Часть 10 (1/1)
Камия летела по улице, ничего не замечая от злости. Почему всегда виновата она?! Это что, злой рок?! Чуть что, отец кидается на неё! Это вообще всё Дай-кун устроил! Она же не виновата, что он сдуру навалял дел и сам же попался в свою ловушку! А Кьё она персонально убьёт потом в школе! Попытался изнасиловать её брата! Да она его в землю за такое закопает! Камия остановилась на берегу реки, невидящим взглядом уставившись в водную гладь. Она спустилась по покатому склону, уселась на траву и стала смотреть на движущийся поток. Мама говорит, проточная вода успокаивает. Попробуем! Ками-тян уткнулась в коленки и уставилась на реку. Однако вид мусора и тёмной грязной воды особо её не прельщал. Она стала вспоминать события последней давности, и становилось обидно до слёз. Почему она?! Ну что с ней не так?! Она хочет быть обычной девчонкой! Почему у неё слишком умный брат-идиот, взрывоопасный отец, который крушит всё вокруг, и мама, который парень?! Злость плавно переходила в грусть, а потом снова возвращалась с новой силой. Вскоре потемнело и с запада пришли пасмурные облака. Послышался гром, потом стало чуть моросить, и наконец разразился ливень. Камия подождала, пока вымокнет до нитки, а потом встала, тряхнула волосами и медленно пошла вдоль реки. Несмотря на весну, дул холодный ветер, да и дождь был ледяным. Так как она вылетела, не задумавшись об одежде потеплее, то стала замерзать. Она обхватила руками себя за плечи, остановившись на месте и глядя в грязные лужи под ногами. Куда теперь идти? Возвращаться домой? Отец налетит на неё и будет орать, как всегда. В результате они снова поссорятся. Она так уже устала от этого. Может, пойти переночевать к кому-то из друзей? Но после обещания мамы засадить всю её банду за решётку, она опасалась навлечь на них какую-либо угрозу. Остаётся только пойти к дяде Касуке или к Шинре. Но у Касуки две девушки, да ещё и два ребенка — она там будет лишней. Ей никогда не нравился тройничок, который устроили сёстры мамы и брат отца. Мало того, что по японским меркам они считались все родственниками… Хотя, японцы пока что не признавали однополый брак, значит, всё нормально?.. Её мысли прервал гудок машины и свет фар, которые ослепили её глаза. Она подняла голову, успевая сообразить, что стоит посреди улицы, а на неё летит автомобиль. Последней её мыслью было, что это реально дебильный день в её жизни… Ну почему всё так произошло?! Дайсуке корил себя, готовя зелёный чай на кухне. Как только Шизуо ушёл из дома, силы словно покинули Изаю. Он закрылся в своей комнате, плюнув на всё. Дайсуке через дверь слышал, как мама всхлипывает вперемешку с матом, швыряет в стены ножи и рвёт фотографии. Ему становилось всё страшнее от того, куда скатился его план. Он не имел понятия, куда ушла Камия. Не знал, где отец. И не представлял себе, как утешить маму. Он не знал, каким был Изая до беременности и свадьбы, и сейчас не мог понять, что с ним творится. Казалось, мама сходит с ума. Он вздрогнул, услышав громкий истеричный смех со второго этажа и поспешил наверх с кружкой чая. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу… Изая стоял посреди комнаты, одетый во всё черное, дрожащие руки рвут фотографии. От стен разносился его безумный механический смех, который всё сильнее пугал Дайсуке. — Убью, убью, как ты посмел уйти?! Убью! — Мама?.. — осторожно позвал его Дайсуке. Изая быстро развернулся к нему. Красные от слез глаза светились лихорадочным блеском, на губах сумасшедшая улыбка. — Дай-кун! С тобой всё в порядке? — поинтересовался Изая, подходя к сыну лёгкой походкой. — Мама, ты куда? — забеспокоился мальчик. Брюнет усмехнулся. — Куда-куда… Искать Ками-тян! — Но… Мам, может завтра? Я сомневаюсь, что с онее-тян, что-либо случиться за это время! А ты… — Что я? — перебил Изая, прищуриваясь. — Со мной всё в порядке. Дайсуке с сомнением посмотрел на тёмные волосы экс-информатора, перепачканные в подсохшей крови, и его зловещий вид. Ещё неизвестно, что Изая сделает с первым попавшимся на его пути человеком в таком состоянии. Не дай Бог, прирежет в тёмном переулке или сам попадётся какой-нибудь группировке. У Орихара Изаи, ныне Хейваджима Изаи, до сих пор оставалось много врагов. — Мама, пожалуйста… — Дай-кун, можешь звать меня папой, — перебил его Изая. — Теперь у вас только я, ваш папа. А Ши… Больше никого! Чёрт, что за бред! Развод и девичья фамилия?! Дайсуке с отчаянием взглянул вслед Изае, который прошёл мимо него, направляясь к выходу. Он не должен дать ему выйти в таком виде! — Мама! — Дай-кун, хва… — начал было Изая, оборачиваясь к сыну внизу лестницы. Тумбочка, кинутая сверху, заставила его замолчать. Экс-информатор упал на пол и затих. Дайсуке, боясь того, что наделал, подошёл к нему, проверил пульс и глубоко вздохнул. Ему не жить! Мама его убьет! Он поднял брюнета, радуясь своей силе. Отнёс его в спальню родителей и положил под одеяло. Потом перевязал рану на голове. Тумбочка добавила ему хлопот — кажется, рана была глубокой. В пустом доме было темно и неожиданно страшно. Дайсуке пошёл к себе в комнату и вздрогнул. Развороченная ими спальня казалась убежищем чудовища, в выбитое окно хлестал ливень, где-то вдали громыхала гроза, сверкая молнией. Дайсуке молча взял телефон и спустился в гостиную, включив весь свет, который только можно, в доме. Едва он присел на диван, как мобильный в его руках ожил. — Дай-кун, привет! — прозвучал голос его подруги. — Как дела? — Херово, — простонал Дайсуке, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза. — Меня чуть не изнасиловал Кьё-кун, онее-сан меня спасла, но сейчас неизвестно где, мама выгнал папу из дома и пугает меня своим состоянием. Я его вырубил тумбочкой… Не знаю, что теперь делать… — Ого, — на том конце издали удивленный вздох. — Ну, Шизуо-сан у нас, так что насчет папы можешь не волноваться. С Изая-саном там точно всё нормально?.. — Папа у вас? — переспросил Дайсуке, облегченно вздохнув. — Мама в норме, надеюсь. Только мы с папой его сильно по голове треснули. Шинра-сан сможет завтра подойти и посмотреть его рану? — Угу, папа так и собирался сделать. У него завтра будет много работы… Шизуо-сан, кажется, вынес пол-района, пока шёл к нам. — Да? — Дайсуке чуть улыбнулся. Папа, как всегда, в своём репертуаре. — Что он сейчас делает? — Пьет с папой и курит, — в голосе Мики прозвучало раздражение. Она терпеть не могла эти два способа гробить свое здоровье. — Кажется, скоро уже перестанет буянить и завалится спать. Ну, по крайней мере, я не представляю, как можно выпить столько саке и держаться на ногах. С того конца послышался грохот и тяжёлый отцовский трехэтажный мат. — Ой, кажется, всё, он вырубился! — радостно воскликнула Мика. — Я побежала маме с папой помогать, окей? Я завтра позвоню! — Хорошо, спасибо, Мика! Ты настоящий друг! — Всегда пожалуйста!