Глава 34. "Песок"/ Lee Hazlewood - Sand (1/1)
Константину слышится, как будто кто-то завёт его имени, он вздрагивает и открывает глаза. В квартире темно, но свет фонарей, смешиваясь с лунными лучами, пробивающийся кое-где сквозь жалюзи, создаёт особое синевато-серебристое освещение. Сперва Константин не может понять, где он, затем соображает, что до сих пор сидит на полу возле входной двери. Тем временем зов повторяется. — Джон… Константин вглядывается в темноту. Глаза постепенно фокусируются на женской фигуре. Длинные тёмные волосы падают на лицо. Красное платье. Совсем не такая, как в тот момент, когда демоническая сила швырнула её о потолок пещеры?— тогда она была в рабочих брюках, майке, и волосы убраны в хвост. — Кула? Инмакулада?.. — Это я, Джшшшон. Голос сплетается из шороха шин проезжих автомобилей, из далекой сирены в нескольких кварталах отсюда. — Ты мертва… что тебе надо? — Джон… как хорошо… что… ты избавился… от… него…?— слова перемежаются большими паузами, смешиваются с капающей из кухонного крана водой. Константин никак не может как следует разглядеть женщину, она постоянно ускользает, остаётся на периферии. — Я не избавился, Кула… я передал его. Передал Фермеру. — Хорошшшшо, Джон. Нельзя… оставлять у себя… такую вещщщщщь… — Я знаю. Я… — …потому что я… прокляла его, Джон. Метнувшаяся тень оказывается совсем близко, губы шепчут прямо в ухо. Холодные губы.
— Я… прокляла его, Джон, как может… проклясть… умирающая… ведьма…
— Ты была сильной ведьмой, Кула. — Ссссильной… ведьмой… это… копьё… не принесёт… удачи… Она прикасается к нему ледяной рукой, в последний раз. В последний раз, приблизившись, целует его мёртвыми губами. Они совсем не похожи на те, что Джон знавал раньше: они кажутся вещью. Бездушная материя. — Я люблю тебя, Джон… — Я тоже люблю тебя, Кула. Но ты должна уйти. — Я ззззнаю… Прощай, Джон! Фигура отдаляется и, попав в луч серебристого света, начинает рассыпаться, таять. Когда Джон Константин снова открывает глаза, уже вовсю светит солнце, и он лежит на своей кровати.
Он прекрасно помнит свой сон и вовсе не намерен пренебрегать им. *** Если бы я вздумал писать об одной только этой поездке в компании мистера Скамандера и его зверья, получилась бы целая книга.
Потому что именно в эту поездку неопознанное и необъяснимое не просто попадалось на пути?— оно ломилось во все двери, проникало во все щели и, в итоге, настолько плотно оказалось переплетённым с реальностью, что невозможно было отличить одного от другого. Взять, хотя бы, Келпи. Это был даже не взрослый Келпи, а так, детёныш, живущий в большом баке (Ньют звал его Макс). Но, честное слово, привыкнуть к нему получилось не сразу. Ньют вообще поначалу старательно избегал лишних вопросов и любопытных носов, но там, где могут посторониться люди постарше, девочки лет тринадцати совершенно лишены тормозов. Поэтому уже в первый же перерыв?— мы решили ехать по восемь часов, с девяти до часу, с трёх до семи,?— Дакота обнаружила Макса и даже пыталась накормить его куском пирога. Пришлось Ньюту а) успокаивать Келпи б) мягко и ненавязчиво отвести девочку в сторону, в) читать лекцию о повадках существа. К слову, Келпи хоть и напоминает ?лошадку? (слова Дакоты, по-моему, срань Господня, а не ?лошадка?), но питается исключительно мясом. Потому дальше мистер Скамандер достал из особого пакета заготовленный шмат мяса, и повёл Дакоту наблюдать за кормлением с безопасного (контролируемого Тиной) расстояния. Этим он, по-видимому, завоевал бесконечное уважение и любовь Дакоты, так что она так всю дорогу и проехала вместе с Тиной и Ньютом в грузовичке, и, думаю, заваливали их вопросами, как это могут делать только дети. Ну что же, это даже к лучшему. Я чувствовал себя практически дальнобойщиком, так как, в отличие от Ньюта и Тины, меня некому было подменить, но дорога давалась легко. Мы ехали вместе с Криденсом и тоже много разговаривали. Так как среди кассет у Тины был, в основном, Чарли Паркер, Чарли Паркер и… эээ… Чарли Паркер, ну, ещё Чет Бейкер, Майлз Дэвис и внезапно Патти Смит, то я позволил Криденсу крутить настройку радио, и он умудрялся ловить такие волны, о существовании которых я в жизни не подозревал. В основном, музыка была весьма чёрной, временами довольно тяжёлой или скрипучей. Однажды Криденс попал на трансляцию альбома какой-то немецкой, кажется, группы, название которой было абсолютно неудобоваримым*, а музыка вообще не походила на музыку, но Криденс слушал с таким благоговением, что у меня рука не поднималась переключить канал, хоть уши страдали нещадно. К тому же, в финале внезапно прозвучал исковерканный, но узнаваемый кавер на песню Ли Хэйзлвуда ?Sand?. Я даже подпевал. Когда темнело, в небе то и дело проносились светящиеся шары, треугольники и квадраты. Меняли направление, исчезали и снова возникали. Я мог только наблюдать их, поскольку был занят вождением, но Криденс всё-таки сделал несколько снимков на старую ?