцене.*** День выдался солнечным и тёплым, но тревога не покидала Духа. Казалось, воздух наэлектризован и достаточно лёгкого движения ресниц, чтоб посыпались жалящие искры. Что-то нехорошее нависло над Потерянной Милей. Крутя педали старенького велосипеда, Дух напряжённо смотрел по сторонам, пытаясь понять, что не так. С виду всё как обычно. Являлось ли знаком, что он нарисовал близнецов? Возможно, это просто совпадение, и у него самого уже шалят нервы. Стив, не моргая, смотрел на огонь. Проклятые близнецы догорали в пепельнице. Жаль, что это всего лишь бумага. Он видел их однажды, на концерте в Новом Орлеане, который толком и не запомнил — волнение за Энн и выпитое помешали даже рассмотреть их толком. Но теперь Стив узнал их сразу.

Тогда, два года назад, Дух видел их во сне и рассказал ему. Потом они проезжали мимо убитого мальчишки, а на холме близнецы напугали Духа, оставаясь невидимыми для него… Стив устало потёр глаза — вся эта чертовщина была выше его понимания. Он так и не понял, что собой представляет эта пара, хотя испитое до состояния мумии тело Равентона служило лучшим доказательством, что от близнецов лучше держаться подальше. Очень хотелось верить, что Дух нарисовал их случайно, и это ничего не значит. Возле скобяной лавки как всегда играли в шашки старики. Дух поздоровался с ними и прислонил велосипед к стене. Почти каждый раз старики спрашивали его, полушутя-полувсерьёз, не чувствует ли он что-нибудь необычное, он ведь внук миссис Деливеранс, к словам которой всегда прислушивались — белая ведьма никогда не ошибалась. Но сегодня самый старый из компании решил сам поделиться информацией. — Слыхал новость-то?Дух, выудивший из кармана куртки деньги и прикидывающий, хватит ли сдачи после покупки кофе на что-нибудь ещё, желательно съедобное, мотнул головой. — И не чувствуешь ничего? — хитро прищурился дед. Дух поднял голову и серьёзно взглянул в слезящиеся глаза старика: — Чувствую. Плохое что-то. Нависло, как туча… Старики согласно закивали. Обратившийся к Духу сплюнул на землю: — У Смитов, которые рядом с холмом живут, сын пропал. Пошёл в школу — и исчез. — В смысле? — зачем–то переспросил Дух. — В школе не появился и домой не вернулся. Так-то. — В полиции сначала решили, что парнишка сбежал, — вступил в разговор другой старик, помоложе, — да и не разбежались особо — сутки ведь не прошли. — Но сейчас–то зашевелились, забегали, — скривился первый. — Двух часов не прошло, как труп-то случайно обнаружили. Дух нахмурился — если речь идёт о том мальчишке, о котором он подумал, то ему лет семь или восемь... было — кому понадобилось убивать ребёнка? — В прошлом году вот тоже ребятишки исчезали, но те из неблагополучных семей были. А этот-то вовсе не из таковских. — Не бывало ещё такого в Потерянной Миле, — загалдели старики. Дух согласно кивал и поддакивал, отступая к продуктовому магазину. На душе стало совсем тревожно. Наконец, он купил банку дешёвого растворимого кофе и кулёк мармелада. Кассирша тоже желала с ним посплетничать об убийстве, но Дух неуклюже соврал, что торопится и поскорее улизнул. Кажется, худшие предположения начали сбываться.*** Стиву казалось, что реальность съёживается и рассыпается пеплом. В местных новостях говорили об убийстве ребёнка. В любой другой день он не придал бы этому значения, списав всё на каких-нибудь заезжих отморозков, но после напоминания о близнецах всё приобрело зловещий оттенок. Когда Дух заговорил о них впервые, тоже ведь был убит мальчишка. Вернувшийся Дух выглядел подавленным и растерянным. Стив понял, что он знает. Захотелось напиться, чтобы погрузиться в расплывчатое безмятежное забытьё, но нарастающая тревога будто нейтрализовала уже поглощённый алкоголь. Сознание стало отвратительно ясным, впервые за этот месяц. Дух отнёс кофе и мармелад на кухню. Обыкновенные повседневные действия казались донельзя абсурдными, когда подсознание сигнализировало об угрозе. Он горестно вздохнул и прислонился лбом к прохладному стеклу. — Ты думаешь, это они? — вошедший на кухню Стив был на удивление трезвым. Что ж, хотя бы одна хорошая новость. — Я не знаю, — Дух покачал головой и обхватил себя за плечи. — Чувствую что-то не хорошее, но пока не могу уловить… — Может, это ?