Глава 28. "Взлёты и падения"/ Grand Funk Railroad - Ups And Downs (1/1)

Сперва она произносит: — О Боже!.. Затем: —?Заходите скорее! И, в процессе протискивания всей компании в прихожую: — Это теперь мода такая, что ли? Зря ты обрился, тебе не идёт. Мамы такие мамы. Разглядев при свете электричества, как мы выглядим, она решительно говорит, что ужин подождёт, а пока что пусть каждый выпьет по стакану молока и идёт мыться. Я намекаю, что это рискует затянуться надолго, но она торжествующе распахивает дверь ванной комнаты на первом этаже, и я вижу, что старенькую ванну на ножках в виде львиных лап сменило устрашающего вида сооружение, больше смахивающее на маленький бассейн. — Единственное, что я поменяла после его смерти?— это поставила новую ванну с джакузи. Она начинает набирать воду. — Девочки могут вымыться все вместе. Здесь просторно. — Тогда мы пойдём в гостевую. Я беру Криденса за руку и тащу на второй этаж. — Одежду сложите в мешок, эту гадость надо выкинуть!?— доносится снизу. — Окей,?— я ухмыляюсь и начинаю раздеваться прямо в коридоре, однако Криденс проскальзывает в ванную вперёд меня и запирает дверь.?— Вот чёрт! Эй, Криденс! Но там уже вовсю льётся вода. Может быть, ему нужно немного личного пространства? Миссис Грейвз может кого угодно сшибить своим энтузиазмом… — Полотенца в шкафчике,?— без особой надежды говорю я и опускаюсь на пол возле стены. Через несколько минут слышны быстрые шаги?— мать несётся со стопкой одежды. — Я подыскала для мальчика из твоих старых вещей. А это тебе,?— я узнаю вещи, оставленные здесь в последний раз, когда я здесь был дольше, чем пару часов. Семь лет назад. — Спасибо. Скажи, мама… тебя, похоже, не особо смутило наше появление? — Меня не так легко смутить… и, потом, меня предупредили. Твой друг. — Друг? — Очень симпатичный молодой человек, с таким странным именем… Призрак… нет, Дух. Назвал точный день и час, когда вы явитесь. Так что у меня всё было готово! Я угостила его чаем с пирогом. — А он… ладно. И, всё-таки, то, что нас шестеро и мы в пижамах… — За кого ты меня принимаешь? Что я оставлю детей на улице практически голыми?! Она пихает мне в руки одежду и, оскорблённая, уходит. Но я знаю, что её оскорбления надолго не хватит и, не выдержав, снова ухмыляюсь. Из ванной комнаты в это время появляется Криденс в полотенце.

— Прости, мне надо было… собраться с мыслями… Но он упорно отводит от меня взгляд, и я не понимаю, почему. Устал? Я поднимаюсь, молча отдаю ему одежду и иду смывать с себя грязь, пыль и Геллерта. Особенно Геллерта. *** Позже мы сидим на кухне и едим рис с креветками. Вернее, фамилия Грейвзов и Дакота едят, а остальные более или менее успешно пытаются нам подражать. Даже как-то странно, что кто-то в жизни не ел креветок. Все девочки одеты в одинаковые розовые пижамные рубашки, я вспоминаю, что это был подарок тёти Мег мне на Рождество 1977 года. Я тогда пообещал, что сделаю с ними что-нибудь ужасное?— например, подожгу, но мать их куда-то спрятала. Что ж, рубашки дождались своего часа. На девочках они и вправду лучше смотрятся, чем тогда на двадцатилетнем мне.

Мать шутит, учит обращаться с креветками и вообще всячески изображает гостеприимство. А мне как-то мрачно. Как будто меня опускают в холодную воду. Не знаю. Может быть, первая эйфория прошла. Может быть, потому, что мне не нравится быть кому-нибудь обязанным. Тем более собственным родителям. В конце концов, мне скоро тридцать шесть. Или потому, что я чувствую себя вынесенным за обочину привычной жизни?— хотя это как раз хорошо… если бы только все наши вещи не остались на ?Ферме?. И все мои снимки. И фотоаппарат. Я понимаю, что главное было?— унести оттуда ноги, и всё-таки…

…или оттого, что Криденс всё так же упорно не смотрит на меня, и даже старается меня не касаться? Джинсы и футболка семилетней давности сидят на мне слишком в обтяжку. Внезапно я чувствую себя смешным и нелепым. И мне холодно. Я встаю первым и тут же получаю задание подготовить комнаты для гостей. Дом большой, у нас две гостевые спальни. Я поднимаюсь наверх, открываю двери. Всё в идеальном состоянии. На каждой кровати стопка постельного белья. Я начинаю методично стелить простыни и вдевать подушки в наволочки. Две комнаты с двумя большими кроватями. Девочки могут разместиться попарно. Вообще-то они бы и вчетвером поместились на одной кровати, но это, конечно, теоретически.

