Без сожалений (Иви Куаре, Кьюнг Сун; Ульдрен Сов; дружба, флафф; 415 слов) (1/1)
— Пожалуйста, — просит Кьюнг. — Пожалуйста, Иви.— Да что ты меня спрашиваешь, я на этой кухне вообще никаких прав не имею, — возмущается Иви.Ульдрен, только вернувшийся от Банши, удивлённо смотрит на открывающуюся с порога картину: Кьюнг с глазами голодного Регула и Иви ещё в рабочей одежде, пожимающая плечами, мол, делайте, что хотите.— Что происходит? — спрашивает Ульдрен, вешая сумку на крючок и расстёгивая пальто. Кьюнг поворачивается к нему и делает ещё более просящие глаза.— Духовка сломалась. Совсем, — говорит она. — А я пообещала Мори имбирное печенье. Пустите на денёк, а?— А купить? — спрашивает Ульдрен и проходит мимо Кьюнг на кухню. Мороз на улице ощутимо щипал за щёки, и организм срочно требовал горячего.— Я оплатила установку циклонического щита на ?Драгот?, и теперь даже ремонтника вызвать не могу, не то, что купить новую духовку.— Печенье купить, — уточняет Ульдрен и аккуратно оттесняет Иви от стола — чайник загораживает.— Я пообещала сама испечь, — тоскливо отвечает Кьюнг. — Давай сделку: ты мне кухню, а я тебе — половину выпечки.— Договорились, — быстро говорит Ульдрен.Иви смеётся в кулак, прекрасно зная о неравнодушии Ульдрена к сладкому. Кьюнг улыбается во весь рот и быстро целует опешившего Ульдрена в щёку. С криком: ?Я сейчас всё принесу, у меня с собой? — она убегает к оставленному у входной двери пакету, пока Ульдрен, краснея от многозначительного взгляда Иви, пытается стереть со щеки губную помаду.Иви, выразительно погрозив Кьюнг пальцем и получив в ответ полный возмущения взгляд Ульдрена, удаляется в душ. Если на улице температура уже вторую неделю не поднималась выше минус пятнадцати, то в диспетчерской было тепло и даже жарко от дополнительных обогревателей. В конце рабочего дня организм настойчиво требовал душа и мыла.Через пятнадцать минут Иви выходит из ванной, вытирая мокрые волосы полотенцем, и замирает около двери на кухню. Ульдрен и Кьюнг бок о бок стоят у кухонного стола и споро готовят — точнее Кьюнг быстро месит коричневое от какао тесто, а Ульдрен рядом выкладывает из упаковки металлические формы в виде снежинок и ёлочек.Иви качает головой, слушая их тихий спор на тему теста — могла ли она вообще предположить, что её жизнь однажды станет такой спокойной и идеалистически-мирной? Что она не будет жить от работы до дома и мысленно топить себя в тоске и сожалениях о том, что когда-то поломало ей жизнь.И что Ульдрен — тот самый Ульдрен, мёртвый, безумный и жестокий — будет слегка улыбаться, показывая весёлые морщинки на посвежевшем лице и вертеть в руках форму для печенья. И нет мести, нет сожаления и ежедневного сгорания дотла в обвинениях самих себя в том, в чём они вообще не были виноваты — ничего этого больше нет.