Pars pro toto (2/2)
– О, Асагири снова строил из себя хорошего парня, Коичи радовался, как пес, а ты был хорошим старшим братом? – Такашима скривился и сделал глоток из бутылки.– Ты мог бы хоть как-то скрывать тот факт, что подслушиваешь, – Ютака снял с руки часы и положил их на стол.– А я и не подслушивал. Мы мирно беседовали с Тсузуку.– Я же запретил тебе к нему заходить, – в голосе Укэ стали слышны металлические нотки.Койю зажмурился.– Он сам меня позвал и рассказал мне множество интересных вещей. К примеру, как один из трех братьев, кажется, средний, был о-о-очень влюблен в своего старшего брата, но тот был бесхребетным идиотом и просто отмахивался от его чувств.– Не думал, что Тсузуку по-прежнему пичкает тебя своими байками. Особенно после того, как ты назначил ему двойную дозу транквилизаторов.– А я все больше убеждаюсь, что ему было мало.Кай подошел к своему заму и нежно поцеловал его.***– То есть как не пустили? – Каору на другом конце невидимого провода явно был шокирован происходящим.
– Я думал, что хотя бы тебя предупредили, – устало проговорил Тошия. – Я час бился с их охранником. Этот старичок на удивление очень стойкий. За неимением материалов обработаю пока старые.– А я пока постараюсь связаться с Ютакой, – после следовал целый набор эпитетов и метафор, на какие только способен Каору будучи в довольно разъяренном состоянии.Тошимаса кое-как успокоил редактора и открыл ноутбук. Материала было немного, учитывая ограниченность во времени общения, да и Карма любил рассказывать истории, которые не относились к делу, но все же наработки были.
Так Тошия узнал, что у К было вполне себе обычное детство. Ездил к бабушке, ходил в обычную школу, имел лучших друзей. В общем, не было ничего, что могло бы определить убийцу с детства.Писатель снял очки и потер виски. Сейчас он должен собраться. Собраться и сделать свою работу идеальной, как всегда. Была лишь одна загвоздка: Тошимаса ни разу не работал с биографиями. А изложить жизнь другого человека, не приукрасив и не придумав что-нибудь, весьма сложно.Нужно разобраться с материалом.
Тошия отказался от конспектирования слов Кармы, поэтому стал использовать диктофон. Включив аудиозапись их второй встречи, Хара пошел на кухню за новой порцией зеленого чая.Мой первый лучший друг? Ну-у-у… Он появился еще до начальной школы. Наверное, мне было где-то года четыре. Мы были ровесниками, да. Моя бабушка жила в небольшой деревне, где был большой чистый пруд. Мне там очень нравилось: много рыбы, прохлада, высокие деревья. Все это было похоже на сказку. В один день я поссорился с бабушкой и так распсиховался, что решил уйти из дома! Смешно, правда? В четыре года и уже такой бунтарь! Так вот… Это… А, да. Я ехал на своем маленьком велосипеде по проселочной дороге, весь в слезах и соплях, когда чуть было не наехал на мальчика. Он упал с велосипеда и разодрал коленку до крови, поэтому сидел и плакал. Я разорался на него, потому что не мог его объехать, хотя место и было, а от этого он заплакал еще сильнее. Мое обиженное и ранимое детское сердце не выдержало, и мы разрыдались оба.
Тошия остановил запись. Эта короткая история в исполнении его подопечного навеяла ему воспоминания о его бывшей жене. Всякий раз, когда она видела кровь, еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Тогда она говорила, что от вида крови даже раны начинали болеть сильнее.
Слушая ее, Тошимаса всегда смеялся. Таким нелепым ему это все казалось.Позже мы познакомились с ним поближе и подружились. Несмотря на мое первое впечатление о нем (а мне он показался плаксой), мой новый друг был бойким парнем. Даже в драки ввязывался постоянно.
Как позже выяснилось, мы с ним жили в одном городе, а его бабушка с дедушкой жили в одной деревне с моей.Через какое-то время мы с ним вместе пошли в одну школу, правда, попали в разные классы. Будучи в средней школе, он стал ввязываться в драки еще больше. После очередной крупной потасовки он привел ?нового друга?. Теперь нас было трое.– Вы все еще дружны?Если это можно назвать дружбой.На этом аудиозапись заканчивалась.Тошия перепечатал свои черновики и отправил их Каору. Пусть теперь Великий и Ужасный смотрит и оценивает.
А пока писатель решил наведаться к своему гиперактивному другу, у которого намечались радостные перемены в личной жизни.В баре Дайске народу было битком. Все-таки его болтливость и любовь к алкоголю играла на пользу заведению: люди обожали его.
Тошимаса сел за барную стойку в дальний угол, чтобы не привлекать к себе внимание посторонних. Через минуту к нему уже ?ехал? бокал со ?скотчем с содовой?. Хара посмотрел на Дая. Тот мило улыбался молоденьким девушкам и взбалтывал очередной напиток в шейкере. Все, как и раньше.Почти. Если только не замечать, что у одной из девушек платье, фасон которого любила бывшая жена, а у второй похожее пальто. У женщины, которая только вышла, тот же самый парфюм.
Тошия сжал бокал и закрыл глаза. Впервые в жизни он поймал себя на мысли, что ненавидит бывшую жену не из-за того, что она так с ним поступила, а потому что когда-то она встретилась ему в его жизни.
