20. Mirror (Брок Рамлоу/Мария Хилл, Мстители) (1/1)
На дебрифе она отчитывает его как мальчишку?— благо с глазу на глаз.—?Вы самовольно нарушили план операции, Рамлоу, —?глаза у нее голубые, прохладные. Пальцы с коротко обрезанными ногтями непроизвольно и беззвучно отбивают по столешнице дробь. —?Мне пришлось экстренно запрашивать военный вертолет с ближайшей базы, чтоб эвакуировать ваших людей из-под обстрела.—?Место эвакуации было скомпрометировано, замдиректора Хилл, —?он сидит напротив нее. —?Среди наших крот.—?У вас не было доказательств.—?Зато чутье в наличии.—?И чертовски повезло, что оно вас не подвело, —?привстает она с кресла.—?Так точно, мэм. —?щерится он в максимально вежливой улыбке.Мария Хилл выходит из-за стола. Справа на стене ее офиса зеркальная панель, здоровенная, в пол, повторяет за ними каждое движение.У Брока на дочерна загорелом лице зубы ослепительно белые, под жгучим солнцем пустыни резче обозначились морщинки у глаз и на лбу. На щеках колючие остатки щетины?— брился наскоро, спасибо что хоть успел смыть с себя присохшую, вонючую корку пота и грязи.Поджарый, злой, еще не остывший.И она?— свежая, чистая, застегнутая доверху на все пуговки. Из прически не выбьется ни волоска.Замдиректора Хилл. Стальная сука выучки Фьюри.—?Генерал Смитсон минут десять брызгал на меня слюной, прежду чем отдать приказ и поднять вертолетчиков с базы. —?вполголоса замечает она, слегка нависнув над ним. От ее туго собраных волос, от светлой кожи, от форменной куртки едва уловимо пахнет чистотой, крепким кофе и чем-то еще, только ей свойственным. Может, кажется. Может после четырех месяцев в пустыне среди бородачей-повстанцев у него уже крышу рвет.С трудом он заставляет себя не вдохнуть ее запах поглубже, не дышать им пока не сорвет башню.—?Спорю, ты заставила его плакать как маленькую девочку. И все ради меня, Мария…Имя вязко тянется по слогам.Ее накрашенные какой-то унылой помадой губы изгибает иронично-острая улыбка.—?Ради флэш-карты с данными. И не забудь про своевременный и детальный отчет.Ледышка драная.Глаза как талый лед на озерах где-нибудь в Онтарио. Наступи?— мигом провалишься, нахлебаешься по самые уши холодной воды.В башке все плывет мерцающими от жара пустынными миражами. Словно он все еще немного ?там?. Брок грубо стискивает ее крепкие бедра в форменных брюках.—?Я чуть концы не отдал в этой гребаной пустыне, а ты сучишься,?— хрипло рычит он ей на ухо, вжимаясь коленом между ее ног. —?Что, если просто скажешь что скучала по мне?— отвалится зад?Его язык проходится по мочке ее уха.—?У меня есть отличный вибратор,?— шипит Мария, когда он запускает руку ей в волосы. —?Не забывайся… Мы же в офисе. Черт, Брок! Сукин ты сын…Заколки в ее волосах царапают палец до крови.Брок вжимает колено сильнее, язык сменяется зубами, она еле слышно давится воздухом, трется. А потом впивается ему в губы жадно как вампир, сжимает колючий от щетины подбородок сильными пальцами.Он знает, что уши у нее чувствительные. А еще знает, где находится маленькая татушка?— внутренняя часть левого бедра, столько раз он видел ее так близко. И что ногти на ногах она всегда красит красным.Наверное, он вообще слишком много знает о ней.В поганых песках видел во сне едва ли не каждую ночь, голую, одетую, всякую; просыпался с ноющим стояком как обдолбанный гормонами щенок. И, конечно, даже там можно было найти девчонку почище, пусть и задорого. Но шутка в том, что один черт не попустит.За год как-то не попустило.И если дверь офиса еще не заперта, а камеры не отключены?— какой она тогда к черту профи.—?Ну и стерва же ты,?— хрипло бормочет он между поцелуями, больно сжимая между пальцами затвердевший сосок сквозь ее одежду. —?Замдиректора Хилл. Какая же ты стерва…Ее язык хозяйничает у него во рту.Шершавыми, обожжеными пустыней руками он рвет застежки и молнии ее униформы. В зеркале напротив его черные от загара руки на ее молочно-белой спине, ее белье?— красное; она как всегда?— стальной кейс с секретами.Брок и сам та еще шкатулка с гидрой внутри, но сейчас об этом совсем не думается.