Часть 12 (1/1)

Камия никогда не задумывалась, насколько приятно, когда тебя носят на руках. Однако это было довольно интересно, хотя она вцепилась в шею Хироси изо всех сил, опасаясь, что у него не хватит силёнок, и он её тупо уронит. — Хейваджима! Вы меня задушите! — прошипел сенсей, запихивая её в непримечательную легковушку. — А вот нафига было меня тащить на руках?! Я и сама могу дойти! — прорычала девушка, устраиваясь на заднем сидении. — Я не могу позволить вам идти в таком состоянии! — возразил Хироси, потирая красные следы на шее. — Ну и идиот! — Дура! — не выдержал Хироси, захлопывая дверь и присаживаясь на водительское сидение. — Чёрт! Хейваджима, тебе трудно вести себя как девушка, а не дикарка, выращенная обезьянами?! — Трудно! Давай заводи свою колымагу! Хироси кинул на неё взгляд, и машина плавно поехала. Камия сначала обрадовалась, но спустя пять минут ей хотелось удушить сенсея. Мало того, что он ехал, как черепаха, так ещё и выполнял все правила дорожного движения. — А можно побыстрее?! — Вы куда-то торопитесь? — Да! Домой! — Подождёте! Камии не оставалось ничего другого, как прорычать проклятье сквозь зубы и уставиться в закрытое окно, за которым нудно стучал дождь. Погода была отвратительная, а спустя время Камия вновь почувствовала жар и комок в горле. Но она пыталась сдержать кашель, чтобы Хироси не начал её тиранить. Автомобиль остановился перед двухэтажным домом, в котором жила семья Хейваджима. — Ура! Дом, милый дом! — воскликнула Камия, открывая дверь и тут же попадая под ливень. Садились в машину-то они в крытом гараже Хироси, а вот у них такого не было. — Хейваджима, ты дура! — к ней подскочил Оно-сенсей, открывая на ходу зонт. — Держи! Девушка взяла на автомате зонтик, а Хироси подхватил её на руки. — Я сама могу дойти! — возмутилась Камия, хотя перед глазами заплясали разноцветные точки. — Я и вижу! Сейчас упадёшь, ты бледная, как призрак! — возразил Хироси. — У тебя ключи есть? — Кажется, забыла! Звоните в дверь! Дай-кун, наверное, дома! — прорычала Камия и заорала. — ДАААААЙ-КУУУУН! Хироси закатил глаза к небу, словно прося у него терпения. За дверью послышались торопливые шаги. — Онее-тян! Как я рад… Дайсуке уставился на сестру, которую держал на руках Хироси. — Оно-сенсей?! — удивился Дайсуке. — Привет, Дай-кун! — поздоровался Хироси, внося Камию в дом и усаживая на диван. — Где твои родители? Дайсуке открыл рот, потом закрыл и на глазах у него выступили слёзы. — Я… Мама наверху… А папа… мама выгнал папу из дома! — ЧТО?! — Камия уставилась на брата круглыми глазами. — Что вчера случилось?! — Ну, в общем… Онее-тян, мне страшно! Дайсуке кинулся на шею сестре, не выдержал и разревелся, как маленький. — Да что случилось?! — испугалась Камия, поглаживая по тёмным волосам брата. Хироси удивлённо уставился на них. — Я вчера стукнул маму, и он до сих пор не приходит в себя… — прохныкал Дайсуке. — А папу он выгнал, тот сейчас у дяди Шинры! Мика мне звонила и сказала об этом! А Шинра сегодня приходил, зашил рану на голове у мамы, но он до сих пор не очнулся! Я что, убил маму?! — Дай-кун, спокойно, успокойся! Оно-сенсей, сделайте, пожалуйста, ему успокоительное! — скомандовала Ками-тян, и Хироси моментально ушёл на кухню. Через минуту он вернулся со стаканом и влил всё в рот Дайсуке. Мальчик чуть успокоился, хотя в глазах у него были ужас и отчаяние. — Так, а теперь по порядку. Мне нужно увидеть маму! Дайсуке хмыкнул и потащился наверх, а следом за ним Камия и Хироси. В спальне родителей было удивительно тихо и темно. Изая неподвижно лежал на огромной кровати, голова перевязана, бледное лицо расслаблено. Дайсуке с отчаянием смотрел на него. — Господи, что вы с мамой сделали?! — испугалась Камия, подлетая к экс-информатору. — Что у него с головой? — Я… Сначала его папа в стену швырнул… А потом