Дверь в бар сильно хлопнула, за спиной послышались тяжелые шаги.Вздох.– Честное слово, только массовый расстрел спасет эту планету.Каору.– Ты в порядке? – редактор положил руку на плечо писателя.– Более чем, – лучезарно улыбнулся Тошимаса.Весь оставшийся вечер Ниикура пытался придумать, как узаконить расстрелы по всему миру, но после ограничился десятками штрафов и выговоров для нерадивых сотрудников.Когда бар закрылся, то Дай буквально подлетел к друзьям.– Ну? Вы не хотите меня ни о чем спросить? – улыбался бармен.– Единственное, что я хочу сделать, так это плюнуть в твою бесячую счастливую рожу, – мрачно отозвался редактор, но Андо не заметил этого ?радостного? высказывания.–После она приходила ко мне еще несколько раз. Мы мило разговаривали, но на этом дело и ограничивалось. Но вот сегодня свершилось ЭТО!Бурной реакции от друзей не последовало.– Если бы не годы нашей дружбы, то я давно бы с вами порвал. В общем, вот, – Дай протянул белую салфетку, на которой аккуратным почерком были написаны цифры.– О, поздравляю. Плюс одна в твою копилку.– Это истинная любовь, – обиделся Дайске.Каору отмахнулся:– Кто эта счастливица?– Юки. Твоя секретарша.То, что Ниикура не успел проглотить, фонтаном брызнуло на Дая. Тошия начал биться в припадке истерического смеха.– Что за… Господи! – редактор посмотрел на Тошимасу. – Ты знал и ничего мне не сказал! Бога твою душу мать…– Я тебе ее не отдам, – еще больше надулся бармен.– Я против служебных романов, но нужно предупреждать о таких новостях. Я слишком стар, и мое сердце когда-нибудь не выдержит.– Так когда у вас свидание? – Хара начал приходить в себя.Дайске молча уставился на друга.– Вот пень! Давай мне телефон, я сейчас напишу ей страстное послание! – Каору выудил телефон из кармана Дая.– Не смей!
– Лучше я, – Тошия отобрал телефон у редактора. – Ты и двух предложений не свяжешь.– Отдайте телефон!Битва за мобильный телефон продолжалась еще долго, тем не менее, дело до сообщения дошло, хоть и писали коллективно. Дайске светился от счастья. Ведь он точно знал, что наконец-то встретилсвою любовь.***Такашима шел по коридору в блок ?С?, который предназначался для опасных пациентов. В отличие от блока ?D?, где размещались ?обычные? пациенты, в блоке ?С? были двери, и вся палата была обита чем-то мягким, чтобы больной не смог причинить себе вреда.Доктор катил перед собой столик, на котором лежали лекарства и несколько шприцов различных размеров. Дойдя почти до конца коридора, врач остановился и открыл последнюю дверь с помощью магнитного ключа.Карма сидел в углу, прислонившись к стене. Он сидел с закрытыми глазами и обнимал себя руками.
Юноша стал еще бледнее, а круги под глазами стали ярко-фиолетовыми. Койю взял шприцы и таблетки и закрыл за собой дверь.Карма открыл глаза.– Давно Вас не было. Я даже успел соскучиться.– Даже не сомневался.Карма с шумом вдохнул, и только тогда Такашима заметил, что парня бьет дрожь.– Мой рацион не изменился?– Разве что немного. Главный врач назначил, – улыбнулся доктор и снял крышечку со шприца. – Готовься. Сейчас будет кое-что больное.Больной усмехнулся и устроился так, чтобы можно было сделать укол.Острая игла проткнула кожу. Больно. Карма зажмурился. Пять кубиков давались очень тяжело.
– Все, – Койю вытащил иглу и протер укол ватой.Врач уже развернулся, чтобы уйти, но Карма схватил его за край униформы.– Побудьте со мной немного, пожалуйста.Такашима молча опустился рядом с пациентом.– Знаете, Такашима-сан, мне так страшно. Ночью, когда я ложусь спать и закрываю глаза, то вместо черноты все становится багровым. Я слышу крики людей.
Койю посмотрел на противоположную стену.
– Скажите честно, сколько мне осталось?Доктор резко повернулся к больному. Он не ожидал подобного вопроса. Но… Он выдохнул, и его плечи опустились.– Еще полгода. Я не знаю. У тебя выработался иммунитет к препаратам. Большинство уже не действует.– Иными словами, я убиваю сам себя? – Карма посмотрел в глаза врача и робко улыбнулся.Койю показалось, что рядом с ним сидит не взрослый парень, а ребенок.– Вроде того.– Такашима-сан, пожалуйста… – Карма всхлипнул и прижался к плечу доктора. – Я больше не могу так. Мои силы закончились давным-давно, я выдохся. Мне так страшно. Мне очень страшно.Койю впервые слышал такие надрывные рыдания. В палате была шумоизоляция, но у зама было ощущение, что вся комната наполнена всхлипами. Такашима обнял и прижал к себе Карму, плечи которого тряслись от рыданий. Врач обнимал своего пациента так крепко, как только мог.
Доктор посмотрел в потолок, и в его голову как будто проникли мысли его подопечного. Особенно выбивалось одно предложение: ?Спаси меня?.Неизвестно, сколько времени Койю пробыл в палате Кармы. В этих комнатах и у обычных людей не было счета времени, не было жизни. Это даже существованием назвать сложно.***Такашима быстро шел по больничному коридору, не отвечая ни на вопросы пациентов, ни врачей. Он торопливо поднялся на второй этаж и забежал в свой кабинет. Закрыв дверь на замок, Койю сполз по ней на пол и впервые за долгие годы заплакал.Hennessy Ellipse* – коньяк лимитированной коллекции, состоящий из семи лучших коньячных спиртов, занимает 5 место в топе ?10 самых престижных коньяков?.