Она толкает его задом на стол, расправляется с его брюками и трусами. Облизывает распухший, покрасневший рот. Волосы в беспорядке, лезут в глаза, липнут к губам… Щеки горят лихорадочным жаром. Форма расхристана.Ма ри я. Мария, Мария, Мария…Будь все трижды проклято.Она снова влажно облизывает губы и наклоняется, придавив его бедро к столешнице крепкой рукой, другой по-хозяйски сжимает член.Нет, сосет она на отлично. Да и кто не оценил бы, что стальная сука Мария Хилл отсасывает прямо на своем рабочем столе, в своем кабинете, но внезапно Брок оттаскивает ее от себя, толкает прямо в чертово зеркало.Ей приходится упереться ладонями.Отражение, растрепанное, дикое, беспорядочное, повторяет за ней, так же дышит рвано, запаленно. Она смотрит куда-то под ноги, чтоб не видеть себя такой.Настоящей?..Иногда хочется придушить ее, разорвать горло, разворотить грудную клетку, чтоб хоть раз коснуться живого горячего сердца. А иногда?— съехаться как Хименес и как там ее? Моника из бухгалтерии, завести собаку и просыпаться вместе иногда по утрам.Ни того ни другого не будет.Брок трахает ее зло и бешенно, к черту прелюдии, минеты, игры в статус и в роли… Ее тело влажное, мягкое, обволакивает жаром, она упирается ладонями в зеркало и кусает свое же запястье чтоб не шуметь.Он трахает Марию Хилл в ее офисе перед ее зеркалом?— Марию Хилл с голыми, вываленными сиськами, со спущенными до ее колен штанами, это ли не кайф. Но чертова пустыня все еще шелестит внутри, скулит ветром, жжёт ядом змей и скорпионов.—?Только посмотри на себя, замдиректора Хилл. Черт, видел бы тебя Фьюри. Он видел тебя такой, видел?! —?сдавленно рычит Брок, тиская ее груди. —?Скажи.Она качает головой, зачарованно глядя на свое отражение в зеркале. Зрачки расползлись во всю радужку, вытеснив, наконец, талый лед. Испарина на поверхности зеркала не успевает исчезать?— таким часто и влажно она дышит.Почти задыхается.Брок и сам задыхается в злости и в чем-то еще, удушающем, опутавшем по рукам и ногам, петлей горло сдавившем похуже чем гидра.—?Я тебе нужен, Мария.Он сдавливает ее тонкое горло, отчего ее взгляд делается еще более поплывшим и влажным от выступивших слез.—?Скажи! —?он сдавливает чуть сильнее, не прекращая толкаться в нее бедрами. —?Скажи сейчас.Все ее тело содрогается, она бьется, бесполезно царапая ногтями гладкую поверхность зеркала. Сдержаться не получается, Брок рычит сдавленно, кончая прямо в влажный жар ее тела.Иногда это даже забавно?— представить что будет если она залетит. Переплетение ДНК, ее помягчевшее, округлившееся тело, красный, натужно кричащий сверток на ее руках. Недовольная рожа Фьюри. Поздравления/соболезнования от парней и детская вечеринка.Смешно и до оскомины банально.Хорошо, что Мария слишком умна для всего этого.Уткнувшись взмокшим лбом в ее плечо, Брок переводит дух.У нее не текла тушь по мокрому от пота и слез лицу. Значит ресницы не красит, подумал он отстраненно. А такие красивые, длинные…Ма ри я.Иногда ему хочется быть спящим агентом как можно дольше. В идеале?— спящим летаргическим сном, но это самообман. Он уже слишком увяз в гидре, чтобы выпутаться, и если не повторять себе, что выбор был верным, что гидра?— благо для мира, можно просто рехнуться.Сейчас он глядит на свое отражение в зеркале и мучительно видит ошибку.На виске у Марии пара тонких белых нитей?— их прежде не было или это он не был достаточно близко чтоб разглядеть? Только сейчас он замечает какие усталые, покрасневшие у нее глаза.Последние сутки операции дались тяжело не только ему. Она и впрямь переживала.Внезапно Мария касается рукой его руки.—?Знаешь, Брок, я иногда думаю… —?талый лед ее взгляда в зеркале вдруг становится слишком хрупким и слишком теплым. —?Думаю…Не провалиться бы. Не утонуть. Будь все проклято.—?Отчет будет вечером,?— он отстраняется, поправляет одежду. —?Детальный достаточно.Из ее офиса Брок уходит, почти бежит, надеясь лишь что никто не встретится по пути, и не глядя в ее вновь заледеневшие глаза. Из болота гидры ему уже точно не выбраться.Лучшее что он может сделать для Марии Хилл?— не тащить ее на дно за собой.