что-то? тут не задержится. Дух рассеянно кивнул, настороженно прислушиваясь к чему-то, ведомому только ему. Стив нервничал всё больше и больше — таким обеспокоенным он друга ещё не видел. Даже два года назад, когда к ним в дом ввалился Зиллах со своей стаей. Даже когда они отправились в Новый Орлеан за Энн — Дух был расстроен, но всё-таки старался вселить в него уверенность. А сейчас он этого не чувствовал. Стив ощутил, как закипает ярость — он не позволит разрушить то, что осталось от его мира. Это убийство, пусть даже совершённое близнецами, их не касается — очень хотелось надеяться на это. Он подошёл к Духу и положил ладонь на острое плечо. — Не изводи себя. Ты этому парнишке ничем уже помочь не сможешь. — Это ?что-то?… — Дух тяжело сглотнул, — оно всё ещё здесь. — И что ты сделаешь–то? Пойдёшь к копам? Дух тяжело вздохнул и опустил голову. — Я не знаю… — А я знаю, — вдруг решительно заявил Стив. — Мы просто выкинем это из головы. Что бы там ни произошло, оно нас не касается. Так что сейчас мы выберем какой-нибудь фильмец, и будем валяться на диване. О, и есть мармелад! Дух слабо улыбнулся, с надеждой заглянув в глаза Стива — неужели он выходит из алкогольного анабиоза? Воистину, нет худа без добра. Дух и представить не мог, что чья-то смерть заставит Стива вспомнить, что сам он пока ещё жив.*** Дух прислонился щекой к плечу Стива. От него пахло пивом и острым потом — привычно, успокаивающе. Стив с интересом наблюдал за происходящим на экране, как будто в первый раз смотрел ?Эдвард руки-ножницы?, и неосознанно перебирал длинные волосы Духа. И Дух ощущал умиротворение, как будто ничего не произошло. Это было странно, но всё-таки дарило слабую надежду — может, ничего страшного больше и не случится? Два года назад он думал точно так же. Ему и Стиву казалось, что боль притупилась, что они смогут жить, будто бы ничего и не произошло. Но так было лишь в первые полгода. По ночам Стива мучили кошмары, но днём он был полон решимости по кусочку собрать то, что осталось от его прежней жизни. И всё же Дух чувствовал, как с каждым днём друг всё больше замыкается в себе, как тень смерти Энн закрывает от него солнце. Их импровизированные гастроли, растянувшиеся на весь следующий год, были попыткой сбежать от воспоминаний, перекрыть их новыми впечатлениями. Но результат был обратным — именно тогда Стив начал думать о суициде. Дух больше не хотел обманываться. Если сейчас всё спокойно, не факт, что утром это не изменится. Снова сделалось страшно, до жути. Что, если Стив окончательно решил свести счёты с жизнью, и этот вечер — последний? Дух прислушался к его эмоциям и уловил решимость. Стив хотел оградить их маленький, лежащий в руинах мирок от беды. Это было сродни эскапизму — не вижу зла, не слышу зла — но, по крайней мере, Стив не собирался сбегать из жизни. ?Всё будет хорошо, Стив, мы справимся?, — мысленно обратился к нему Дух и заметил, как тот едва заметно улыбнулся. Мысли читать Стив не умел, да и эмпатом не был, но с Духом они на одной волне, он его чувствовал. Духу всегда становилось грустно, когда шли финальные сцены фильма. Не то что он любил хэппи-энды, просто Эдвард ему нравился, и каждый раз Дух переживал за персонажа Бёртона как если бы тот был реальным человеком. Друзья всегда говорили Духу, что, наверное, он улавливает с Эдвардом духовное родство — такой же не от мира сего. Дух не спорил — им виднее. К тому же, он и правда чувствовал себя чужим в этом странном мире. Как будто его место было не здесь. — Эй, не расстраивайся, парень, — Стив легонько толкнул Духа локтем. — Мы-то ведь знаем, что всё закончилось хорошо. — Да, — серьёзно кивнул Дух. — Эдвард и Ким встретились после смерти и вечно были счастливы. — Ну вот. Хэппи-энд же! — Посмертный, — улыбнулся Дух. Стив вымученно улыбнулся в ответ, невольно подумав, что если загробный мир действительно существует, как его встретит Энн? — Предлагаю посмотреть какую-нибудь тупую комедию, желательно с пивом. Кто ?за?? Дух вскинул руку. — Единогласно. Ему было радостно видеть Стива таким, как прежде.