я его тумбочкой ударил… Я же не знал… — всхлипнул Дайсуке. — Я… Шинра сказал, что у него черепно-мозговая травма, но сказал, что транспортировать не будет его в больницу… Он зашил рану, вроде бы осложнений не должно быть, что… в общем, я не помню всё… Я хочу, чтобы мама очнулся… Камия обняла брата, представив себе, в каком шоке он находился последние сутки. — Дай-кун, успокойся, всё будет хорошо, понятно? Нам нужно найти папу! Он знает, что с мамой? — Нет, он вчера напился сильно, и в общем, ещё не очнулся… — Вот придурок, — выругалась Камия. — Мама тут в коме, а он пьет?! Убью! Дай-кун, иди в свою комнату, а я должна пойти разобраться с отцом!.. Она пошатнулась, забывая, что у неё самой жар, и оказалась тут же поддержана Хироси. — Хейваджима, ты сама на ногах не стоишь! — заметил Оно-сенсей. Он усадил девушку на край кровати. — Где ваш отец? Я сам его привезу, я же на машине! — Зачем это вам? — враждебно поинтересовалась Камия. — Это не ваше дело! — Вы ещё оба дети с Дайсуке, так что я просто не имею права бросить вас одних, — ответил Хироси. — К тому же, это я сбил тебя на машине и несу за это ответственность. Камия скептически на него посмотрела. Не особо хотелось быть обязанной учителю, но лучше она останется и приглядит за Дайсуке, чем будет больной пытаться притащить отца. Однако упрямство в ней было намного сильнее здравого смысла, поэтому заявила она совсем противоположное: — Может, вы лучше посидите с Дай-куном? Его одного нельзя оставлять… — Вот и посидите с ним, а я привезу вашего отца! — предложил Хироси, раздражённый тем, что Камия как всегда перечит ему. — Да вы с папой не справитесь! Я должна сама с ним поговорить! — Онее-тян! — тихо позвал её Дайсуке. — Идите вдвоём, я сам разберусь. Не волнуйся за меня, я же не маленький ребёнок! Камия и Хироси уставились на него. Выглядел он не самым лучшим образом, и на «не маленького ребёнка» явно не тянул. — Ты уверен? — Да, идите, — Дайсуке натянул усмешку. — Со мной будет всё хорошо. Камия насупилась, но понимала, что лучше побыстрее притащить папу домой, и так уже темнело. Оставлять на ночь Дай-куна одного она не желала. — Мы быстро, — пообещала она, выходя наружу с сенсеем под одним зонтом. — Хорошо! Я буду ждать! — улыбнулся Дайсуке, наблюдая, как сестра садится вместе с Хироси в машину, а потом они отъезжают. Он глубоко вздохнул. Последние сутки у него нервы были на пределе. Кажется, он начинал понимать мамину истерику — самому хотелось врезать кому-то, зареветь или безумно заржать. Дайсуке закрыл дверь и устало привалился к ней спиной, сползая на пол. Он решил, что будет дожидаться сестру с отцом тут, чем будет бродить по пустому и тихому дому. Никогда раньше тут не было такой тишины — обычно все чем-то громыхали, ругались или смеялись, но чтобы так… Он подпрыгнул, когда в дверь позвонили. Неужели они уже вернулись?! Сердце радостно ёкнуло в груди. — Онее-тян, быстро вы… Дайсуке замер, испуганно уставившись на Кьё-куна. Под глазом багровел синяк, однако губы кривились в усмешке. — Что ты?.. Дайсуке не успел ничего сообразить, как Кьё стремительно вошёл в дом и обнял его. Мальчик попытался оттолкнуть, чувствуя, что не осталось сил ни на что. — Шкет, успокойся! Я тебе ничего не сделаю. Я пришёл тебя утешить. Дайсуке вцепился в него, уткнувшись в сырую после дождя рубашку. Руки парня гладили его по тёмным волосам, массировали спину, а губы шептали какие-то глупости. Кьё закрыл дверь за собой и утащил его на диван, где усадил к себе на колени. Дайсуке, наконец, позволил себе выплакаться, совершенно забыв, что тот накануне хотел с ним сделать. — Прости меня, мелкий. Не думал, что всё так получится, — прошептал Кьё, легко касаясь губами его лба. — Это всё ты виноват. Ненавижу тебя! — прошептал Дайсуке. — Я знаю, — усмехнулся Кьё. — А вот я тебя люблю! — Придурок!