Лейку?. Вечером мы распределялись по палаткам. В палатке меньшего размера, принадлежащей Тине, ночевала она сама и Дакота. В другой, ньютовской, побольше?— ?мужской??— соответственно, Ньют, Криденс и я. Честно говоря, я не завидовал Ньюту, так как сам был с Криденсом, с которым можно было обняться покрепче, сохраняя тепло, Ньют же должен был несколько страдать от разлуки с Тиной. Но терпел он мужественно и даже временами деликатно выходил на улицу. ?Что-то мне не спится, проверю Макса,??— говорил Ньют и исчезал часа на полтора. Нам вполне хватало. Иногда я думал, действительно ли Ньют даёт это время нам, действительно ли он проверяет Макса, или занимается ещё чем-нибудь… как все бритиши, мистер Скамандер оставался для меня загадкой, пусть и очень симпатичной. Путешествуя таким образом, к вечеру среды мы добрались, наконец, до Навахо-нейшен, Уиндоу-Рок. Суровое по-своему, но красивое место, где обветренные скалы образуют красноватые арки. Мне сложно сказать, что чувствовали родители Дакоты от такого внезапного появления своей дочери?— они одновременно казались радостными, но и не были слишком сильно удивлены. Дакота хвасталась тем, что призвала гром-птиц на помощь. Её отец, невозмутимый человек с совершенно непрошибаемым лицом, сказал, что, таким образом, Дакота?— настоящая Навахо, и кинул взгляд в сторону супруги. Я так понял, что смешанные браки не особо приветствуются, но эта семья выглядела вполне счастливой. Они сказали, что знали о приезде дочери заранее, так как посоветовались с шаманом. Он и прежде был заинтересован в девочке, отмечая её дар. По поводу Гриндевальда мистер Чи-бинэси** (не знаю, имя это было или фамилия), отец Дакоты, сказал, что ?ему недолго уже осталось?, поскольку ?плохая судьба у тех, кто похищает детей?. Мы сидели на веранде их маленького домика и пили кофе. Ньют, который умеет располагать к себе не только зверей, но и людей, умудрился получить разрешение на наблюдений за гром-птицами и после ужина имел объяснение с Тиной, закончившееся тем, что они решили остаться в Уиндоу-Рок ещё на пару дней. (Тина потом объяснила мне конфиденциально, что ?пара дней? у Ньюта временами растягивается на неделю, а уж гром-птицы точно займут не менее четырёх дней.) Нас с Криденсом пообещали довезти до Лос-Анджелеса на внедорожнике брата Чи-бинэси, Вэмигванида***, который собирался туда на следующей неделе, но ради нас изменил планы. Я предложил свою помощь как водителя на смену, что было встречено сперва подозрительно, но затем принято. *** Перед отъездом я решил, на всякий случай, позвонить Константину. Во-первых, он мой друг, интересно, как прошла всё та авантюра с Мексикой, во-вторых, мне, честно говоря, не хотелось сразу ехать к Серафине (с которой у нас был телефонный разговор ещё в воскресенье, закончившийся неподражаемым протяжным ?Греееееейвз!? и вздохом, но, в общем, я понял, что она не против увидеть меня ещё раз.Пусть даже по делу). Я зашёл в телефонный центр, оплатил разговор и кратко помолился, чтобы не наткнуться, как обычно, на автоответчик. Автоответчика не было. Был Джон. Джон, который заявил, что вот только меня и не хватало, но, впрочем, он меня ждал, как и посылка. — Что за посылка?! — Тебе оставили вещи на передачу.
— Но кто? — Я и не знал, что вы знакомы. — Кто, чёрт возьми?! — Фермер. Я отнял трубку от уха и сделал несколько глубоких вдохов. — Повтори. — Фермер, Грейвз. Откуда-то у него возникло острое желание оставить для тебя две таинственные коробки. Судя по объёму, там в каждой как минимум голова Минотавра. И было бы очень хорошо, если бы ты избавил меня от них, потому что… честно говоря… я бы не хотел больше иметь дел с Фермером… У меня пересохло во рту, так что ответ получился каким-то рваным. — Окей,?— каркнул я.?— Мы будем в ЭлЭй завтра… вечером. Я думаю, около восьми… — Было приятно услышать твой живой голос,?— поёрничал Константин и повесил трубку. Я вышел из телефонной кабинки. Небо было ясным, но сильный ветер поднял песок и швырял его в лицо. Кажется, именно в тот момент я окончательно понял, что эта история сама собой не завершится. Ни одна история не завершается сама собой. Я стиснул зубы и почувствовал, как скрипнули песчинки.