Скоро они поднимаются наверх и с восхищением оглядывают обстановку. Ну да. Вряд ли трейлеры Вторых Салемцев могут дать представление о настоящем доме. Откуда Дакота?— я пока не знаю, но не думаю, что ей тоже доводилось жить в местах, подобных этому. — Дом построил мой дед,?— объясняю я.?— Отец кое-что усовершенствовал по своему вкусу. Но, в целом, идея была создать здесь нечто вроде старинного английского особняка. И непременно с привидениями. Но, к сожалению, ни одно из местных привидений не пожелало здесь жить,?— я деланно вздыхаю. — И тогда вы стали охотиться на них в других местах? — В точку! Хотя, помнится, в округе тоже было немало любопытных тварей… Вот такие вот дела. Предлагаю вам, принцессы, разделиться попарно и занять эти замечательные кровати. Я вижу, что они немного робеют. Появившаяся мать подбадривает их. Дакота с Черити идут в Синюю комнату. Модести и Мерси остаются в Бордовой. — Я ещё постелила внизу, на диване, если что,?— говорит мать. Я оглядываюсь на Криденса. Он только что шутил с Модести, но опять выглядит замкнутым. В моих старых шортах и футболке с Мики-Маусом (это когда у меня была такая футболка? Не помню) он смотрится, как пациент больницы. У меня какое-то неприятное предчувствие, когда я приглашаю его в свою бывшую комнату. К счастью, там был ремонт. Ничего из моих старых вещей, ничего из привычной обстановки. Ну и хорошо. Обои в самолётик я бы не вынес сейчас. Мне хочется покончить с гнетущим чувством неопределённости, я сажусь на кровать и похлопываю рядом с собой, приглашая сесть и Криденса. — Что такое? Что случилось? — Да… ничего… — Криденс, я же вижу, что что-то происходит. И, по-моему, ещё совсем недавно было всё хорошо… — Ещё недавно,?— как эхо повторяет он. Я чувствую, что по коже у меня бегут мурашки. Не понимаю. Может быть, я простудился? Я обхватываю себя руками и начинаю немного раскачиваться. Некоторое время мы молчим. Затем Криденс подаёт голос: — Почему ты сказал ему, как тебя зовут, а мне так и не сказал? — Что-о?! — Он говорил мне про тебя, называя Персивалем. Я не знал, что речь идёт о тебе. Почему ты мне не сказал? Кажется, я просто не совсем понимаю, о чём речь… или… Криденс говорит о Геллерте? — Геллерт? — ?Геллерт??! Вы обращались друг к другу по именам? Я ощущаю, что начинаю, вроде бы, раскачиваться ещё сильнее, но не могу остановиться.

— Ты что, ревнуешь??— боже мой, что угодно, только не эта фраза… почему я её произношу?.. В комнате темнеет. — А ты как думаешь? — Криденс, но это же чушь… это другое… — Я знаю, ты с ним спал. Я почувствовал… — Я… я не… я не спал с ним,?— в этом я не очень уверен.?— Я не помню… Я, правда, помню, как просыпался с Геллертом рядом. Но с-спал ли я с ним?.. — Ты понимаешь, о чём я!?— эту фразу Криденс просто выкрикивает, но до сих пор не смотрит на меня.

Я бы хотел ответить ему максимально спокойно, но у меня от холода стучат зубы. — Д-да, у н-нас был секс, но это в-вовсене т-то, что т-тыд-думаешь… это не зависело от меня… — Не зависело??— Криденс впервые оборачивается в мою сторону. Его глаза начинают потихоньку становиться белыми.?— Грейвз, человек всегда делает выбор… — Ты не п-понимаешь!?— я в отчаянии вскакиваю, но ощутив непонятную слабость, тут же бухаюсь на место.?— Он использовал магию! Чёрт. Это же магия. Это магия. Когда я получал в последний раз дозу?.. Почему я вообще был уверен, что всё закончится так просто? Я слышу стук хлопнувшей двери и понимаю, что остался совсем один. Куда более один, чем сегодняшним утром.